Работа для инвалида

Работа для инвалида.

Описание:
Попавший в отчаянное положение Брюс Уэйн пытается освободить из лап «Загадочника» свою девушку. Но для этого ему следует каким-то образом оживить парализованные ноги и отыскать Рэйчел, следуя неведомым, странным подсказкам.

Примечания:
По мотивам комиксов о Бэтмэне.

Колесики от кресла привычно поскрипывали при езде, но Брюс так же привычно не обращал на это внимания. За шесть месяцев, которые он провел в состоянии если не овоща (всё же, кроме ног, все остальные органы прекрасно функционировали), то уж несомненного калеки. Тот, кому предназначалась пуля, сделавшая убогим другого, не удосужился этого беднягу даже проведать, а ведь Брюс без ложной скромности спас ему жизнь.

Но нет худа без добра, и, пытаясь извлечь хоть какую-нибудь выгоду из своего нынешнего положения, юноша досконально выучил план помещений родового замка, а при необходимости, пожалуй, смог бы вслепую объехать его в любом направлении. В принципе, он легко обходился без сиделки, благо всё нужное можно было без напряга заказать по интернету.

Слуга между тем всё же имелся. Вот и сегодня лысый, как детская коленка, одетый в розовый топик и мини-юбку небинарный* Пьер, забросив в микроволновку треугольник пиццы и включив кофеварку, привычно отвел хозяина в ванну, а затем с видимым удовольствием помог перекочевать соблазнительному телу работодателя из ночной пижамы в строгий серый костюм и туфли.

Звонок в дверь прозвучал, когда парень уже позавтракал, и перебравшись на диван, с интересом смотрел новости по огромному телевизору.

— Смотрите ящик? — неожиданно раздался над самым ухом негромкий шёпот.

Брюс слегка вздрогнул и, не отводя глаз от экрана, ровным голосом ответил:

— Надо же быть в курсе всех новостей, — кивнул Уэйн на разноцветную картинку, где губастая афроамериканка, словно пытаясь проглотить микрофон, с воодушевлением рассказывала, как капитан полиции Джеймс Гордон собственноручно пристрелил очередного маньяка — извращенца три месяца терроризировавшего жителей Готэма. — Вдруг да пригодится. Тем более вкупе с визитом такого загадочного человека, как вы.

— Что, что, а загадки я люблю, — оставаясь сзади от собеседника, глухо рассмеялся незнакомец. — Особенно когда одну из них предстоит решить вам.

— Я не люблю незваных гостей, — нисколько не смутился хозяин. — Меня вообще раздражают в людях наглость и бесцеремонность.

— Легко говорить о пороках, будучи миллиардером, перед которым лебезят тысячи или даже десятки тысяч людей.

— Вы плохо знаете меня, любезный. Впрочем, это неудивительно, ведь похожих на меня мультибогачей на свете нет. Мой дворецкий Альфред считает, что у меня паранойя защищать людей, а моя девушка Рейчел уверена, что это сродни подростковому онанизму, который пройдет с наступлением регулярной половой жизни.

— Только не сегодня, мистер Уэйн. Ровно через час вам надлежит прибыть на угол четвертой и семнадцатой улиц и дальше следовать инструкциям. Не беспокойтесь, подсказки будут на виду, а чтобы вы не вздумали игнорировать эту игру — вот вам небольшой стимул.

С этими словами «Загадочник» испарился, словно призрак, а на коленях у себя Брюс увидел фотографию связанной, сидящей на стуле красивой белокурой девушки.

***

Похоронное бюро, расположенное по указанному негодяем адресу, было небольшим по размеру и состояло из двух комнат, в одной из которых громоздились стопки всевозможных гробов. В другой же за мощной дубовой стойкой болтала по телефону раскрашенная, что твой индеец, пышнотелая девица, и Брюсу понадобилось не меньше пяти минут, прежде чем та соизволила обратить на него внимание.

— Чем могу быть полезна, — с акульей улыбкой спросила грудастая мадам, резво повернувшись к посетителю и бюстом опрокинув притулившийся на краю стойки графин с водой, который Уэйн ловко поймал рукой и грациозно поставил перед хозяйкой, удосужившись лишь ещё одной хищной улыбки.

