По их следам

ГЛАВА 3

Из окна своего сьюта в парижском отеле «Риц» Берил смотрела вниз, на роскошь Вандомской площади с ее коринфскими пилястрами и широкими аркадами. Перед взором мисс Тэвисток проплывал вечерний парад богатых туристов. Прошло восемь лет с тех пор, как Берил в последний раз была в Париже: помнится, тогда они с подружками развлеклись от души – три сумасбродки-однокурсницы предпочли бистро Левого берега и разудалую ночную жизнь Монпарнаса этому воплощенному изобилию и шику.

Тогда они великолепно проводили время, выпивая несметное количество бутылок вина, танцуя прямо на улицах и флиртуя с каждым смотревшим в их сторону французом – а было их, надо сказать, немало.

Казалось, будто это было миллион лет назад. Другая жизнь, другое время…

Теперь, стоя у окна гостиничного номера, Берил оплакивала потерю тех беззаботных дней и четко осознавала, что они никогда больше не вернутся. «Я слишком сильно изменилась, – думала она. – И это ощущение связано не только с тем, что тайна мамы и папы открылась. Дело во мне самой. Я чувствую какое-то необъяснимое волнение. Очень хочется… не знаю чего. Возможно, цели? Я так долго шла по жизни, не имея конкретной цели…»

Берил услышала характерный щелчок, и в следующее мгновение из двери, соединяющей ее номер с соседним сьютом, появился брат.

– Клод Домье наконец-то перезвонил мне, – сказал Джордан. – Он занят расследованием взрыва, но согласился встретиться с нами за ранним ужином.

– Когда?

– Через полчаса.

Берил отвернулась от окна и посмотрела на брата. Они почти не спали прошлой ночью, и это безошибочно читалось по его лицу. Несмотря на то что Джордан был гладко выбрит и безупречно одет, в его облике сквозила сильная усталость, а его слабый, измученный взгляд выдавал человека, который держится на ногах только благодаря резервным силам организма. «Как и я», – подумалось Берил.

– Я готова ехать в любое время, – отозвалась она.

Нахмурившись, Джордан оглядел платье сестры:

– Разве это… не мамино?

– Да. Я положила в чемодан несколько ее вещей. Признаться, даже не знаю, зачем это сделала. – Она задумчиво посмотрела на муаровую юбку. – Эта одежда идеально на мне сидит, в этом есть что-то сверхъестественное, не так ли? Будто все это сшито специально для меня.

– Берил, ты уверена, что готова ко всему этому?

– Почему ты спрашиваешь?

– Все дело в том… – Джордан обеспокоенно покачал головой, – в том, что ты кажешься не похожей на себя.

– Мы оба так выглядим, Джорди. Да и как может быть иначе?

Берил снова выглянула из окна, заметив удлиняющиеся тени на Вандомской площади. Тем же самым видом любовалась, должно быть, ее мать, когда бывала в Париже. Она останавливалась в том же отеле, возможно, как раз в этом номере. «На мне даже надето ее платье», – подумала Берил.

– Мы оба это чувствуем… Словно не знаем, кто мы есть на самом деле, откуда взялись… – сказала она.

– Но я никогда не сомневался по поводу того, кто ты и кто я, Берил. И независимо от того, что мы узнаем о родителях, мы не изменимся.

Помолчав, Берил взглянула на брата:

– Так ты думаешь, что это может оказаться правдой?

Джордан немного помедлил.

– Я не знаю, – ответил он, – но готовлю себя к самому худшему. Да и тебе следует настраиваться так же.

Джордан зашел в гардеробную и взял оттуда ее накидку:

– Пора идти. Настало время столкнуться лицом к лицу с фактами, сестренка. Независимо от того, какими они могут оказаться.

В семь часов вечера Джордан и Берил прибыли в ресторан «Маленький цирк», где Домье назначил им встречу. Было еще довольно рано для парижского времени ужина – в зале была всего лишь одна пара. Тэвистоки заняли отдельную кабинку вдали от входа и, чтобы утолить голод, заказали вино, хлеб и салат из корня сельдерея под соусом ремулад на основе горчицы. Одинокая пара закончила поздний обед и покинула ресторан; назначенное время встречи прошло, а Домье все не было. Неужели он передумал и отказался от разговора?

Лишь в семь двадцать дверь заведения распахнулась, и в ресторан вошел элегантный маленький француз в костюме и при галстуке. Благодаря седеющим вискам и солидному портфелю его можно было принять за прославленного банкира или адвоката. Но в то мгновение, когда пристальный, цепкий взгляд незнакомца скользнул по Берил, она уже знала, что это и есть Клод Домье. Подтверждая ее догадку, француз учтиво поклонился.

