Кольский п-ов, лыжи!

               
   В 1958 году я поступил в МИИТ и уже на первом курсе возмечтал попасть в зимний поход по Кольскому полуострову.  Собиралось несколько групп, кажется 3. Это был лыжный поход 2-й категории трудности, для участия в двойке нужна была пройденная  единичка, подтверждённая документально. Я поехал в дом пионеров Сталинского района и Вениамин Николаевич - инструктор туризма -  выдал мне – счастливчику, вожделенную справку. За год или два до этого я принимал участие в лыжном походе по Подмосковью – в составе его группы. Интересный поход был. Мороз под 30 градусов,
но никто не подморозился. Протяжённость маршрута, согласно нормативам – не менее 180 км. Это был 1957 год и мы проходили мимо разбомблённого, но величественного Новоиерусалимского Храма. Ночевали  в крестьянских избах у давних друзей В.Н.   Мы – школьники 9-х и 10-х классов уже имели опыт одно - двухдневных лыжных походов и ночевали зимой в палатках, так что поход  с ночёвкой в теплой избе был для нас не  вновинку. Вспоминаю ночёвку в избе у какой- то знакомой бабули.
Она, глядя нас, лежащих вповалку на полу, говорила, смеясь:
 - Да у вас коммунизм под одним одеялом!
Среди нас было и  несколько девочек, если не половина.
 Здесь я узнал, что такое – «сходить на двор».  На жаргоне туристов, сходить в туалет,
звучало как «сходить на Шхельду».
 Вот я и спросил у бабули: -  А где у Вас «Шхельда»?
Ребята засмеялись и показали на дверь, ведущую «на двор».
В то время все крестьянские избы были построены  заодно с крытым двором, в котором были стойла для скотины и, открывая дверь, вы оказывались сразу в хлеву.
  Устрйством отдельных туалетных помещений крестьяне не заморачивались и ходили по нужде прямо на подстилку – в хлеву. Признаться, я был несколько озадачен, но принял
действительность такой, как есть. Из подстилки местами торчала грязная солома.  Недаром у немцев во время  войны был девиз – «первым делом, после победы, мы настроим в России тёплых сортиров!». - Не случилось!
Если вспомнить Ремарка, то в германских войсках были переносные персональные туалеты.
      Да, ну в сторону туалеты! Со справкой этой меня зачислили в группу Геннадия Михайлова– студента 4-го курса факультета  ПГС. Геннадий был спортивный парень – фехтовальщик, альпинист и турист со стажем. Вместе с ним мы проходили приёмную комиссию в Московском клубе туристов. Там проверяли маршрут на категорию сложности, наличие снаряжения и знакомились со всеми участниками группы. После утверждения выдавалась Маршрутная Книжка, которая являлась официальным документом для следования по маршруту. В Книжке делаются отметки о прохождении маршрута в местных отделениях власти, на почте или на предприятиях. После похода уже меня удивило задним числом – как это Геннадию удалось убедить комиссию в том, что для холодной ночёвки нам достаточно только брезентового тента. В январе на Кольском бывают морозы до сорока градусов, но нам повезло – больше 12-ти градусов морозов не было в этом походе.
       Помню одну такую ночёвку – мы шли по открытому месту в Хибинских горах. Такое место в горах на Кольском называют Тундрами, поскольку на отрытых местах ветром выдувается вся растительность, кроме мхов. В закрытых каньонах – лесные кущи.
  Мы шли всё время по снежной целине, ни одной лыжни не встречалось, поскольку - ненаселёнка… Первый и второй лыжники тропили лыжню, за ними уже шлось легче. Когда они уставали, то отступали в сторону и следующая двойка начинала тропить. Таким образом группа шла непрерывно до привала, где предусмотрительный Геннадий распоряжался выдавать нам чернослив в составе перекуса. Благодаря этому у нас не было проблем со стулом, которые неизбежны при сухомятке.