— Я покупаю ваше заведение, — ровным голосом сказал Брюс, и дабы не быть голословным, сунул обалдевший женщине под нос миллион долларов, купюрами по сто баксов в нетронутых банковских упаковках. — Деньги безусловно ваши, но с условием, что вы тотчас же удалитесь отсюда.

Ошарашенная мадам быстро закивала головой, как китайский болванчик, и прихватив лишь сумочку вместе с свалившимися с неба деньгами, выбежала за звякнувшую колокольчиком стеклянную дверь.

***

— Ещё раз подумайте, мастер Брюс. Это небезопасно. Доктор предупреждал, что препарат до конца не изучен, да и эффект слишком кратковременный. Вам может просто не хватить времени.

— Я знаю, Альфред, — спокойно посмотрев дворецкому в глаза, ответил Уэйн, — но зато у меня будут ноги. Ты мой характер знаешь. Рэйчел — это всё, что у меня есть.

С этими словами парень закатал рукав рубашки, перетянул руку жгутом, и недрогнувшей рукой ввел в вену иглу…

***

«Ну и где искать эти чёртовы подсказки?» — подумал раздраженный Брюс, безо всякой системы двигая взад и вперёд тяжеленые гробы. «А ведь время идёт». Уткнулся взглядом в совсем неуместную для такого заведения книжную полку, со стоящей на ней знакомой фотографией. Без раздумий схватил находящийся за снимком толстенный фолиант, нащупал там железный рычаг, нажал вниз, и полка, отъехав в сторону, открыла темный проём с ведущими вниз бетонными ступенями.

Мощный фонарь, прихваченный хозяйственным мужчиной, осветил лестничный марш, и Брюс стал осторожно спускаться вниз. Пахнуло сыростью — на стенах виднелась плесень. Он спускался все ниже и ниже — по винтовой лестнице, по сводчатым переходам, по галерее, проходившей над большим залом, усеянным невысокими каменными надгробиями. Воздух стал тяжелым, душноватым.

— Где кончается ход, никто не знает, — неожиданно тихо сказал металлический голос. — Если уж вы сюда пришли, остается только молиться за вас.

— Кто здесь? — крикнул Брюс, но ответом было лишь гулкое эхо.

Уэйн с усмешкой подумал, что впервые за него кто-то будет молиться, но промолчал, чтобы не словословить.
Остановился в сводчатом склепе. Там было две двери — та, в которую он вошел, и вторая, толстенная и тяжелая, дерева почти не видно из-под железных полос, усеянных серебряными трилистниками и силуэтами коней. Она была заперта на обычный висячий замок, не такой уж и большой — как раз похожим запирался его сарай, где он мальчишкой держал разное барахло.

— Ключ рядом и вы знаете — где, — снова раздался всё тот же голос.

Брюс только по наитию сунул руку в карман, и вытащив прихваченную на всякий случай связку, наконец нашел нужный ключ. Вставил его в продолговатую скважину, повернул, разнял замок и дужку. Потянул дверь за чугунную ручку, и она отворилась с противным визгом и скрежетом.

На стенах в подставках висели добротно сделанные горящие просмоленные факелы, и мужчина, негромко вздохнув, выключил фонарь и вытащил заряженный револьвер. Ничего страшного за дверью пока что не наблюдалось — довольно широкая каменная лестница, полого уходящая в подсвеченную тьму, по ней можно идти троим в ряд. Под сводами хватало места, чтобы шагать во весь рост. Пыли вокруг, вопреки ожиданиям, почти не было, и плохо верилось, что этой аккуратной кладке, где не выкрошился ни один кирпич, за многие сотни лет.

Ход плавно заворачивал вправо. Брюс оглянулся вверх — дверной проём светился далекой тусклой звездой, а потом скрылся за поворотом. Понемногу он стал соображать, что спуск этот — нечто вроде винтовой лестницы огромного диаметра. И вдруг она кончилась — последняя ступенька была уже не ступенькой, а каменным полом большого зала.