Но Домье пришел не один. Он бросил взгляд через плечо, когда дверь открылась снова и в ресторан вошел еще один мужчина. Они вместе подошли к кабинке, в которой сидели Тэвистоки. Берил в волнении напряглась всем телом, когда осознала, что во все глаза смотрит не на Домье, а на его спутника.

– Добрый вечер, Ричард, – тихо произнесла она. – Я и понятия не имела, что ты собирался в Париж.

– Я тоже, – ответил Вулф. – До сегодняшнего утра.

Присутствующие поприветствовали друг друга, обменялись рукопожатиями. После того как с формальностями было покончено, двое мужчин скользнули в кабинку. Ричард уселся напротив мисс Тэвисток. Они встретились взглядами, и Берил почувствовала, как прежние искры начинают разгораться между ними, а память о страстном поцелуе будоражит сознание.

«Берил, ты идиотка, – раздраженно подумала она, – ты позволяешь ему отвлекать себя, уводить от главного. Смущать. Ни один мужчина не вправе влиять на тебя подобным образом – и, уж конечно, не мужчина, с которым ты целовалась всего один раз в своей жизни. Не тот, кого ты встретила всего двадцать четыре часа назад».

И все же Берил никак не могла выкинуть из головы воспоминания о тех сладостных моментах в саду Четвинда. Как не могла забыть и вкус губ Ричарда. Она неотрывно следила за тем, как он налил себе бокал вина, как поднял его и сделал глоток. Их глаза снова встретились, на сей раз над мерцающей рубиновой жидкостью. Берил облизнула губы, смакуя послевкусие бургундского.

– Итак, что же привело тебя в Париж? – спросила она, поднимая бокал.

– Собственно говоря, Клод. – Он кивнул в сторону Домье.

Заметив вопросительный взгляд Берил, тот поспешил объяснить:

– Когда я услышал, что мой старый друг Ричард оказался совсем рядом, в Лондоне, я подумал: а почему бы не проконсультироваться с ним? Ведь он – настоящий авторитет в интересующем меня вопросе.

– Речь идет о взрыве в квартире Сен-Пьера, – подхватил Ричард. – Некая группировка, о которой никто никогда не слышал, взяла на себя ответственность за покушение. Клод, должно быть, подумал, что я смогу пролить свет на личность организаторов взрыва. На протяжении многих лет я отслеживаю все сообщения о террористических организациях.

– И как, удалось пролить свет? – осведомился Джордан.

– Боюсь, нет, – признал Вулф. – Мне не удалось обнаружить в своем компьютере ни одного упоминания о некоей «Мировой солидарности».

Ричард сделал еще один глоток вина, и его внимательный взор вновь встретился с взглядом Берил.

– Но поездка не обернулась пустой тратой времени, – добавил он, – ведь я узнал, что вы тоже находитесь в Париже.

– Нас привели сюда исключительно дела, – заметила Берил. – К сожалению, у нас нет времени на развлечения.

– Неужели вообще нет?

– Ни минутки свободной, – решительно отрезала она и подчеркнуто переключила свое внимание на Домье: – Мой дядя звонил вам, не так ли? Говорил, зачем мы приехали сюда?

Француз кивнул:

– Как я понимаю, вы оба прочитали досье.

– От корки до корки, – сказал Джордан.

– Тогда вы изучили все доказательства. Я лично подтвердил правоту свидетельских показаний, сведений следователя…

– Возможно, он неверно истолковал факты, – заявил Джордан.

– Я своими глазами видел их тела в мансарде. И вряд ли когда-нибудь это забуду. – Домье ненадолго замолчал, словно освежая в памяти ужасные воспоминания. – Ваша мать погибла в результате трех огнестрельных ранений в области груди. Рядом с ней лежал Бернард, в его голове была одна-единственная пуля. На пистолете остались отпечатки его пальцев. Ни очевидцев произошедшего, ни других подозреваемых не было.

Домье решительно тряхнул головой:

– Улики говорят сами за себя.

– Но где же мотив? – осведомилась Берил. – Почему он убил ту, которую любил?

– Возможно, это и есть мотив, – ответил Домье. – Любовь. Или потеря любви. Она, вероятно, нашла кого-то еще…

– Это невозможно! – яростно возразила Берил. – Она любила его.

Домье отвел глаза, уставившись в свой бокал. Затем тихо произнес:

– Вы еще не читали протокол допроса полицией домовладельца, месье Ридо?

