Подборка к Турниру поэтов. Финал

Дорогие друзья!

От всей души поздравляю всех с наступающим Новым годом и сердечно благодарю за поддержку и критику, которые помогли мне оказаться в финале Турнира поэтов. Пусть он будет по-новогоднему добрым.

Передача выходит в эфир сегодня, 27 декабря в 21.00 мск. -http://stihi.ru/tv/turnir2023/17
Голосование продлится до 24.00 мск. 6 января.

Подборка 1
----------

Шляпка

Мне – на катер, мну посадочный у Аничкова моста.
Сиплый бас: – Извольте, дамочка, фотографию в инста?
Промолчу – бродяг не жалую, но дедуля хоть куда:
Шуба (май!), галоши, валенки, модный шарф и борода.

– Интурист ковидом вспугнутый, – между делом шепчет он,
– Обмельчала ныне публика, для экскурсий не сезон.
Напевает под гармошку мне: – Ты не бойся ничего…
И кивает шляпкой с брошкою собаченция его –

Как модель, картинно вертится: шаг назад и два вперёд.
Дед вздыхает: – Шляпка третья-то за весну, перерасход.
Убегаю, катер фыркает, Петербург открытий ждёт.
Дед мне машет бескозыркою под начавшимся дождём.

Отпуск – миг, большой и маленький, ждут другие города,
Но приснятся шляпка, валенки и седая борода.


Когда

Когда я пропитаюсь летним светом
от пальцев до лопаток угловатых –
чем старше мы, тем больше неуклюжи
и чаще вспоминаем про молитвы,
чем гуще паутина меж колючек
шиповника с серьгами красных ягод,
внимательнее слушаем порывы
прохладной и прозрачной ткани ветра,
которая всё рвётся-не порвётся
за птичьими подмышками куда–то…
Когда я пропитаюсь летним светом,
я тоже, вероятно, пожелтею,
как лист большого ясеня у дома –
такой многолоскутный, словно парус
«Надежды» в холодеющем заливе,
так много размышляющем о вечном
у берега, который он целует
и раз, и два, но весь обнять не может...


Белая рыба моя

После дождливых лет всё пойдёт иначе –
Мир станет чище, как стираное бельё.
Бедная белая рыба моя не плачет
И не поёт, ни капельки не поёт.

После падений звёзд зарастают шрамы,
Новыми травами сшитые вдаль и вширь.
Боже, помилуй нас от повальной кармы –
От помутнения разума и души,

Хмурый пейзаж бытия не вставляя в раму
Тёмного дерева страсти, оков греха…
Господи Боже, ведь мы же почти на равных:
Если умру – не сложу о тебе стиха.

Я же струна твоя, линия в нотном стане,
Стебель и плод, ключевой элемент игры.
Просто подумай, когда никого не станет –
Некому будет кормить бестолковых рыб.

Не запирая на ночь ворота рая,
Пообещай мне: кто верует – всяк спасён.
Господи Боже, ведь я же ещё живая,
Так для чего мне, живущей, вот это всё?

Дел острова разделяя на чёт и начат,
Перемогая расхристанное житьё,
Белая рыба моя никогда не плачет,
Но не поёт. Пока ещё не поёт...


Столичное

Ни обобщённого, ни личного –
Кружит снежинка, как перо.
Декабрьский сумрак дня столичного
Скользит и падает в сугроб

С разбега... Кажется, не вечны мы?
Но грех бояться темноты –
Смотри, как пафосно расцвечены
Кольцебульварные кусты.

И скользкий наст для нас без разницы:
Упал – не ранен, не убит.
Касанья пальцев, игры разума
Пугают таинством глубин.

Так и блуждаем (мизан)тропами –
Ни оступиться, ни понять.
Рассвет придёт незрячим отпрыском
Иного дня.


Бескрайность

Хлопьями пены играет прилив,
Мягкий песок зазывает разуться.
Тихий – не тих, но картинно красив,
Томно разлёгшись на каменном блюдце.

Мне б сохранить откровение волн,
Рыжую хвою, цветы островные,
Встречу земли с океанской стихией
В личном музее 3D-полотном.

Эту свободу без слов и границ
В проблесках солнца, таёжном дыханье,
В яркой мозаике мокрого камня,
В плавном кружении утренних птиц.

Чтоб возвращаться, ступни ободрав,
Жизнь узнавать без систем электронных,
Шустро бежать в шелестящие волны,
Как восьмилапый оранжевый краб.

Скинуть всё тщетное, выплыть, приняв
Соль бытия, собирая янтарной
Крошкой мгновения – праны ли, кармы?
Жить, ощущая щемящую крайность
Или бескрайность Земли и меня.

