В двадцать третьем году

Невозможно в эпоху больших перемен
Отсидеться в тиши, не попав под обломки.
Дело в том, что Россия вставала с колен
В двадцать третьем году, дорогие потомки.

Поднималась во всю исполинскую стать,
Неуклюже из гиблых болот вырастая,
Временами, как будто на шаткую гать,
Опираясь на жирную тушу Китая. 

И трясло в лихорадке весь мир остальной,
И казалось, что даже природа дурила –
Нас буквально бросало то в стужу, то в зной,
Словно злилась какая-то высшая сила.

Не привыкшие плакать по всякой нужде,
Мы на многие вещи глядели сквозь пальцы –
Центробанк увеличивал всё и везде,
Без конца дорожали машины и яйца.

Политологи денно и нощно плели
Многословные мантры, цветисто и туго,
Либеральные бонзы и поп-короли
Нагишом куролесили, теша друг друга.

Только всё это слякоть мирских новостей,
Дорогие потомки, болотная тина –
Мы заносчивых заокеанских гостей
В те года выдворяли к чертям с Украины.

И опять, как в иные лихие года,
Отнимать у изменников наши святыни
Всеми нами отправлены были туда
Точно те же Алёши, Ильи, да Добрыни.

Полыхала война, громыхали бои,
Всё крепилась и ширилась вера живая.
А Россия свободные крылья свои
Расправляла, родных сыновей укрывая…

Может, мы спотыкались порой на ходу,
Да под каждый ухаб не подстелишь соломки.
Знайте - наши дела в двадцать третьем году
Были только для вас, дорогие потомки.