Берил и Джордан в замешательстве взглянули на него.– Ридо? Не помню, чтобы в деле был подобный протокол, – сказал Джордан.

– Его нет только потому, что я предпочел исключить этот документ, когда отправлял дело Хью. Это был вопрос… оставленный на мое усмотрение.

«Оставленный на усмотрение…» – про себя повторила Берил. – Это означает, что он пытался скрыть какой-то неудобный, вызывающий смущение факт».

– Квартира в мансарде, в которой были найдены их тела, была сдана в аренду мадемуазель Скарлатти, – объяснил Домье. – По словам домовладельца, Ридо, эта Скарлатти пользовалась квартирой всего пару раз в неделю. И только ради…

Домье деликатно смолк, подбирая нужные слова.

– Встреч с любовником? – напрямик спросил Джордан.

Домье кивнул:

– После убийства хозяина дома попросили опознать тела. Ридо сказал полиции, что женщина, которую он знал как мадемуазель Скарлатти, и была найдена мертвой в мансарде. Это была ваша мать.

Потрясенная, Берил во все глаза смотрела на него.

– Вы хотите сказать, что моя мать встречалась там с любовником?

– Так утверждал домовладелец.

– Тогда мы должны лично поговорить с этим домовладельцем.

– Это невозможно, – сказал Домье. – Здание было несколько раз перепродано. А месье Ридо покинул страну. Я не знаю, где он сейчас.

Берил и Джордан сидели в оглушающей тишине. «Так вот каково предположение Домье! – думала Берил. – Этот француз считает, что у моей матери был любовник. Пару раз в неделю она встречалась с ним в этой мансардной квартире на улице Мира. А потом отец все узнал. Именно поэтому он ее и убил. А потом свел счеты с жизнью».

Взглянув на Ричарда, Берил заметила проблеск сочувствия в его глазах. «Он тоже в это верит!» – с укоризной подумала она. Неожиданно Берил почувствовала негодование: да как этот Вулф вообще смеет присутствовать здесь, слушать самую постыдную тайну ее семьи!

До слуха присутствующих донесся слабый звуковой сигнал. Домье запустил руку внутрь пиджака и, нахмурившись, посмотрел на телефон.

– Боюсь, я должен идти, – сказал он.

– А что насчет секретных документов? – спросил Джордан. – Вы ни слова не сказали о Делфи.

– Мы поговорим об этом позже. Этот взрыв, вы понимаете, – сложилась кризисная ситуация. – Домье выскользнул из кабинки ресторана и взял свой портфель. – Может быть, встретимся завтра? Между тем советую от души насладиться своим пребыванием в Париже – всем вам. Да, и если вы собираетесь здесь ужинать, рекомендую попробовать утку. Тут ее готовят изумительно!

Отвесив прощальный поклон, Домье повернулся и поспешно направился к выходу.

– Мы получили лишь блистательные отговорки, – пробормотал разочарованный Джордан. – Он шокирует нас своими домыслами, потом, отговорившись срочными делами, уносится прочь, избегая отвечать на наши вопросы.

– Думаю, именно таким и был его план с самого начала, – сказала Берил. – Сказать нам нечто столь же ужасное, в надежде на то, что мы побоимся продолжить наше расследование. И перестанем задавать неудобные вопросы.

Она взглянула на Ричарда:

– Я права?

Он без колебаний ответил на пристальный взгляд Берил:

– Почему ты спрашиваешь об этом меня?

– Потому что очевидно: вы двое хорошо знаете друг друга. Домье всегда использует подобные методы в своей работе?

– Клод не из тех, кто будет выбалтывать тайны. Но он всегда готов выручить старых друзей, а ваш дядя Хью – его хороший приятель. Убежден, Клод действовал из лучших побуждений и в ваших интересах.

«Старые друзья, ну конечно!» – с издевкой подумала Берил. Домье, дядя Хью и Ричард Вулф – все они были связаны каким-то прошлым. Туманным прошлым, о котором предпочитали молчать. Берил чувствовала это еще в те времена, когда росла в Четвинде. В имение нередко заглядывали таинственные мужчины в лимузинах, навещавшие Хью. Иногда до Берил доносились обрывки разговоров, произносимые шепотом имена, о значении которых она могла только догадываться. Юрченко. Андропов. Багдад. Берлин. Берил давным-давно усвоила, что не стоит задавать лишних вопросов и ждать откровенных ответов. «Не стоит забивать этим свою прелестную головку», – только и сказал бы ей дядя Хью.

Но на сей раз Берил не могла отложить свои вопросы. Теперь ей позарез нужны были ответы.

Официант подошел к столику и протянул меню. Берил покачала головой.