Курьёзные случаи бывали - если ты  снимаешь рюкзак для отдыха, то потом будет трудновато водрузить его обратно в условиях рыхлых сугробов, поэтому, чтобы не снимать тяжёлый рюкзак, ты его подбрасывал повыше, чтобы плечи отдохнули от лямок и, несколько нагнувшись, опирал свои плечи на лыжные палки. Иногда палки проваливались в сугроб, ты летел носом в этот сугроб, а сверху тебя накрывал тяжёлый рюкзак и самостоятельно было трудновато подняться, зато было очень весело! :)
Так вот, про ночёвку! Как-то шли мы в пургу по лысой горе и не чаяли, когда увидим вожделенный лес. Смеркалось, идёт снег, видимость минимальная, давно пора  вставать на ночёвку. И вдруг он – лес, неожиданно возник в ближайшем каньоне, буквально «перед самым носом».
    Мы свалились в этот каньон и  сразу нас окружила неправдоподобная тишина, только по верхушкам елей гулял ветерок. Нарубили лапнику, сверху покрыли брезентом, а над ним натянули наклонный тент, который должен был отражать тепло от таёжного костра, поддерживаемого неусыпными дежурными. Они должны были следить также, чтобы наши спальники, расположенные ногами к костру – не загорелись.
==============================
    Кстати, на следующий год мне предложили руководить зимней двойкой по Кольскому.
Марку Амигуту удалось сколотить группу и полностью её снарядить, но у него не было на счету участия в зимней двойке, и поэтому наш главный Турист в институте –
Аркадий Яров посоветовал меня в качестве руководителя. Грех было отказаться от заманчивого предложения! И я с удовольствием согласился. Марк был замечательный организатор и всё у него было – тип-топ.
  Вот в этом походе были уже сильные морозы (наш ртутный градусник имел шкалу только до минус 35-ти градусов, так что трудно сказать – сколько было на самом деле).
 Я всё-таки немного подморозил большие пальцы ног, потом принимал Диадинамик в институтской поликлинике – помогло!
  Но на этот раз мы были с палаткой – между двумя  полудатками (обычная четырёхместная палатка) вшивался метровый тамбур с общим входом и печкой. По очереди мы дежурили в этом тамбуре возле печки. По четыре человека в каждом    отделении и один в тамбуре – у печки. Через час или два дежурный будил следующего «истопника» и залезал на его место. С засыпанием после трудового дня проблем не было ;.
Она нас спасала, эта палатка. Но лёгкий тик, из которого был сшит тамбур, очень легко мог загореться от искры, обильно вылетающей из трубы. Бди!!!
  Кольский полуостров – озёрный и лесистый край, как и Карелия. Мы шли, в основном,  по ненаселённой местности - по льду озёр и лесам, ориентировались часто по просекам ЛЭП или по компасу (благо там немного магнитных аномалий - только в Хибинах).
  И эти зимние пейзажи надолго сохраняются в памяти – «Остроконечных елей вершины». Но на Кольском ели пониже и не такие «остроконечные», как в Карелии.
  Оба маршрута по Кольскому состояли из двух частей - первая часть по равнине, т.е. по лесам и по льду озёр, а вторая - по горной части Хибинских тундр.
Тундрами эти горы называют потому, что ветер сдувает всю растительность кроме мхов со вех выступающих поверхностей, а леса прячутся в каньонах, а на равниной местности ветер уже не в силах сдувать растительность - там сплошная тайга.
  В Хибинах мы проходили перевалы: на первом маршруте это был перевал Элемарайк, а на втором - Чивруай. Чивруай - более сложный технически и более красивый.
 Интересна ситуация его прохождения. На входе в ущелье мы обнаружили заброшенную буровую скважину и большое жилище при ней, которое мы, естественно, вознамерились освоить. Но протопить большое промёрзшее помещение - проблематично, поэтому мы установили палатку внутри этого дома и обошлись без печки. Погода была ясная и ничто не предвещало тумана, который утром закрыл перевал. Мы позавтракали и стали держать совет - идти на перевал в тумане, переждать или дать задний ход. Последнее слово было за мной. Я не торопился, вышел на волю осмотреться и ... о чудо - туман рассеялся и показалось солнышко! Мы быстро собрались и - в путь.
 Взойдя на перевал, стало ясно - каким безумием было бы идти в тумане. Прямо по ходу ветер надул огромный снежный козырёк, нависающий над пропастью и можно было в тумане загреметь вниз вместе с этим козырьком. С перевала открывался великолепный вид на Хибины... Чёрная собака, которая увязалась за нами от самого посёлка побегала по перевалу  и повернула назад - получила удовлетворение от спортивной победы!
