Литература... 1. Полесский Улисс

Читаю Дневник Владимира Гниломёдова (заодно – зьвяртаюся да больш звыклай расейскай).
Не сказал бы, что захватывает, но – интересно. Отмотать полвека (с лишком) назад и...
Пусть скупо (без изысков), но зато – объёмно. 1969-1976. Панорама жизни (будни, торжества, «ристалища») беларуских литераторов. Глазами – в тот час, работника ЦК (сначала инструктора отдела культуры, затем – зав. сектором худ. лит.), а по профилю – навукоўцы (нават, у вынiку, акадэмiка), ну, и не чуждого бремени писательскому человека.
«Не чуждый» долго заряжал, но по достижения 70-ти взялся строгать романы. Автобиографические. От «американца» дзеда Лявона («Улiс Прускi»). Целый сериал!
А до этого пробавлялся критикой (главным образом – поэтического продукта), да окололитературными опусами. Однако – прорвало!
Да. Мову, судя по всему, академик паважаў заўсёды.
Мова – iстота ўчэпiстая. Як тая «згаладалая» да мужчынскага спрыту кабета. Вось i са мной... Хай я i не мастак (на гулi-заляцаннi зь ёй), але... Пакрыху паддаюся на яе хараство i аздобу.
Но... Всё-таки дальше (здесь) постараюсь «больш па-расейску». Пусть и не без перескоков. Дзённiк жа Гнiламёдава – на мове!
В Дневнике у В. Г. (Владимира Васильевича, р. 1937) – мелькает мноства имён. Писарчуков, партэйцаў. Многих я подзабыл или попросту не знаю. Потому, по ходу, набиваю справки. Отвлекаюсь...
Практически все – уже «там». Причём – давно...
Мноства всяких дробезей-деталей. Из той жизни. Опять-таки, не только сугубо литературной или около.
Покрутиться автору на своём поприще пришлось не слабо! Окажись я на его месте (тьфу на меня!), тоже взялся бы за подобный «фиксаж». Ибо «хроника» в моём жанре (переклика) для такого материала точно не подходит.
Здесь нужна точность, без перебора с «пекнатою».
Даты, события (солидные и не очень, в смысле – сугубо приватные), люди...
Скупыми (как уже сказал) мазками, перемежая побрякушками (прибаутками) разного сорта.
В общем, Дневник, как дневник...

Сам-то Гниломёдов – личность, похоже, скользкая.
И дело тут не в одной фамилии (из-за которой над ним – только по Д – подшучивали не раз). И даже не в том, что ему довелось послужить в структуре того, машеровского, ЦК (так не КГБ же!).
Член Правления Союза писателей Беларуси. Провластного! Того, который с 2005-го по 2022-й ходил под Чергинцом.
Интересно, с какого года членствует в этом Союзе Владимир Васильевич?! Если с момента того выхода СПБ (2005) из ликвидированного 1 октября 2021-го Союза белорусских писателей (СБП), то – конечно. Мы – о «скользоте».
А и Чергинцу (своему ровеснику) В. В. умудрился «лизнуть» (слегка) ещё тогда. Уж не постфактум ли (в смысле, не возвращаясь ли к страницам Дневника в момент подготовки его к публикации в «Полымя»)?!

1976...
16 студзеня. Створаны Савет пры СП Беларусі па сувязях з МУС. Мэта Савета – стымуляваць з’яўленне твораў пра супрацоўнікаў органаў унутраных спраў па ахове грамадскага парадку і барацьбе са злачыннасцю. Галоўны ініцыятар стварэння гэтага Савета – Мікалай Чаргінец. Ён аўтар некалькіх удалых дэтэктываў. Сябруе з Рабковым. Цікавы, мне здаецца, чалавек.