– Мы не останемся, – отрезала она.

– Вы не хотите поужинать? – поинтересовался Ричард. – Клод говорит, что это превосходный ресторан.

– Это Клод попросил, чтобы ты тут нарисовался? – в лоб спросила Берил. – Откармливал нас и развлекал до потери пульса, чтобы мы не создавали ему хлопот?

– Я получил бы большое удовольствие, откармливая вас. И, если бы вы пожелали, с радостью развлек. – Ричард улыбнулся Берил, и в этой улыбке мелькнула озорная искорка. Взглянув в его глаза, она вдруг осознала, что балансирует на грани искушения. «Поужинай со мной, – читалось в улыбке Вулфа. – А потом – кто знает? Возможно все…»

Берил медленно откинулась на спинку стула в кабинке:

– Мы поужинаем с тобой, но при одном условии.

– Каком же?

– Ты играешь с нами честно, в открытую. Никаких уловок, никаких хитростей.

– Я постараюсь.

– Зачем ты приехал в Париж?

– Клод попросил меня проконсультировать его. В качестве личного одолжения. Экономический саммит закончился, так что график позволяет мне выкроить время. К тому же мне было любопытно.

– Выяснить насчет взрыва?

Ричард кивнул:

– «Мировая солидарность» – раньше я никогда не слышал о подобной организации. Я пытаюсь отслеживать появление новых террористических группировок. Это мой бизнес. – Он протянул меню Берил и снова улыбнулся. – И это, мисс Тэвисток, чистейшая правда.

Встретившись с Ричардом взглядом, Берил не заметила в его глазах ни малейшей вспышки хитрости, желания увильнуть от ответа. И все же интуиция подсказывала ей, что за этой улыбкой крылось нечто большее, нечто невысказанное…

– Ты не веришь мне, – констатировал он.

– Как ты догадался?

– Это значит, что вы с братом не поужинаете со мной?

До этого момента Джордан сидел тихо, внимательно следя за сестрой и американцем, наблюдая за их словесным пинг-понгом. Теперь он нетерпеливо вмешался в разговор:

– Мы обязательно поужинаем. Я так голоден, Берил, что не двинусь с места, пока что-нибудь не съем.

Берил вздохнула, выражая согласие уступить, и взяла меню:

– Полагаю, ответ понятен. Желудок Джорди сказал все сам.

* * *
Телефон Амьеля Фоша зазвонил точно в семь пятнадцать.

– У меня для вас новое задание, – раздался голос на том конце провода. – Это вопрос, не терпящий отлагательств. Может быть, хоть на этот раз вы справитесь с поставленной задачей.

Критическое замечание уязвляло самолюбие, и Амьель Фош, имевший двадцатипятилетний опыт работы в своем деле, едва удержался, чтобы не броситься резко возражать. Но звонивший щедро ему платил – выходит, мог себе позволить швыряться оскорблениями. Что ж, видимо, не зря Фош все чаще задумывался о том, чтобы отойти от дел. Его услуги требовались все реже, да и этих нечастых заказов приходилось ждать подолгу. В конце концов, рефлексы ведь с возрастом лучше не становятся.

Спокойно, стараясь держать эмоции под контролем, Фош ответил:

– Я установил механизм в соответствии с вашими инструкциями. Устройство сработало в назначенное время.

– И оно всего лишь наделало много шума! Цель не была достигнута, объект почти не задело.

– Она действовала непредсказуемо. Подобные вещи нельзя прогнозировать.

– Что ж, будем надеяться, что на сей раз вы все будете держать под контролем.

– Итак, каково имя нового объекта?

– У нас два объекта. Брат и сестра, Джордан и Берил Тэвисток. Они остановились в «Рице». Я хочу знать, куда они будут ходить. С кем станут встречаться.

– И ничего больше?

– Пока – просто наблюдение. Но все может измениться в любое время – в зависимости от того, что им удастся выяснить. Если повезет, они просто откажутся от своей затеи и сбегут домой, в Англию.

– А если не сбегут?

– Тогда нам придется предпринимать определенные шаги.

– А что насчет мадам Сен-Пьер? Вы хотите, чтобы я попробовал еще раз?

Звонивший ненадолго замолчал.

– Нет, – наконец сказал он, – мадам Сен-Пьер может и подождать. В данный момент на первый план выходят Тэвистоки.

* * *
За ужином, состоявшим из тушеного лосося и утки под малиновым соусом, Берил с Ричардом осыпали друг друга колкостями и парировали взаимные нападки. Вулф, искусный словесный дуэлянт, лишь бегло, в общих чертах обрисовал свою личную жизнь.