Уэйн первым шагнул в проём — и ослеп — вспышка белого сияния ударила в мозг. Попытался всё же хоть что-то рассмотреть сквозь плававшие перед глазами разноцветные круги, и тут же ожесточённым морганием смахивая застилавшие глаза слёзы. Светло стало оттого, что под потолком вспыхнуло не меньше десятка молочно-белых полушарий. Он вошёл — и автоматически зажегся свет, крайне смахивавший на электрический.

Вернулся на лестницу — свет в зале тут же погас. Стоило парню шагнуть со ступеньки на пол, лампы вспыхнули вновь. Облегченно переведя дух, Уэйн, так ничего ещё и не понимая, выходил в зал, оглядывался. На противоположной стене — огромное запылённое зеркало от пола до потолка.

Слева — несколько дверей с закругленным верхом, то ли из тёмного стекла, то ли металлические. Справа — восемь или девять ступенек ведут в огромный, полукруглого сечения туннель, освещённый такими же светильниками, отсюда видны два. Пол выложен белыми, черными и красными каменными плитками в форме ромба. В нишах меж зеркалом и ступеньками стоят белые статуи рыцарей в латах (доспехи совершенно незнакомого фасона).

Стены мозаичные, зелено-бело-черные — совершенно абстрактные узоры, никаких аналогий в современном декораторском искусстве. Это ничуть не походило на жилое помещение — контора, вокзал, присутственное место…

Контора, вокзал… Метро?

Он тряхнул головой — казалось, вот-вот над головой захрипит динамик, послышится грохот поезда, и из шеренги дверей напротив к туннелю хлынет поток пассажиров. Брюс решительно направился к зеркалу. Он не ошибся — под ним и в самом деле что-то лежало на полу и эта находка ему весьма не понравилась.

Белые человеческие кости — кисть пятипалой руки, всё еще сжимавшая длинный, без пятнышка ржавчины кинжал с изогнутым лезвием и чашеобразной гардой, украшенной изумрудами. Концы лучевой и локтевой костей выглядели так, словно руку её обладателя попросту оторвали ещё при жизни и она пролежала здесь неизвестное количество веков, а то и тысячелетий, пока плоть не исчезла. Рука с кинжалом выглядела здесь совершенно инородным телом — как и сам Уэйн.

Стоя почти вплотную к зеркалу, Брюс взглянул на него. Почему нигде нет пыли, кроме как на зеркале? Зеркало не понравилось ещё больше, чем сжимавшие оружие кости. Вроде бы зеркала темнеют, старея, да ещё пыль толстым слоем… И всё равно, как-то не так оно отражало, словно бы и не себя Брюс там видел — отражение держалось в глубине, да и колыхнулось вовсе не в такт его движениям…

Он всадил в зеркало четыре пули из пистолета, сам не понимая, что делает и зачем. Потом отпрыгнул, но никакого ливня рушащихся с дребезгом осколков не последовало. Остались глубокие дыры, которые медленно, но явственно для глаза затягивались. Отражения в темной глубине дёрнулись, словно отступая. Брюс выругался вполголоса. Из отверстий четырьмя медленными полосами поползла тяжелая густая жидкость, черная с алым отблеском. Казалось, силуэтов в глубине зеркала прибавилось, и они собрались в кучку для совещания…

***

Он шагал по туннелю, мимо часто попадавшихся ниш со статуями и черных проёмов, за которыми уходили вниз невысокие, по пояс человеку, неосвещенные туннели. Они-то и беспокоили путника больше всего — оттуда в любой момент могло выпрыгнуть что-нибудь скверное.

Судя по пройденному расстоянию, над головой уже река. С потолка закапала вода, понемногу превратившись сначала в ручей, а затем в бурный поток. Тем временем свод опускался всё ниже и ниже, и вскоре зажатый поток бился в узком отверстии, куда лишь с трудом мог протиснуться нормальный человек. Даже если Брюсу удастся туда залезть — обратного хода не будет. Понимая всё это, мужчина без раздумий, набрав в лёгкие максимум воздуха, нырнул в пугающую глубину.