–––––––––––––––

Подборка 2

Автопортрет с городом

Тревожен звук и ярок зимний свет,
Искусственна нарядность магазинов.
Под выцветшей небесной парусиной
Декабрьский день не мудр – скорее слеп,

Колюч похолоданием ветров
И дерзок задиранием подолов.
Но сколько гор подарков ни открой –
Не сыщешь тех, кто был тебе так дорог.

Смеётся по витринам мишура:
- Купи немного праздника, ура!
А в ёлочных базарах – обречённость...
И то, что у сегодня нет корней,
Заметно только странной птице-мне
Над городом, снегами посечённым.


Не скрипичное

А нужно ли в ритме будней искать-исправлять ошибки
В аккордах былых прелюдий и нервных пассажах скрипки
До содранных в кровь мозолей на струнах, колках, препонах –
Куда интересней доля девчонки с аккордеоном.
Подумаешь, килограммы, но клавиши, как в рояле, –
Вот так захотела мама: душевные трали-вали
О старом забытом клёне, рябине, шальном морозе,
О ветре, что ветку клонит в своём вековом хондрозе.
Веселье на этой пьянке течёт по своим канонам,
Но верю, пробьётся в дамки девчонка с аккордеоном.
Меха раздвигая лихо в порывистой Рио-Рите,
Могу я и громко-тихо, могу о любви открыто.
И что там внутри – кто знает – под кофтой из красных ниток?
Смотри-ка, спина прямая и лучшая из улыбок.
А хочешь, я вне программы спою тебе и станцую?
Так может, спасибо маме, что вырастила такую...
Неважно кто сшил – кем скроен неровный мотив дороги?
И горько могу, и больно, и Баха могу – от Бога.


Вы тоже?

Вы тоже чистите картофель,
Срезая ленточку потоньше?
Я вспоминаю мамин профиль,
Простой застиранный платочек,

Рассказ о юности нелёгкой,
Про семерых сестёр и братьев:
– За трудодни в колхозе свёкла,
И полбеды: супы, оладьи.

Следы войны и голод-лихо,
Тамбовский волк с ухмылкой хищной.
За трудодни в колхозе – жмыхи,
Но как прожить на этой «пище»?

У младшей ножки отказали –
Всё больше спит, вставать не хочет.
Ей мама варит со слезами
Из семенных пяток картошек…

Волна желанного спасенья
Поманит их дорогой длинной:
Теплушки, трюм, переселенье
И щедрый берег Сахалина.

Но болью те слова о прошлом
Мне и сегодня сердце точат.
Вы тоже чистите картошку,
Срезая ленточку потоньше?


Берег

Помнишь, у самых ног
Дерзкой волны движение?
Берег меня берёг
Гладью песка блаженною.

Слал мне иные сны,
Где не боялась тени я –
От высоты струны
До глубины падения.

Множил скупой напев
В жизни волненье мощное,
Берег меня терпел,
Если другие морщились.

Выше любых дорог
Грудью своей скалистою,
Берег меня берёг
Верой, надеждой. Пристанью

В спину толкал: – Греби,
Все перемены к лучшему.
Берег меня любил
Тайным ключом. Уключиной,

Лучиком золотым
Солнечного рождения
В паре со мной «на ты»
Переживал сражения.

В час, когда мир не мил
Тёмной тоской гранитною,
Берег меня хранил
Храмом, крестом, молитвою.

Камень совал: – На, брось
Дальше-вперед, докинешь ли?
Берег меня берёг –
Ту – для вот этой, нынешней.

Даже в холодном дне
Свежим ростком проклюнется,
Берег звучит во мне
Песней любви и юности.


Новогодняя ностальгия

Фонаря прищур лимонный,
Чай со вкусом кардамона –
Ожидание начала
Всё задумчивее, но
Blackmore's Night «Wish you were here…»
Ностальгирует стихийно
Мелодичными речами
По романтике иной.

Мы с тобой – давно не дети,
В фейерверках разноцветных
Новогодними ночами
Вспоминаем имена.
Праздник снова чист и светел:
За окошком снег – не пепел –
Засыпает величаво
Городской чумазый наст.

Новый год нарядней прежних
На Тверской, на побережье –
Инсталляций, словно в сказке,
В городах не сосчитать.
Только мы с тобой – всё те же,
Просто видимся пореже,
Вместо водки пьём лекарства
И ложимся раньше спать.

На окне – гирлянды, ленты.
Позабытые моменты
Почему-то с каждым годом
Обступают всё тесней.
Снеговик – сезонный сторож –
Караулит двор, в котором
Память водит хороводы
Беззаботных прошлых дней.

Ссылка на видеоролик "Берег":
https://disk.yandex.ru/i/1mBxivjjfaYWlg