Как выяснилось, он родился и вырос в Коннектикуте. Его отец, вышедший в отставку коп, до сих пор был жив. После окончания Принстонского университета Ричард поступил на работу в Государственный департамент США, был чиновником в посольствах по всему миру. Пять лет назад он оставил государственную службу, чтобы организовать собственный бизнес – работать консультантом по безопасности. Так на свет появилась фирма «Сакарофф и Вулф», которая располагается в Вашингтоне, округ Колумбия.– Именно дела фирмы привели меня в Лондон на прошлой неделе, – объяснил Ричард. – Несколько американских фирм хотели обеспечить безопасность своих руководителей во время экономического саммита. Меня наняли в качестве консультанта.

– И это все, чем ты занимался в Лондоне? – уточнила Берил.

– Это все, чем я занимался в Лондоне. До тех пор, пока не получил от Хью приглашение в Четвинд. – Его пристальный взгляд вновь устремился через стол и впился в мисс Тэвисток.

Американец казался откровенным, но Берил все равно было не по себе. «Что он мне рассказывает – правду, вымысел или нечто среднее?» – мучилась она. Сухое перечисление не вызывающих сомнений фактов производило впечатление отрепетированного рассказа – и это все действительно могло быть легендой. Люди, работавшие в разведывательной службе, обычно в совершенстве заучивали придуманные истории жизни, запоминали детали, ловко смешивали факты с фантазиями. Что Берил действительно знала об этом Ричарде? Только то, что он часто улыбался, легко и открыто смеялся. А еще то, что у него был здоровый аппетит и он пил черный кофе. И, безусловно, то, что ее безумно, неудержимо влекло к нему.

После ужина Вулф любезно предложил Тэвистокам отвезти их обратно в «Риц». Джордан уселся на заднее сиденье автомобиля, Берил заняла место впереди, справа от Ричарда. Она продолжала искоса посматривать на специалиста по безопасности, пока он ехал по бульвару Сен-Жермен к Сене. Даже оживленное уличное движение, возмутительно грубое и шумное, казалось, совершенно его не раздражало. Замерев перед светофором, Ричард обернулся и взглянул на Берил – одного мимолетного взгляда, едва различимого в окутавшей салон темноте, было достаточно, чтобы заставить ее сердце перевернуться в груди.

Вулф между тем невозмутимо переключил свое внимание обратно на дорогу.

– Еще так рано, – сказал он. – Вы уверены, что хотите вернуться в отель?

– А какой у нас выбор?

– Поездить по городу. Прогуляться. Куда только не пожелаете. В конце концов, вы в Париже. Так почему бы этим не воспользоваться?

Ричард наклонился, чтобы переключить передачи, и его рука проскользнула мимо колена Берил. Ее тело мгновенно пронзила дрожь – страстное, восхитительное чувство предвкушения.

«Он соблазняет меня, – подумала Берил. – Кружит мне голову всеми этими возможностями. Или это из-за вина? В любом случае чем может повредить небольшая прогулка, немного свежего воздуха?»

Она оглянулась через плечо:

– Как ты думаешь, Джорди? Не хочешь немного прогуляться по городу?

Ей ответствовал громкий храп.

Повернувшись, Берил с изумлением увидела, что ее брат растянулся на заднем сиденье. Бессонная ночь и пара бокалов вина за ужином сделали свое дело: Джордан спал как убитый.

– Полагаю, это значит «нет», – со смехом констатировала она.

– А как насчет только тебя и меня?

Это приглашение, прозвучавшее так мягко и нежно, заставило Берил вновь ощутить дрожь, пробежавшую вдоль спины. «В конце концов, – повторила она про себя его аргумент, – ты в Париже…»

– Хорошо, только короткая прогулка, – согласилась она. – Но сначала давай проводим Джордана до кровати.

– Камердинер к вашим услугам, – засмеялся в ответ Ричард. – Итак, первая остановка – «Риц».

Джордан прохрапел всю дорогу до отеля.

* * *
Они прогуливались по саду Тюильри, гравийная дорожка вела через регулярный, строгих форм парк; в свете уличных фонарей статуи прежних времен светились белым, напоминая привидения.

– И снова мы в знакомой обстановке, – сказал Ричард, – прохаживаемся по другому саду. Если бы мы только могли найти лабиринт со славной каменной скамеечкой в центре.

– Зачем? – спросила Берил с улыбкой. – Надеешься повторить сценарий?

– С немного другим окончанием. Знаешь, после того, как ты оставила меня там, внутри лабиринта, мне понадобилось минут пять, чтобы найти выход.

