Папиросы Дымок

Папиросы Дымок

      Помню, отец страшно и по многу курил. Это были дешевые папиросы марки Дымок. Кажется, самые дешёвые из всех прочих. А были еще и сигареты Ява и Тройка и много других. Я видел эти сигареты в табачном киоске, крашенном черно жёлтым лаком.
   Папиросы Дымок помещались там в самом низу окошка, заменяющего витрину. Они стоили копейки. А ещё были папиросы Беломорканал, с пачкой, что была в два раза больше, чем тот Дымок. Слово папиросы мне нравилось больше, чем холодно лакированное, отдающее иностранщиной слово сигареты.
   Розовой краской на пачке была нарисована карта, как я понимаю теперь, этого самого канала. С этим каналом связано много чего страшного и тяжёлого. Наверно людям нужно было вспоминать это страшное, когда они закуривали папиросы Беломорканал. Но тогда, для меня тамошнего это название не несло в себе ничего кроме простого звука звука.  И когда я мальчишка, видел эти пачки с картой, пустые и брошенные где нибудь на газоне, не чувствовал ничего особенного.
    Кстати, довелось попробовать сигареты Тройка. Где то раздобыл один мальчишка и угощал нас, спрятавшихся между железных стенок ржавых гаражей, пахнущих менеральным маслом и бензином.Наверно, мы могли там и сгореть. Приятель раздавал нам сигареты, а чтобы быть экономней, рвал их на кусочки. Раза два, я пробовал курить эти обрывки чужой щедрости, со вкусом ржавчины и мусора, прилипшие к чужим пальцам   и слышал насмешки и придирки приятеля. Курение мне не понравилось, да и дружбы у нас не вышло никакой.
    В памяти остались заскорузлые мужские пальцы, держащие белые, плохо набитые табаком бумажные гильзы. Даже розовая  карта, помещенная на пачке, ничуть не волновала мое воображение. Вроде как в школе, на уроке географии, берешь белую, пустую карту и обозначает на ней реки или границы, потом получаешь за это вполне заслуженную тройку.
  Я спрашивал отца, почему тот курит. Мне было интересно, потому, что мать бывало бранила отца за курение и это как то позволило и мне относится к курению с пренебрежением. Для меня курение не стало символом взросления, как для других моих свертников. Они курили в туалете школы, а когда их выгоняли с папиросами, то на ветру декабрьской, вьюжной зимы. Они прятались где то за углом школьного здания. И наверное, сами себе они казались ужасно взрослыми. Мне казалось, что они уже  не получали от своих сигарет ничего, кроме скучной, ненужной никому  привычки.
        Отец говорил, что этот Дымок делают из отходов. Не знаю, может было и так, но пахли они довольно таки сносно. То есть терпеть их было раз в сто легче, чем самые современные сигареты,  от которых теперь делается не по себе на платформах, а иногда на улицах Москвы. Особенно тягостно заходить в закрытое помещение,  например в лифт, когда там побывал курильщик, не желающий перетерпеть те 10 секунд движения в лифте, вниз или вверх.
  Помню, когда мы жили как то на даче и нас ужасно донимали комары, я просил отца покурить и дым папиросный заставлял наших мучителей умерить свои сумасшедшие аппетиты. Однажды я спросил отца, почему же он всё-таки  курит. Отец прожил тяжёлую, полную всяких лишений жизнь и видно привычка к куреву, как то скрашивала ему тяжесть этой жизни. Он говорил, что голод чувствуется слабее, если закуришь. И зимой, кажется становится чуть теплей. Но все  это, говорил он, самообман. На фотографиях того времени, а это 60 е годы прошлого века, он выглядит чрезвычайно худым.
     Однажды, из разговора отца с посторонним ему человеком, я узнал, как долго он боролся с привычкой к табаку. В то время он уже бросил курить и на предложение собеседника, может быть, как я думаю теперь, не вполне бескорыстное, ответил отказом. Думаю, тому человеку было довольно тягостно сознавать, что кто то бросил курить и держится, а вот он нет, не может устоять. И вот он предложил моему отцу закурить.
   Отец тогда сказал, что десять лет, после того, как уже бросил курить, все мучался, принюхиваясь всякий раз, как слышал запах табака. Но вот, прошло десять лет и желание курить совсем пропало и начинать теперь все сначала уже не имеет смысла.
    Тут вспомнился мне герой Даниеля Дефо Робинзон Крузо, который попав на свой остров, по необходимости оставил свою трубку, но затем, при первой возможности вновь вернулся к привычке курить.
     Многие знакомые мне люди, как я знаю, пытаются теперь же бросить курить и они не могут совладать с собой. Борьба с самим собой, самая тяжёлая. Может быть все от того, что они курят современные сигареты, начиненные мочевиной и селитрой. И всяческие ароматы, добавки не дают им исполнить желаемое? Оттого они переходят на вейпы, но это уж вообще бог весть что!
4.1.24.