Бескультурный апофеоз в культуре

Бескультурный апофеоз в культуре Тристана Иваныча и Изольды Никитишны Ватрушкиных


Наступило декабрьское утро н-го года. Самое обычное. Листы календаря поредели как зубы и как-то быстро. Ну очень уж быстро. Вчера ещё казалось их полная челюсть. Крепкие, белые, даже с какими-то красными датами, хотя не совсем уже и понятными.

Порадовали первые лучики солнца. Какие-то особенно яркие в отражении выпавшего вчера снега подёрнутого корочкой льда. Всё как в жизни. Всё светится и отражается. День начал отвоёвывать у ночи минутку за минуткой. Борьба света и тьмы. Что же. Вполне органично. Цикл на то и цикл, чтобы повторяться. Это складно, но всё же вызывает разные чувства этот закон. И как тут не подчиниться его воли, если только не стать самому волей.

Власть природы непреодолима. Она над нами и внутри нас. Невооружённым глазом видно, как мы её преобразовываем. Часто выливается всё это в бунт. А пусть. Желание подняться над природой и, вкусив запретного яблочка для храбрости, попытаться её циклы подчинить себе. Да так, чтобы без вреда себе. Главный мой закон жизни – не навреди себе, мурлыкал себе под ус Тристан Иваныч.

И что за такие вселенские гирлянды? Закон чисел. Законы равенства и неравенства. Законы нравственности и морали. Законы законов закона. Да параграф с запятой со ссылкой на другой параграф. Прям как день пропахший нафталином красной даты календаря. Объективности ради можно оговориться, что закон есть закон. Один нравится, против другого бунтуем, третий саботируем, ну а четвёртый напишем сами, которым просто возьмём и всё отменим. Обнулив, станем законодателями законов моды самих же законов. Чтобы подчинить законы под себя надо стать законодателем их мод! Всё что модно, то и законно. Фантастика? Отнюдь, отнюдь.

И пусть даже закон сохранения массы и энергии вещества и прочей пурги вечен. Что мне с этого? Значит отменим. Пройдём мимо и не заметим. Единственно верный закон это только тот, от которого мне польза и прок, безопасность и праздник, только мне пряник, а другим кнут, думал сидя у окна Тристан Иваныч под убаюкивающие поддакивание Изольды Никитишны.

По соседству напротив в подвальном помещении жил философ. И нет ничего странного в этом, что он тоже думал о законах. О том, что законы природы неминуемо вечны, хотя даже невечная и сама Земля. И что жить только одним сводом законов человеческих, обожествляя их это просто аморально. Думал и об их несовершенстве, а главное о моральном неписанном – «не навреди ближнему».

Закон один несмотря на свою многоликость. Цивилизация сменяет одна другую и в этом есть попытка изменить, подрихтовать понятия государственности и человечности. Через субъективизм Ватрушкиных это принимает разные толки и крючки. Для воспитанных культурой людей это сути самого закона человечности не изменяет. И вопрос, как Ватрушкиных потомственных лаптеплётов в подфартившие вороватые 90-е, улыбнувшаяся фортуна, а скорее лихо заделало законодателями мод и дало право стать законодателями мод в законе? От этих мыслей лицо философа стало грустным. Философ то по призванию, а по профессии дворник.

И всё-таки, главное в сути закона – контроль, вернулся к своим мыслям философ. Главный человеческий закон — это контроль. В его рамках должен происходить обмен информацией, массой и энергией в обществе. Чёткая цензура определяет кто «свой», а кто «чужой». Контроль зиждется на своде цензур-моралий, который и есть отправная точка для накопления и освоения человеческого опыта. Опыт сей и ложится в саму основу государственной архитектуры и должен, без вмешательства эдаких законодателей мод в законе, определять гражданский кодекс и закреплять нравственность в законе. Без нравственности нет духовности и соответственно культуры. Этой очень хрупкой субстанции. Культура – это возвышенный закон человечества. Суть в том, продолжал свою мысль философ, что культура должна трепетно взращиваться и бережно охраняться от слова «чужой». Никому непозволительно ни внутри самого общества, ни из вне подойти и пнуть культуру, залить её нечистотами и начать рвать эту узорную паутинку, сотканную тысячами поколений и по настоящее время облагораживающую наше общество.

Культура не измеряется никакими денежными выражениями и нельзя к ней подпускать случайных людей. В культуре нет звёзд. Звёзды на ёлках новогодних, на погонах, на Кремлёвских башнях и на ночном небе. Все носители культуры перед собой равны и это есть соблюдение демократических ценностей. Почему не допускают к управлению самолётом случайного прохожего? Пусть банально, но донельзя показательное сравнение с тем, как допускать в культуру случайных людей. И как можно сделать главным нейрохирургом человека даже с профильным образованием, но ни минуты не державшего в руках своих скальпель? Запускать в культуру свистулек, которые ничего не смыслят в художественном свисте. Тех, кто не внёс и никогда уже не внесёт своей лепты в эту нашу сокровищницу, в эту самую нашу культуру, в эту самую нашу святая святых.

Иногда приходится защищать свою культуру с оружием в руках. Да, в горячей войне. Как можно в судьбоносный момент отдавать сердце культуры в «случайные руки»? Дескать, у нас руки пока не доходят. Дескать, вы посторожите пока мы с фронта вернёмся. При таком раскладе защищать уже будет нечего и некуда возвращаться.

Культура не может существовать без цензуры. И цензура здесь не ради самой цензуры. И ведь именно Ватрушкины и сделали её пугалом, именем нарицательным, чтобы себе не навредить. Цензура здесь очерчивает границы, внутри которых мы существуем, реализуя наши духовно-нравственные запросы. Это исторически сформировавшийся образ жизни нашего народа. Это совокупность определенных правил и норм поведения нашего человека. Цензура проводит именно те красные линии зайдя за которые «чужие» начитают гадить в наше святая святых, не унимался философ.

Отменяя цензуру, мы отменяем культуру. Словно организм без иммунитета. Далее остаётся только примерять на себе природу, где бабуинов, где крокодилов, но сделать это можно только «культурно» раздетыми людьми. Даже лучики солнца померкли, соприкоснувшись с этой чёрной дырой Ватрушкиных.


Рисунок взят из интернета. Выражаю благодарность автору.