– Я знаю, – рассмеялась она. – Я ждала у двери, считая минуты. Пять минут – неплохой результат на самом деле. Но другие мужчины добивались большего успеха.

– Так вот какие проверки ты устраиваешь мужчинам! Ты словно сыр в этом лабиринте…

– А ты был крысой.

Они снова рассмеялись, и звуки их голосов прорезали ночную тишину.

– Выходит, мой результат оказался… не самым лучшим? – спросил Вулф.

– Нормальным.

Ричард подошел к Берил, его улыбка замерцала в сумерках.

– Больше, чем средненьким?

– Специально для тебя я сделаю скидку. В конце концов, там было темно…

– Да, темно, это стоит принять в расчет.

Ричард придвинулся еще ближе, так близко, что Берил пришлось откинуть голову назад, чтобы взглянуть на него. Так близко, что она почти могла ощущать жар, исходящий от его тела.

– Очень темно, – прошептал он.

– И, возможно, ты был дезориентирован?

– В высшей степени.

– И с моей стороны это была отвратительная, злая шутка, которую я сыграла…

– …И за которую ты должна понести самое суровое наказание.

Ричард потянулся к Берил и сжал ее лицо в ладонях. Берил ощутила вкус его губ, и дрожь удовольствия пронзила ее тело. «Если это – мое наказание, – подумала она, – о, позволь мне снова совершить преступление…» Пальцы Ричарда скользнули в ее волосы, спутывая пряди, а его поцелуй становился все глубже, все настойчивее…

Берил почувствовала, как ноги начали дрожать и предательски слабеть, но ее это не беспокоило – Ричард был здесь, рядом, он не даст ей упасть. Берил услышала его неясный шепот страстного желания и осознала, насколько опасными были эти поцелуи, – Ричард, как и она сама, стремительно несся к самому краю соблазна. Но ее это не волновало – она была готова сорваться в эту манящую бездну…

И тут, совершенно неожиданно, Ричард застыл на месте. Еще секунду назад он целовал Берил, а теперь сильные руки, все еще сжимавшие ее лицо, будто оцепенели. Но Вулф не отстранился. Совсем наоборот: стоило Берил почувствовать, что все его тело напряглось, как он еще крепче сжал дикарку в своих объятиях. Губы Ричарда скользнули к ее уху.

– Давай прогуляемся, – прошептал он. – К площади Согласия.

– Что?

– Просто иди. Не показывай никаких признаков тревоги. Я буду держать тебя за руку.

Внимательно посмотрев на лицо Ричарда, Берил сквозь полумрак заметила в его взгляде чрезвычайную настороженность. Отложив на потом все вопросы, она позволила американцу взять себя за руку. Они повернулись и, стараясь ничем не выдать своего волнения, направились к площади Согласия.

Специалист по безопасности ничего не объяснял, но Берил уже по одному тому, как он сжал ее руку, знала: что-то идет не так, и это уже не игра. Как любая другая парочка возлюбленных, они неспешно побрели через сад, мимо спрятавшихся в тени клумб, мимо выстроившихся в ряд статуй, походивших на призраки. Понемногу Берил начинала улавливать звуки: отдаленный рев уличного движения, шелестевший листвой ветер, их обувь, хрустящая по гравию… И шаги, неотступно следующие за ними.

Берил нервно вцепилась в руку спутника. В ответ он сжал ее ладонь ободряющим жестом, и этого было достаточно, чтобы притупить острое, словно лезвие бритвы, чувство страха. «Я знаю этого человека всего один день, – подумала она, – но уже чувствую, что могу на него рассчитывать».

Ричард ускорил темп – постепенно, так что Берил почти не заметила этого. Шаги все еще слышались где-то позади них. Пара повернула направо и пересекла парк, направившись к улице Риволи. Шум дорожного движения усилился, поглощая звуки шагов их преследователя.

Судя по всему, настал самый опасный момент этой рискованной игры – темнота осталась позади, и у человека, шедшего следом, был последний шанс напасть на них. Яркий свет с улицы звал вперед, суля скорое избавление от преследования. «Мы можем сделать это, если побежим, – пронеслось в голове Берил. – Пронесемся между деревьями – и окажемся в безопасности, окруженные другими людьми». Она приготовилась к рывку, ожидая только команды Ричарда.

Но ее спутник не совершал никаких внезапных действий. Не был склонен к неожиданностям и их преследователь. Все так же, рука об руку, Берил и Ричард беззаботно прогуливались в обнажающе-ослепительном сверкании улицы Риволи.

