Эльзэ Ласкэр-Шюлер. Георг Кох

Душевно в пыли,
Он над шеей несёт на себе уже посмертную маску.

Очень-очень серьёзен
Ваятель Георг Кох,

Умершим забальзамирован в масле олив,
Что нависают в его снах.

Он любит юг мира,
Мы плывём часто от Неаполя —

В нашем авантюрном смысле
Белеет парус —

Тайно на корабле призраков
В Палестину.

Нет иудея встречающего иудеев так празднично
Как этот христианин с синими Шуберта глазами.

Своим созданиям он даёт форму на  равнине своего сердца,
Они нежданно выпригивают из него,

С гримасами, которые так часто проскальзывают
По его соразмерному лицу.

Его сердце, наверняка, голова кота,
Ставшая святой за ужасной решёткой.

Что Георг лепит и создаёт?
Ни в пару зверя, ни в ясности человека,

Но в каждую свою креатуру
Вдыхает он дух в дуновении,

Которое не завоюет никакая наука ,
О котором умалчивает дилетант,

Чьи произведения искусства не дышат
И вечной жизни на себе не несут.

Самое высокое в творении творца
Называется: Бог.

А редкие изваяния из камня в ателье Коха?
Вероятно, это обретшие образ тайные песнопения.

Каждый, кто камнеголовы видит и слышит,
Да, ощущает отдаление от своего слуха в чужом.

Их Создатель первый и единственный
Футуристический Ваятель.

Один из его мрачных пророков
Мог бы в действительности называться «Бас».

Всё, что создано Кохом из глины,
Вынуждено религиозно строго всматриваться в себя
Сквозь сумерки в голове ваятеля.