Мабыть, и «цiкавы».
Насчёт «удалых»... Оставлю на совести лiтаратуразнаўцы. Если в том его отношении не было скрытой иронии. Да ещё – в обыгрыш к перемигиванию беларускага «удалых» (от «удачи») и русского «удалых» (от «удали-ухарства»).
Впрочем, на вкус и цвет...
Как и то, что «склiзотнасьць» академіка не лишает его писания той же цiкавасьцi и даже ценности. Однако, заценить (пролистать) «полесскую (берасцейскую) эпопею» всерьёз не обещаю. Ибо набралось там (у В. Г.) – да не с «Улiса» (2006), а с 2004-га («Валошкi на мяжы»)! – уже 6 романов.
Валошкi, кстати – васильки.
А «Улiс» чытаецца. Не блага! Пра сялянскае жыццё-быццё. У вёсачцы Пруска, што на гасьцiнцу памiж Камянцом ды Высокiм.
Пруска – атрымалася з сапраўднай Кругелi, ад якой зараз амаль нiчога не засталося. Па зьвестках, у ёй лiчыцца аж трое жыхароў...
А там (у рамане) – самы пачатак дваццатага стагодзя. I – амаль тры дзясяткi двароў. У той вёсцы.
Гнiламёдавых (уласнае прозвiшча) акадэмiк пераапрануў у Кужалей.
Кужель... Есть и в русском.
Что нам об этом говорит Фасмер (который – совсем не эталон)?!

Происходит от праслав., от кот. в числе прочего произошли: русск. кужель, укр. ку;жiль, кужели;на, болг. къ;жел, сербохорв. кужељ, словенск. ko;;lj, чешск. ku;el – то же. Отсюда, возм., кужля;вый «кудрявый»; ср. кудла;тый, кудла;стый от кудло;. Неприемлема попытка доказать заимствование первонач. *k;gelь из формы, которая легла в основу нем. Kunkel «прялка» (от ср.-лат. соnuсlа), или из др.-сканд. ko<ngull «пучок» в ko<ngulv;fa, ko<ngurv;fа «паук». Весьма сомнительно также происхождение из *kr;;elь (от круг). Правдоподобнее сближение с куде;ль, но ; нельзя объяснить из d. Ср., впрочем, горномар. k;ndzаl; «льняные, конопляные очески».

На свой «слух» я не сбрасывал бы со счетов и «круг». Что даёт повод и для переклика фамилии главных героев с названием прототипа их деревни (Кругель). С «куделью» (очищенным для пряжи волокном льна или конопли, а то шерстью) «кужель», как не крути, перевязано. Скорее всего, просто одно и тоже. Хотя, у Ф. об этом – скорее, с ужимками.
Простая метаграмма?! В случае кудель – кужель.
Про заимствование от немецкой «прялки» или скандинавского «пучка» – не знаю. Но «переклик» (и по смыслу, и по фонетике) – вполне.
А получают кудель после очистки от костры волокнистых отходов, образовавшихся после переработки тресты на длинное волокно. Мабыть, здесь и прячется различие между уже куделью и кужелью?! В смысле, что кудель – очищенная от костры кужель.
Не знаю...
А из костры (одревесневшей части прядильных растений) якобы происходит наш «кастрычнiк» (октябрь), который я подтягивал-таки, скорее, к «костру» (к «полыханию» листвы на деревах). Костра же – что и короста, но только не на коже животного, а на стебле (или – стволе) растения. Или – почти.
Короста – вроде, как корка (омертвевший нарост). В «костре» же чуется какой-то «стрык». А гэта... Прыстасаванне ў возе (дрот цi вяроўка) для прыпрэжкi другога каня.

З нямецкага Strick «вяроўка», звязанага з stricken «завязваць, плясці»

Но тут (в «костре»), скорее, ближе к «стрыкатасьцi». Стракаты – пёстрый, пятнистый. От лат. strekatay.
А и к стрекозе, и к стрекулисту (то ли приказчику, то ли бойкому писаке). А ещё к о(б)стрекаться. Типа – крапивой.
Стрекоза же – сразу по трём «веточкам» тянется: 1) стрекать – прыгать; 2) cтрекать (омоним) – жалить; 3) стрекотать. К какому «стреканию» ближе «стрекотание», решайте сами.
А у нас была «костра». Которую надо «остричь», дабы получить кудельку.
Это мы – к прозвищу из романной эпопеи Гниломёдова. К Кужелю.
Кстати, в Кужеле и «жало» чуется. К жалить-стрекать.
Про то, что в кужели могут быть какие-то «очёски» – обошёл. А очёски – опять-таки, отбросы, образующиеся после чесания прядильных материалов.
Отбросы, отходы... Скукоженность?! Сморщенность?!
Нешта такое баяў Лявонку дзед Кiрыла. У «Улiсе». Аб тым, што засталося ад тых былых люцiчаў, праз лiцвiнаў.
Цi айцец Глеб – пра мужыкоў з Прусцы: – Гэта – апошнiя лiцвiны.
В общем, с одной стороны, отход от природного, с другой... Что-то можно и соткать, а потом и сшить.
Кужель. Кужалi... Чем-то мне напомнили Кагутоў. Из короткевичских «Каласоў». Каласы пад сярпом тваiм...
Каласы, валасы, волокна-кудельки...