Только когда они присоединились к потоку вечерних пешеходов, пульс Берил стал снова замедляться. Она понимала, что здесь никакой опасности уже нет: разумеется, никто не посмел бы напасть на них на этой оживленной улице.

Взглянув на лицо Ричарда, Берил увидела, что напряженное выражение еще его не покинуло. Они пересекли улицу и прогулочным шагом одолели квартал.

– Остановись на минутку, – вдруг пробормотал Вулф. – Внимательно посмотри на ту витрину.

И пара замерла перед магазином сладостей. Через стекло они смотрели на выставленные напоказ соблазнительные творения кондитерского искусства: сливки с малиной, бархатистые трюфели и рахат-лукум, обернутые сетями из сахарных волоконец. Внутри магазина молодая женщина стояла над чаном с растопленным шоколадом, опуская туда свежую клубнику.– Чего мы ждем? – прошептала Берил.

– Смотрим, что произойдет дальше.

Она послушно смотрела на витрину, замечая отражения людей, проходивших позади них: пары, держащейся за руки, троих студентов с рюкзаками, семьи с четырьмя детьми.

– Давай пойдем дальше, – наконец произнес Вулф.

Они направились западнее улицы Риволи, и темп снова стал спокойным, неторопливым. Берил была поймана врасплох, когда Ричард вдруг потянул ее направо, на соседнюю, пересекающуюся с их улицей дорогу.

– Шевелись же! – рявкнул он.

Внезапно они рванули с места и побежали. Снова резко свернули направо, на улицу Мон-Табор, и спрятались, пригнувшись под какой-то аркой. Там, съежившись в тени дверного проема, Ричард прижал Берил к себе так крепко, что она могла слышать биение его сердца у своей груди и чувствовать тепло его дыхания, касавшееся ее лба. Потянулись мгновения напряженного ожидания.

Несколько секунд спустя звук бегущих ног пронесся вдоль улицы. Шаги приблизились, замедлились, остановились. А потом все стихло. Слишком напуганная, чтобы следить за происходящим, Берил медленно переместилась в руках Ричарда – совсем чуть-чуть, только чтобы краешком глаза заметить тень, скользнувшую мимо их арки. Шаги прозвучали по улице и смолкли.

Ричард рискнул бросить быстрый взгляд на улицу, потом с усилием потянул Берил за руку.

– Все чисто, – прошептал он. – Давай выбираться отсюда.

Они свернули на улицу Кастильон и пустились бежать не останавливаясь, до тех пор, пока снова не оказались в отеле. Только когда они благополучно поднялись в номер Берил и Ричард закрыл дверь на замок, к ней опять вернулся дар речи.

– Что там произошло? – спросила Берил.

Ее спутник лишь покачал головой:

– Я и сам до конца не понял.

– Думаешь, тот человек хотел нас ограбить? – Она подошла к телефону. – Мне стоит позвонить в полицию…

– Ему были нужны явно не наши деньги.

– Что? – Берил повернулась и, нахмурившись, взглянула на Ричарда.

– Посуди сама. Даже на улице Риволи, при всех свидетелях, он не переставал идти за нами. Любой другой вор давно бросил бы эту затею и вернулся в парк. Просто нашел бы другую жертву. Но он этого не сделал. Он по-прежнему преследовал нас.

– Я даже не видела его! Откуда ты знаешь, что там вообще кто-то был…

– За нами шел мужчина средних лет. Невысокий, коренастый. Неприметное лицо, из таких, которое не запомнилось бы большинству людей.

Берил во все глаза смотрела на него со все нараставшей тревогой.

– Что ты имеешь в виду, Ричард? Ты считаешь, что он шел именно за нами?

– Да.

– Но с какой стати кому-то преследовать тебя?

– Я могу задать тебе тот же самый вопрос.

– Я не представляю интереса для кого бы то ни было.

– Подумай об этом. Вспомни о том, зачем вы с братом приехали в Париж.

– Это дело касается только нашей семьи.

– Очевидно, нет. С тех пор как вы здесь, странные мужчины ходят за вами по всему городу.

– Как я могу быть уверена, что тот человек следил не за тобой? В конце концов, ты работаешь на ЦРУ!

– Поправочка: я работаю сам на себя.

– О, вот только не надо забивать мне голову этим вздором! Я практически выросла в МИ-6! Я за милю могу учуять запах таких, как ты!

– И в самом деле можешь? – Его бровь удивленно выгнулась. – И этот аромат тебя не отпугивает?

– Возможно, должен отпугивать.

Теперь Ричард прохаживался по комнате, передвигаясь словно встревоженный зверь, закрывая окна, опуская шторы.