       Мы шли в лыжных ботинках и высоких бахилах – до колена, сшитых из простой мешковины. Бахилы давали тепло и защищали ботинки от снега. А мешковина давала возможность легко отряхнуть даже заледеневший снег  Шли по совершенно ненаселённой местности и довольно часто приходилось ориентироваться по компасу. И когда мы вышли на конечный пункт маршрута, Элка Терновская спросила: - Коль, а ты правда знал, что мы сюда придём? :))
  В зимнем походе люди сплачиваются – чем труднее поход, тем ближе друг к другу.
Мы знакомились с местными жителями. На Севере народ особый – не мелочный, несуетный, доброжелательный, готовый всегда помочь.
 Останавливались на ночёвку и в посёлках, соприкасались с местными «насельниками».
Но местными они были относительно – в основном приезжие из центральной России,  командированные строительными организациями.

 Настоящие аборигены – лопари или саами живут вокруг своей столицы Ловозеро, их не так много, занимаются оленеводством, женщины – рукоделием – делают различные поделки из оленьих шкур. Очень красивые пимы с разноцветным меховым орнаментом, различные предметы быта и украшения.
   В Ловозере – столице Саамской автономной области мы видели оленей,  в столовой ели суп из оленины  о-очень вкусный и оригинальный. Покупали оленьи рога у местных оленеводов – это в конце первого маршрута уже.
     Интересна одежда оленеводов –«Кухлянка». Это дублёнка с капюшоном и без каких либо разрезов и застёжек.  Чтобы снять с себя кухлянку, нужно взять себя за шиворот и, потянув вверх, целиком снять эту шубу через голову! Преимущество кухлянки – очевидно – ветер не задует ниоткуда, а ветра здесь – ой-ё-ёй.
      
У приезжих рабочих развлечений не так много - эпоха телевидения еще не вступила в свои права. И нам пришлось присутствовать на производственном совещании, на котором обсуждалось ЧП  - двое рабочих поехали на бульдозере по льду озера на остров Еловый – за водкой, если не ошибаюсь. И вот посредине озера лёд не выдержал и бульдозер провалился. Пассажиру удалось выпрыгнуть, бульдозерист – не успел…
   Вот и обсуждали это происшествие на собрании. Выживший давал показания, никаких властей не было – только прораб, да начальник участка…
      С одного участка маршрута – с озера Иматра в Хибины - мы переезжали на местном рабочем поезде. В вагоне конечно пели песни. Широкая эпоха туристских песен только начиналась и мы пели и лагерные песни – «Ванинский порт» , «По тундре» и т.д. Ещё в школе мы получали тексты песен Городницкого – «Глобус» и альпинстскую «Баксан» - они были размножены на синьках, как чертежи тогда печатали.
     Местный рабочий народ не был избалован живым исполнением  и наше пение принимали очень тепло. Среди пассажиров находились и кое - кто из руководства и когда мы щедро поделились круглыми батарейками для китайского фонаря, то окончательно завоевали сердца слушателей и нас пригласили на ночёвку в комфортабельные коттеджи, а утром бесплатно подвезли на газоне к началу маршрута. Дороги – это узкие коридоры в глубоком снегу, которые неустанно проделывались бульдозерами. Изредка там делали уширения для разъезда машин.
…….После окончания маршрута мы заехали в Мурманск – просто посмотреть.
Здесь мы наблюдали сказочную картину северного сияния.
Сфотографировались возле огромной статуи Лося - символа Силы и Мощи северян!.
           Поскольку мы учились в железнодорожном вузе, спортклуб обеспечивал нас бесплатными билетами. Причём билетов давали обычно на 1-2 меньше, чем число членов группы. Это, видимо для того, чтобы мы учились «жить» в обществе. Исхитрялись как могли. Помню наш гуттаперчивый Дима Борисов ухитрился залезть в ящик под сиденьем в купе - и даже в этом мы находили романтику;  Благо тогда ещё не додумались делать именные билеты. У нас были групповые служебные билеты…
 ===============
 Эти записки сделаны через 65 лет после  этих походов и все картины   стоят перед глазами;