Поначалу была чернота, лёгкие горели огнём от недостатка возуха, но когда показалось, что смерть неизбежна, где-то вверху мигнул лучик света, и парень из последних сил дернулся к жизни, вынырнув в обширной пещере, освещенной всё теми же электрическими лампами.

Снова десяток ступенек — вверх. Там туннель продолжается. Но его перегораживает белая стена. Нет, не стена…
Туго натяните поперек туннеля частую рыболовную сеть, вместо узелков на пересечениях нитей поместите белые шарики размером с горошину. Потом уберите сеть, а шарики останутся висеть в воздухе в строгом порядке, удерживаемые неизвестной силой. Именно так преграда и выглядела.

Уэйн остановился. Сквозь странную ловушку просматривался стул, а на нём, опустив голову на грудь, погруженная в беспамятство, сидела Рэйчел.

Брюс тронул шарики рукояткой пистолета, медленно надавил. Потом проделал то же самое пятерней. Шарики слегка отодвигались — до некоего предела, затем невидимая натянутая сеть упруго возвращала их в прежнее положение, стоило только убрать руку. Он просунул меж шариками палец — палец беспрепятственно прошел на ту сторону. Попробовал пройти весь — не пускает. Тупик.

Он медлил, не зная, на что решиться. А с решением тянуть не следовало.

Сзади тем временем послышались легкие шаги, настолько тихие, что Брюс их еле услышал.

Рыже-белая пятнистая кошка ростом с теленка, напряженно вытянувшись в струнку, медленно поднялась по ступенькам и остановилась в отдалении, нехорошо прижав уши, поводя злыми желтыми глазами. И стала приближаться упругими шажками. Хвоста у нее не оказалось, но это не помешало с ходу определить, что настроение у нее самое скверное и миром вряд ли удастся разойтись.

«Самая обычная кошка, только здоровая» — успокаивал он себя. Однако мысленно говоря это, уже поднимал пистолет.

Кошка прянула вбок так стремительно, неуловимо для глаза, что он едва не ахнул. Похоже, она прекрасно понимала, что сулит наведенное в лоб дуло, и пуля звучно ударила в стену, посыпались крошки мозаики. Ещё два выстрела столь же бесцельно попортили стены, кошка увернулась, перемещаясь к ним короткими, неожиданными зигзагами, таившими в себе нечто гипнотизирующее. Никак не удавалось угадать, где она окажется в очередной миг, пуля за пулей летели мимо.

Он быстро сменил магазин.

Кошка остановилась, зашипела, стала приседать. «Сейчас прыгнет, — понял Брюс. — И начнется».

В отчаянии он бросился вперед, выставив руки, словно ныряя в бассейн, перекувыркнулся в воздухе, на миг исчезнув из поля зрения, вновь возник, приземляясь на пол совсем в другой стороне, извернулся, с силой метнув в немыслимом пируэте что-то пронзительно прожужжавшее…

Кошка повалилась на пол, как подрубленная, стараясь освободить стянутые чем-то передние лапы, забилась, выгибаясь и рыча, но человек уже вскочил, выбросил руку, сверкнуло что-то туманно-серебристое, бешено крутясь. Из горла кошки торчала половина глубоко ушедшего раскладного ножа.

Уэйн метнулся вперед, но кошачья лапа в агонии успела скребнуть по сапогу, прорвав голенище поперек. Он резко обернулся к ступенькам, тут же поняв, что не ослышался: бухающий шлепок повторился, и ещё раз, и ещё с ритмичностью метронома, приближаясь неторопливо, звуча столь мощно, что пол едва заметно сотрясался под ногами.

«Идет хозяин кисы, — испуганно подумал Брюс. — Если хозяин под стать своей зверюшке…»

Ничего не было видно. Потом на доступном взгляду участке туннеля, на каменном полу, ещё довольно далеко появилась черная с алым отливом лужица — это из ниоткуда, из воздуха упала огромная капля — он кровоточил. Появилась вторая, третья, все в равных промежутках, шаги гремели под сводом…

И тут Брюс увидел.