– Раз уж мне, как оказалось, не удалось обмануть твой весьма проницательный нос, остается признаться. Диапазон моей работы немного шире, чем я говорил.

– Ах, как я удивлена!

– Но я все еще убежден в том, что этот человек следил именно за тобой.

– Зачем кому-то следить за мной?

– Потому что вы с братом копаетесь на минном поле. Ты не понимаешь, Берил! Гибель ваших родителей – дело сложное, запутанное, это не какой-то там очередной скандал с сексуальным оттенком.

– Погоди-ка минутку. – Берил подошла к Ричарду и пристально, твердо взглянула ему в глаза. – Что ты знаешь об этом?

– Я знал, что вы приехали в Париж.

– Кто тебе сказал?

– Клод Домье. Он позвонил мне в Лондон. Сказал, что Хью сильно обеспокоен. Что кто-то должен присмотреть за тобой и Джорданом.

– Выходит, ты наша нянька?

Он рассмеялся:

– Если можно так выразиться.

– А что еще ты знаешь о моих матери и отце?

Ричард замолчал на мгновение, и по этой паузе Берил догадалась: он обдумывает ответ, осторожно взвешивая последствия своих слов. Ничего не оставалось, как приготовиться к очередной порции лжи. Но американец удивил ее, неожиданно сказав правду.

– Я знал твоих родителей, обоих, – признал он. – Я был здесь, в Париже, когда произошло это несчастье.

Его откровение потрясло Берил. Она ни на мгновение не сомневалась, что это была правда, – ну зачем ему выдумывать подобную историю?

– Это было мое самое первое назначение, – объяснил Ричард. – Мне казалось, что это невероятная удача – сразу попасть в Париж. Большинство новичков отправляют в кишащие паразитами и опасными вирусами джунгли где-то у черта на куличках. А мне выпала удача отправиться в Париж. Именно там я и познакомился с Мэдлин и Бернардом. Вулф устало опустился на стул.

– Это поразительно, – пробормотал он, изучая лицо Берил, – как ты похожа на нее. Те же зеленые глаза, те же темные волосы… Обычно она убирала их назад, делала что-то вроде мягкого пучка. Но пряди вечно выбивались, свободно падая на шею…

Ричард с нежностью улыбнулся своим воспоминаниям.

– Бернард с ума по ней сходил! Собственно, как любой мужчина, имевший счастье встретить ее.

– И ты тоже?

– В ту пору мне исполнилось всего двадцать два. Мэдлин была самой очаровательной женщиной из всех, которых я когда-либо встречал. – Он выразительно посмотрел на Берил и тихо добавил: – Правда, тогда я еще не знал ее дочь.

Их взгляды встретились, и Берил почувствовала, что связана с Ричардом шелковистыми нитями сладострастного желания, которые неумолимо влекут ее к нему. К мужчине, от поцелуев которого кружилась голова, чьи прикосновения могли растопить даже камень. К мужчине, который с самого начала не был с ней до конца честен.

«Я так устала от тайн, меня так измучили эти дразнящие попытки отделить истину от полуистины! – с горечью подумала она. – И я никогда не узнаю, что это на самом деле за человек…»

Повинуясь внезапному порыву, Берил направилась к двери.

– Если мы не можем быть честными друг с другом, – резко бросила она, – нет никакого смысла в том, чтобы вообще проводить время вместе. Итак, почему бы нам не пожелать друг другу спокойной ночи и не попрощаться?

– Не думаю, что это хорошая идея.

Берил обернулась и, насупившись, взглянула на него:

– Извини?

– Я не готов прощаться. По крайней мере, не сейчас, когда я знаю, что кто-то следит за тобой.

– Ты беспокоишься о моем благополучии, не так ли?

– А разве я не должен беспокоиться?

Она одарила его беззаботной улыбкой:

– Я умею отлично заботиться о себе сама.

– Ты находишься в чужом городе. Может произойти все что угодно…

– Но я здесь не одна. – Берил прошла через весь номер к межкомнатной двери, ведущей в сьют Джордана. Дернув за ручку, она вошла в комнату и позвала: – Проснись, Джорди! Нужно, чтобы ты мне помог, по-братски!

Но никакого ответа со стороны кровати не последовало.

– Джорди? – еще раз позвала она.

– Что и требовалось доказать, твой телохранитель держит ухо востро, не так ли? – усмехнулся Ричард.

Раздраженная, Берил щелкнула выключателем на стене. Номер неожиданно ярко осветился, и она зажмурилась в изумлении.

Кровать Джордана была пуста.

Тэсс Герритсен