Плохие мальчики тоже хотят любить

Сначала я открыл глаза и только потом почувствовал запах дыма. Уже знакомое окно спальни на втором этаже было сейчас приветливо приоткрыто, впуская в комнату, которая раньше казалась довольно мрачной, тёплые солнечные лучи и потоки свежего воздуха. Жаль, он всё же не справлялся со сладковатым запахом дыма вокруг, щекочущим нервы, постепенно усиливающемся по мере того, как моё сознание окончательно прояснялось ото сна. Я потёр глаза и перевернулся на спину, непроизвольно задев упругое тело Грея – оказывается, он всё это время лежал рядом. В одной руке он держал косяк, а вторая спокойно лежала поперёк его обнажённого живота. Край мягкого, воздушного покрывала и простыни едва прикрывали бёдра, сам же Грей, казалось, этого не замечал. Задумчиво затягиваясь, он прикрыл глаза, и на жёстком, красивом лице отобразилось полное умиротворение. Мало того, что Грей курил косяк, у него хватило наглости делать это в постели, пока рядом мирно спит человек, ничего не подозревающий. И совершенно не волнует меня тот факт, что постель, комната и дом принадлежат Грею, он здесь хозяин и волен делать, что заблагорассудится. Например, похищать юных мальчиков.

- Знаешь, в подвале, по крайней мере, нет дыма... - пожаловался я хриплым ото сна голосом, жадно рассматривая соблазнительное мужское тело, пока его обладатель был отвлечён.

- В подвале нет меня, - усмехнулся Грей, даже не глядя в мою сторону, и тут же сделал вид, что внимательно изучает косяк в своих пальцах с нахальной улыбкой, которая так и норовила превратиться в смех. Он еле сдерживал смешки, и это было одно из самых странных проявлений его мимики, потому что даже просто улыбающимся я видел Грея крайне редко. Интересно, это его способ расслабиться, или раскрылся очередной секрет, и Грей, помимо косяков, ещё и чем потяжелее балуется? Я лишь потрясённо покачал головой и одним жестом убрал волосы с лица.

- Грей, что ты куришь? – наконец прозвучал мой голос.

- То, что ты вчера принял за чай, - между сдерживаемыми смешками проговорил Грей и тут же разразился таким смехом, что я ненадолго впал в ступор, в полном недоумении разрываясь между потрясением от собственной тупости и желанием смотреть и слушать, как он смеётся, хоть целую вечность. Крепкие мышцы живота содрогались – Грей почти что складывался вдвое, не обращая на моё шокированное выражение лица абсолютно никакого внимания. Судорожно стряхивая осыпавшийся пепел с покрывала, он, зажмурившись, хохотал так заливисто и заразно, что я сам почувствовал, как стал хихикать, а потом и вовсе разразился смехом, едва только представив, как с умным видом заваривал вчера травку. Стыдно признать, но я – юрист по образованию – не мог отличить в кухонном шкафчике с чаем травку для курения. – Ты... ты... если решил... словить ка-а-йф, лучше бы уж тогда на молоке заваривал, - Грей всё не мог угомониться, и я вторил ему в такой же истерике:

- Вот тебя забыл спросить... Надо же, какие познания.

Вскоре наши силы иссякли, и смех стал затихать. От движения простынь Грея сползла, обнажив часть его интимных мест, что не могло ускользнуть от моего взгляда, если я вообще его хоть раз отводил в сторону. Грей заметил, куда я смотрю и инстинктивно прикрылся простынёю. «Оставь», - подумал я и тут же почувствовал на себе взгляд Грея. Отлично, я сказал это вслух. Мысленно закрыв лицо рукой, я в реальности тоже старался сейчас не встречаться с ним взглядом. Грей медленно скользнул свободной рукой по своему животу и запустил её под простыню, вместо того, чтобы обнажиться передо мной. Окурок всё ещё тихо тлел в его руке. Я глаз оторвать не мог от Грея, пока он поглаживал себя под простынёй, медленно выдыхая оставшийся дым. Дыхание было глубоким и размеренным, в то время как моё – учащалось с каждым движением его кисти.

- Помоги мне, - прошептал он с какой-то неуместной грустью, словно просил не только физической помощи. Я облизнул губы прежде, чем решился прикоснуться к расслабленному телу Грея. Мои пальцы дотянулись до простыни, коснулись костяшек его пальцев, проступающих через ткань, и собственное тело отозвалось возбуждением такой силы, будто это он прикоснулся ко мне. Грей потянулся к прикроватной тумбочке и затушил коротенький окурок в маленькой пепельнице. Рука исчезла из под простыни, и он устроился поудобнее, сфокусировавшись на моих действиях. Я робко опустил ладонь на его пах, отмечая стремительно растущую эрекцию, и аккуратно сжал, массируя его член рукой через белую ткань. Как горячо. И громче шуршит ткань, и птицы за окном... В это спокойное, ясное утро мой рассудок был густо затуманен дымом раскуренной травы и опьяняющим зрелищем мужчины, расслабленно прикасавшегося к себе.

