Прототип государства будущего

Союз был уникальным государством, государством-лабораторией, государством проектного типа. Где все стремились делать по-научному. Где главным культом стала наука во всех сферах. Более нигде не было такой степени стандартизации, индустриального подхода к экономике, социальной жизни.

С другой стороны, за борт были выкинуты индивидуальность, Бог. И если в первые годы государства шла жесткая атеистическая пропаганда, то в более зрелом возрасте уже наблюдалось достаточно мягкое отношение к проявлениям индивидуального духа, к духовной жизни.

Чем же был СССР. Для меня это государство-лаборатория, где человечество с помощью Бога (как ни странно), но с палками от чёрта в колеса, был создан феномен совершенного иного типа человеческого общежития. И этот феномен мог преобразиться в нечто большее, лучшее, нечто более здоровое, чем человек знал за всю историю человеческой цивилизации.

Поэтому, наверное, СССР — это всё же прототип государства будущего, жизнь которого оборвалась в момент достижения им кризисного для зрелого мужика возраста, когда он начинает задумываться о смысле жизни.

Не уберегли.

Историю забывать нельзя, особенно, сравнительно недавнюю. А то, что ведь было? После распада СССР как попугаи большинство политиков и политологов пело в две-три дуды: «Наконец-то тоталитаризм рухнул! Наконец-таки коммунизму конец! Наконец наступил светлый век свободы!»

И сразу под тотальным запретом оказался (в детсадах, школах, вузах, НИИ, в политическом дискурсе), по сути, весь тот бесценный, невероятно масштабный и беспрецедентный когнитивный капитал, который наработал Советский союз.

Как, к примеру, в дореволюционной царской России образование получали? В грамотные выбивались единицы из простого люда. А в инженеры — один из ста, если не из тысячи.

Увы, разница именно в сеттинге. Государственном сеттинге, в создании условий для культа знаний на стратегическом уровне. Когда в мозгу сидит ленинское: «Учиться, учиться и ещё раз учиться!»

Когда во главу угла ставятся именно знания, увлечение, любознательность, желание помочь своему народу стать лучше, богаче, а не поиск способа пропитания на жизнь.

Согласитесь, совсем разные мотивации. Отсюда пляшет многое. Разница в том, что на Западе упор с некоторыми исключениями делается на естественный отбор. А в СССР довлел искусственный отбор, взращивание и селекция инженерных кадров на системной основе, целенаправленной. Причем, советские инженеры получали широчайший уровень системной подготовки, включая целую гору смежных технических дисциплин, а также мощную прокачку общегуманитарной эрудиции. Чего стоят только дискуссии между "лириками" и "физиками", поднятые на общегосударственный уровень в 60-е годы, когда, по сути, соревновались в полезности народу подвижники как "гуманитарки", так и "инженерных школ мышления. Добавьте сюда широкое массовое движение рационализаторов и изобретателей, когда слесарь, кузнец, либо механизатор мог внести свой, пусть небольшой, но значимый вклад в общенародную копилку технического прогресса страны.

Если в войну был лозунг: "Вся для фронта, всё для Победы!", то в мирное послевоенное время лозунгом было: "Помочь стране стать на ноги, помочь народу улучшить жизнь, помочь другим братским странам заводами, фабриками, специалистами и образованием!"

На Западе-то поступить в Гарвард и раньше, и сейчас практически невозможно, разве что вундеркиндам, победителям олимпиад, которым гранты предоставляют. Получить очень хорошее школьное образование, во-первых, очень сложно в капиталистических условиях, поскольку их бесплатные школы сплошь попса, а не образование. Хорошее образование только в элитных школах. Это первый барьер.

Второй барьер — тот же, деньги. Даже окончив элитную школу, если ты не победитель международных олимпиад, не сын капиталиста или мелкого лавочника, то и мечтать нельзя поступить в тот же Гарвард или MIT. Поскольку чтобы накопить энную сумму денег для обучения нужно потратить несколько лет работы, по сути, чернорабочим.

Тогда как в СССР отец мой (сельский парень из Казахстана) получил образование во второй половине 60-х в Казахском сельскохозяйственном институте (Алмат-Ата), где его обучали профессора из Бауманки, МВТУ (им давали в то время московский курс для инженеров-механиков). Поступил сам, сдавая честно экзамены. После второго-третьего курса от группы только четверть осталась — отсеялись по успеваемости.

Сам я экзамены в 1987 году не сдавал, поскольку был медалистом, тоже сельским, и поступал на остродефицитную специальность: инженер-технолог-строитель, производство строительных конструкций (ПСИК). Тоже в Алматы, в ААСИ — Алма-Атинский архитектурно-строительный институт.

Просто не было железного занавеса, по сути-то. Он не был этаким железобетонным. Знали прекрасно как образование получают за рубежом. Не было это секретом. Миф это, про занавес. Та же художественная литература Запада выпускалась и в СССР. Да, не вся, но вполне достаточно. Практически все классики. Очень много фантастики. Конечно, была цензура, не все произведения печатались. Некоторые печатались с сокращениями. Но тем не менее, люди знали, что такое Запад не понаслышке. По сути, недалеко уехало книжное представление от реального.

Да и не только по литературе художественной формировали свои представления, но и научно-технической. Например в 60-х и 70-х годах издавались такие книги как «Деловая Америка» советского инженера Ярослава Смолякова, который побывав в длительной поездке в Штатах написал замечательную книгу, вполне объективную, даже можно сказать, хвалебную про деловую хватку, практичность и инженерную мысль Америки того времени, которая вся была заточена на снабжение бизнеса своими изобретениями. Его книга была в библиотеке моего отца, обычного главного инженера совхоза. И таких книг было много.

Были научно-познавательные серии этнографов, географов, издавались чуть ли миллионными тиражами журналы популярные, где можно было узнать многое о жизни там.

И еще. Во времена СССР всё же официально и неофициально (во многом) культу золотого тельца был нанесён сокрушительный удар. Что бы ни говорили, но деньги вдруг оказались чуть ли не в самом низу общесоциальной культовой пирамиды ценностей.

Отсюда было бы интересно возобновить эксперимент СССР в новом воплощении, но с более точной метафизической задачей — создать такой государственный и общественный сеттинг, когда можно будет жить совершенно без денег. Это возможно, очень даже возможно. Технически вполне осуществимо.

Фактически напрашиваются новые подходы в формировании того, какими должны быть:

— государство в условиях ИИ и правовая форма его устройства (метафизика государства с небесными идеальными инвариантами для каждого конкретного земного государства);

— онтология индивидуума и организации, метафизика всемирных организаций;

— онтология денег, рассмотрение идеи свободных денег Геззелля в условиях развития программируемых национальных цифровых денег и конца банковской эры;

— цифровой парламент всегражданского и прямого типа (с возможностью коллективного экспертного участия политических брокерских контор/партий вместо архаичной представительской демократии) и жесткая иерархическая бюрократия (с долгосрочным стратегическим мандатом власти на руководящих уровнях);

— новая экономическая политика, рассмотрение возможности безналоговой экономики, унитарного безналогового государства по тому же Сергею Градову, да и другим исследователям (по Давиду Ступельману, Валерию Суханову, к примеру).

01.02.2023, Астана