Огромная неуклюжая фигура едва не задевала макушкой потолок, ручищи свисали до колен, и вся она словно была сплетена из перепутанных как попало мохнатых веревок, лишавших чудище четких очертаний. Там, где положено быть голове, виднелось что-то похожее на округлый бугор, на нём светилась горизонтальная алая щель — то ли единственный глаз, то ли пасть, парень не смог определить, что это такое.

Он выстрелил. Великан, чуть вздрогнув, продолжил размеренно шагать вперед. Брюс не снимал палец с курка, но вскоре сообразил, что это бесполезно. Оглянулся назад, и не увидев больше стены из шариков, метнулся к девушке, ловко освободил её от пут.

Великан задержался возле своей кошки — вокруг неё уже натекла черная с алым отливом лужа, взвыл, замахал лапами, метнулся вперед. Но Брюс вместе с девушкой вперед ногами бросил тело в туннель, покатился на спине по наклонному, гладкому металлическому скату, прикидывая трезво: неизвестному монстру сюда ни за что не пролезть, если только он не умеет вытягиваться шлангом.

Спрыгнул с высоты примерно трех четвертей метра, легко удержался на ногах и оказался в широком туннеле, параллельном только что покинутому ими, но короткому, с тупиками в обоих концах. Лестница с железными фигурными перилами ведет вниз. Чутко прислушался. Наверху ревел великан, судя по звукам, наотмашь бил кулаками в стены, но спускаться что-то не торопился.

Уэйн без промедления кинулся вниз по лестнице. Впереди услужливо вспыхнул свет. Что-то вроде лестничной площадки, круглый зальчик со статуей посередине — черный камень, обнаженная женщина на спине могучего оленя. Снова лестница, несколько раз изгибавшаяся под прямым углом. Он приободрился, подумав, что есть шанс оказаться вне кольца блокады. Самое приятное — никто больше не беспокоит, не навязывает с рыком и воем свое общество.

В очередной раз вспыхнул свет. У Брюса уже не было сил удивляться, но он всё же удивился.

Они стояли на перроне. Вот вам метро, вот и станция. Два ряда рельсов уходят в туннель справа и слева. И у перрона стоит поезд, светло-синие с красным вагоны, не тронутый ни ржавчиной, ни гнилью.

Он медленно подошел к краю перрона, заглянул в вагон. Тот был полон скелетов: кости грудами валялись и на скамьях, и на полу. Не видно ни клочка одежды, но не похоже, чтобы мертвых кто-то трогал после того, как случилось Нечто и поезд навсегда остался на станции — просто останки естественным образом переходили в состояние скелетов, костяки разваливались, черепа падали, раскатывались…

На перроне, у ведущей вверх лестницы, лежало ещё десятка два скелетов. Да, судя по их позам, Уэйн угадал верно и мертвецов никто не трогал. Что же здесь произошло? Нейтронная бомба? Кто бы тратил их на метро. Газ? Бактерии? Газ давно разложился бы, а вот бактерии — твари живучие…

Думать особо не хотелось, да и некогда было. Брюс с тревогой ощущал, как силы, данные сывороткой, стремительно тают и, поправив на плече безжизненное тело, он пока ещё твердой походкой пошел по шпалам к видневшемуся в конце тоннеля свету.

***

— Может быть чаю? — отвлёк от грустных размышлений сидящего в привычной коляске Брюса подозрительно заботливый Альфред.

— Мог бы и без чая сказать, как там Рейчел, — хмуро ответил на неуместное предложение Уэйн.

— В клинике сказали ничего серьезного, — безо всякой нужды поправил укутывавший ноги Брюса плед дворецкий. — Пока спит, но к ней никого не пускают. Даже родителей. Так что, сэр, в ближайшие два дня о бедняжке и думать забудьте.

— Ну уж это ты мне не запретишь, — улыбнулся во весь рот хозяин и медленно покатился по длинному коридору в спальню, отметив в памяти, что завтра надо бы заехать к капитану Гордону и с его помощью взять, наконец, за жабры этого неуловимого Загадочника…