- Опять скромничаешь? – в своей нахальной манере риторически спросил он с закрытыми глазами, запрокидывая голову на подушку.

- Грей, ты сейчас договоришься, - я вернул его угрозу, сказанную накануне в машине. Грей смерил меня взглядом полуприкрытых глаз, и я понял, что не имею абсолютно никаких шансов запугать его. Простынь стала стремительно ускользать, по мере того, как Грей тянул её в сторону, уже в следующий миг полностью обнажившись передо мной. Не без смущения я всё же поторопился снова прикоснуться к нему, на этот раз к обнажённой коже. Грей тяжело выдохнул и сосредоточенно зажмурился, пока мои теперь уже обе руки ласкали его попеременно вниз и вверх, распределяя проступившую влагу от кончика до основания. Грей запустил руку под футболку, в которой я сегодня спал, и погладил меня по спине. Он легко пробежал пальцами по позвонкам, захватив при этом край футболки. Я прервался и стянул одежду через голову, оставшись без одежды.

Сколько это вообще будет продолжаться? Каждый раз, абсолютно каждый раз всё заканчивается в постели или его весьма конкретный орган оказывается у меня во рту – комфортно, на своём месте, правильно и надолго. Чтобы ни происходило утром, а то и в тот же самый день, мы заканчиваем в постели. Комфортно, на своём месте, правильно и надолго. Он психанул накануне – утром я делаю ему массаж интимных мест, переходящий в ещё не весть сколько приятнейших вещей. Я злился накануне – утром оказываюсь в его постели, заботливо перенесённый из холодной гостиной наверх, в спальню, где чувствую себя комфортно, на своём месте, правильно...

Я любовался его членом: он в самом деле был толстым и упругим и сейчас гордо вздымался, пока его обладатель, наоборот, лежал, распластавшись на постели, тяжело дыша, беспомощный и уязвимый. Не в состоянии больше дразнить ни себя, ни его, я прильнул к головке и втянул его в себя медленно, почти до самого основания.

- О-о-у, - Грей издал удивлённый стон и тут же ловко запустил руки вниз между ягодицами и без каких-либо предупреждающих действий скользнул двумя пальцами внутрь. Я напрягся и плотнее обхватил его член губами, одной рукой поглаживая судорожно напрягающийся живот парня. От возбуждения на глазах чуть не выступили слёзы. Тогда Грей извлёк пальцы и стал водить ими снаружи. К тому времени у меня между ног уже образовалось ядерное сооружение. Он медленно скользил рукой вниз-вверх, намеренно задевая яички, что неожиданно вызвало не менее приятные эмоции, и это даже напугало меня. Господи, как же я безнадёжен. И это он, он развращает меня. Я запрокинул голову, концентрируясь на ощущениях собственного тела, пока Грей стал сильнее двигать бёдрами, навстречу моему усилившемуся захвату. Сильная рука целенаправленно массировала моё тело.

- Стой, - успел я только вымолвить прежде, чем схватил его за запястье. После паузы между нами, Грей лукаво прищурился:

- Ещё будешь просить меня об этом... - предупредил он, и я тут же пожалел, что не позволил себе довериться ему. Грей развернул меня спиной к себе и уложил на постель, сам прильнув сзади. Практически одним движением он вошёл в меня до упора. Потом вновь вышел. - ...будешь краснеть и просить, - не унимался Грей, ловко оказываясь во мне и возобновляя движения бёдрами, подобные тем, что он совершал, лёжа на спине. Энергично двигаясь, Грей подхватил меня за ногу под коленом и отвёл её выше, в сторону. И мы растворились в своём обоюдном ритме. Комфортно, на своём месте, правильно и надолго.

После утренней порции наслаждения мы отправились в душ. Грей вошёл в столб пара в душевой кабине и протянул мне руку в предложении альтернативной реальности, куда я незамедлительно, но и не без опаски шагнул. Густой пар окутал нас, и горячие капли воды рассыпались по утомлённым телам. Грей взял меня за руки и развёл их чуть в стороны, любуясь струйками воды, сбегающими по коже. С большим количеством геля для душа мы тщательно вымылись. Сполоснув голову, я провёл руками по волосам, убирая их назад, мокрые и тяжёлые. Грей протянул руки вперёд, большими пальцами осторожно прикоснулся к соскам и стал нежно выводить круги, петли, завитки, пока я наблюдал за его «художествами». Он наклонился и поцеловал меня, с его чёлки вода капала мне на щёки, будто мы оба плакали под дождём. Плакали и целовались. Я закрыл глаза и положил руки ему на плечи, отмечая гладкую, как мрамор, кожу, упругую, влажную. Кожа на миллион долларов, кожа на зависть. Глубокий поцелуй горячих, припухших губ быстро становился всё откровеннее, и вскоре мы уже сражались за уста друг друга.

