С рождения вскрыты души моей вены

Утихла волна и грязная пена
Легла на песок, скуля будто пёс.
С рождения вскрыты души моей вены,
По капле течёт в строчки смелый Христос.

Россия... Поля, разметка полозьев,
Бараньи папахи на ёлках - снега,
Соборы распластаны, молятся слёзно
Пред ликом суровым Иисуса Христа.

Страдалец с креста устал в милосердии,
Колено согнув, свесил пряди на лоб,
Чернеет канон от тупого усердия,
Скучает в притворе старенький поп.

Стучит безнадёга в двери высокие -
Наружу всё рвётся, надежду кляня,
И глухо, в снегах, некогда звонкие,
Зовут бедолаг колокола...

Зарылась в нору Россия декабрьская
В предчувствии долгой, холодной зимы,
И тень по вечере, пасть зубоскальская,
Глотает немые монастыри.

Плечам тяжело, просыпаться не хочется...
Что я изменю, если снова скажу,
Что, вряд ли без Господа это закончится,
Что вряд ли без Бога я встречу весну.

Синица куда-то запряталась, бедная,
Куют воробьи что-то в палой траве.
Летит по снегам русским "кривда" победная,
В крещенской смывая правду воде.

Вишнёвый дымок стелится ладаном,
Глаголит о вечном в болотах туман.
Как быть? Вечно-мудрою правдою
Глядит полуголый Мессия с креста.

Всё туже вериги, царапины льдовые,
Лишь Жанна юродствует на костре,
Душа у Руси безумно-бедовая -
То  сыта, то пьяна, то в кровь... на кресте.