У моцных абдымках вялiзнага брата
здранцьвела свабода, дыханне спяклося.
Нас зноўку уцiснуць за царскiя краты.
Па-свойму прарэдзюць пляценне валосся.
Кагосьцi – на выселкi. Да Магадану.
А iншых, як трэба, абмыюць у нафце.
Iмкненнем да ўлады той брат апантаны.
Як быццам у нас не адзiная мацi.
(3.09.2020)

Это – своё. «От их всевидящего глаза…». По следам прочтения романа Короткевича.
Так у Владимира Семёновича – романище! Великая Эпопея (пусть и незавершённая). А у Гниломёдова... Хотя – читать можно. По крайней мере – выборочно.
А Кужелями автор, пожалуй, свою фамилию не просто «переодел», но и передразнил. Кужель – отходы для новой переработки. Гнилой мёд...
Холера его знает! Порченый, что ли?! Забродивший?! Ненатуральный?!
В общем – что-то некачественное, а то и...
Из Кужели-то что-то и получается (через куделю), а тут...
И откуда взялась такая фамилия (Гниломёдов)?! В тех-то местах. В Полесье.
Так там и украинцев хватало! Самое Берестье побывало и в Галицко-Волынском княжестве.
А у хохлов – у казаков?! – такие фамилии (складаныя, ды у прысмешкi) – самое то!
Вырвихвост (цi – хвiст). А ещё краше – Задерыхвист.
Тягныбок. Пидопрыгора. Перебыйнис. Убыйбатько. Непыйвода (цi – пиво). Гуляйвитер (не путайте с «гаулейтером). Дерипаска.
Хотя последнее могло пойти и от «дерибаса» (чертополоха).
Правда, Гнилымед – «безглагольное». Тут – с существительным сполучено прилагательное. Типа: Рябоконь, Синебрюх, Сыволап, Кривонис. Або – Голопупенко.

Однако одолел 70 страничек («Улиса»).
Местами, мабыть, затянуто. Но жизнь полесской деревеньки показана. Житие-бытие крестьянское. В его неброской «стракатасьцi».
Лявонка (будущий дед автора) о своей Одиссее пока не задумывался. Притом, что намёки к тому мелькали не раз.
Умирает отец (Михаль Кужаль). По самому началу весны, оскользнувшись, окунулся в холоднючую речулку. Ну, и... Допотопная «медицина» не помогла. Сгорел в несколько дней. Картина – жалостная до слёз...
И это – в 39 лет. Осталась семья... Вдова Марыля. Три дочки (старшей Тоне – к десяти, Федоре – четырьмя меньше, Барбарка – совсем малая). Сыну Лявону – к 17-ти. Но учёбу в Каменце придётся оставить.
И дед Кирилка. Ещё в силе...
Тянуть житуху как-то можно, да почти сразу теряют коника. А без него в хозяйстве...
Как-то так. Одно – к другому. В кручину-нерадость.
А по Империи... Зачинается война с Японией. Значит... С первой страницы промелькнуло уже 5 лет. Тогда и сестрёнкам стоит накинуть (к моему счёту) года по 2-3. А на горизонте – Америка. Для Лявона. Судя по всему, вслед за коханкой Ганной (дочкой Василя Коленика, который давно в тот вояж налаживался).
Как-то так. Если по роману.
В интерес – язык (мова). Да народный жизнепис.
Понятно, что – не Кузьма Чёрный, но читать можно.

15-17.12.2023