- С тобой на меня что-то находит, - страстно прошептал Грей и развернул меня лицом к стеклянной стенке душевой кабины. Сам он тесно прижался чуть сбоку, и я снова почувствовал ласкающие движения между ягодицами. – Расслабься.

- Грей.

- Хочешь? – снова прошептал он мне прямо в ухо и продолжил свой намекающий массаж сзади, от чего я задрожал и неосознанно приподнялся на носочках. Но Грей прижал меня к стенке душа только плотнее, медленно запуская другую руку мне между ног, минуя живот.

Снова этот жаркий шёпот. От него поджилки трясутся, а кровь в венах кипит и носится по телу со скоростью света. Скажи он сейчас «укради миллион долларов» или «прыгни в окно», я способен, не говоря уже о...

Левой рукой он ласкал впереди, а правой уверенно прощупывал сзади – слегка надавливая, будто вежливо, но настойчиво прося впустить. Я попытался завести назад руку и остановить его, но нулевыми были мои шансы – рука ослабла и как плеть и беспомощно болталась вдоль тела, пока другая безвольно упиралась в мокрое стекло.

- Тебе же хочется, - продолжал дразнить Грей. Как он там вообще сдерживался, я ведь даже не имел возможности прикоснуться к нему. И, да, мне хотелось. Что угодно, лишь бы он прекратил дразнить!

- Очень... - прошептал я, опустив голову, едва слышно. Лицо и уши так горели, будто их окатили кипятком. И тогда Грей осторожно погрузил палец в меня. Сзади. Пальцами левой руки он скользил спереди то вверх, то вниз, заполняя теперь всё пространство в моём теле, сознании и душе. Пугающе сладострастные ощущения от того, что Грея со мной как будто двое, сводили с ума и окончательно отключили в итоге мой мозг. То попеременно, то одновременно Грей двигал руками, нанизывая меня на себя снизу, в то время как его жаждущий контакта член упирался мне в бедро.

- Я схожу с ума... - задыхаясь, пробормотал я.

- Уже сошёл... Кончишь так – очень меня порадуешь.

Моё уставшее тело не заставило себя долго ждать, взорвавшись миллионом искр изнутри, изливаясь вместе с потоками постепенно остывающей воды из душа, разлетаясь на части и снова собираясь в единое целое в объятиях Грея. О, он порадуется, он, безусловно, порадуется тому, что со мной сейчас происходит, тому, что он со мной делает.

Позднее тем же вечером мы в темноте сидели в креслах у камина, расслабленно потягивая чай, на этот раз нормальный. Грей хрустел имбирным печеньем, не отрывая взгляда от огня. Его кадык двигался с каждым глотком горячего напитка, а на коже плясали блики пламени. Мне очень хотелось с ним о чём-нибудь поговорить, пообщаться, поболтать о том, о сём, как это делают обычные люди. Только Грей не был обычным человеком, и любые неуместные с его точки зрения вопросы могли вызвать агрессию и разрушить спокойную атмосферу этого вечера. Как же тогда общаться? Общаться только посредством тел вскоре наскучит, не имея альтернативы. Хотя я вообще не представляю, когда у него иссякнут идеи, ей Богу... Наверное, это такой шарм. Он либо есть, либо его нет, потому что любой даже самый заурядный половой акт превращается с ним во что-то особенное, что-то запоминающееся. Говорить о себе Грей не намерен. Обо мне – скорее всего, всё знает, раз преследовал все эти годы. Да и что говорить – рассуждать о себе вслух я крайне не люблю. У меня теперь два пути - убить Грея и умереть самому, либо Грей убьёт меня, а сам останется жить, сволочь. Какой же выбрать?.. Но плохие мальчики выберут третий - альтернативный вариант. Плохие мальчики ведь тоже умеют любить...

Я подарю тебе боль.
Всё в моём сердце закрашено белым.
Как-то жестоко с тобой,
Словно с вороной, расстрелянной в небо.

Плохо использован шанс.
Чёрная ряса на голые плечи.
Как всё прекрасно у нас!
Шея в петле - развлеченье на вечер.

Ты мне придумаешь месть.
Я не отвечу, прощая внезапно,
В слабых попытках прочесть
То, что потухло в глазах безвозвратно.

Тёплой водой на лицо.
Новый удар в рассечённые губы.
Руки - в металла кольцо.
Тело растерзано ласково-грубо.

Больно и глухо внутри.
Словно себя ненароком пытаю.
Сдохни, умри, не смотри!
С каждым ударом всё больше прощаю...

Нежно целую в висок:
Это финал твоего истязанья.
Общий солёный поток
Смоет последнюю кровь на прощанье.

Я не отдам тебя им.
Грязный костёр не сожжёт твою душу.
Смерть не тебе - нам двоим.
Я не убил, я преграды разрушил.