Рильке

               

                РИЛЬКЕ

                (Первоначально: Rene Karl Wilhelm Johann Josef Maria Rilke)

      Переводы Рильке классическим стихом невозможны. Похоже, этого поэта нужно переводить в раскованной манере, близкой к верлибру, и не буквально. Во всяком случае, обычные переводы стихотворений Рильке никак не подходят современной медитативной антологии. Кроме того, словосочетания австрийского немецкого (тем более самого Рильке) для многих переводчиков звучат противоестественно.
      В отличие от теоретически предполагаемого неизбежимого английского (идет изо всех щелей), некогда навязанный мне немецкий язык был не нужен в принципе.  Даже для философии, поскольку достойной философии еще никто не создал. Читать по-немецки прозу? А зачем это нужно? С эстетической точки зрения, она слишком разбавлена. Нарратив суетен по определению. Заочно чужому языку можно найти только одно применение — разбирать непереводимые (или непереведенные) шедевры поэзии. Для их воздействия требуется не столько хорошее словесное переложение, сколько интуитивное схватывние топологии образов, еще больше – духотона. Невербальное мышление сильнее речевого.
       Есть и побочный эффект: легче перейти к чтению не на своем языке того, что ранее приходило в сознание через метод вчувствования.
      В бронетанковых канонах версификации и синтаксиса есть элемент искусственности. Фактически мы нацеливаемся не на то, что сказал автор, а на то, что думал и представлял.

      Хорошо одно: немецкая поэзия конца XIX – первых семи десятилетий XX века куда лучше англоязычной, а часто и французской. В ней плоховато лишь с чистым символизмом. Стефан Георге погоды не сделал.
      
                Ал. Акулов



                В  ОКРУЖЕНИИ  РОЗ

Где этой печали край?

Какая мысль
         покрыта такими пеленами?

Что за небеса расплеснуты
         в живой глазури
этих навстречу судьбе
беспечно раскрывшихся роз,
        готовых
осыпаться в дрожащей руке?

Лепестки держатся
              едва-едва,
но заполоняют сильнее,
             отправляя лето
в мир сновидений.




                В  СТАРОМ  ДОМЕ

В старом доме
перед собой легко
вижу всю Прагу в дальнем круге;
ниже идут
          сумерки
         тихими
                спокойными шагами.

Город расплывается за стеклом.
Только великаном в шлеме,
ясно выступает
медно-зелёный
купол Святого Николая.

Над ним вспыхивает свет.
И в старом доме
кажется:
гул города отринув,
кто-то шепнул:
«аминь».




                МАГИЯ

Из неописуемых метаморфоз
Последовала мысль:
«Чувствуй и верь!
Нам жалко, что к золе приводит пламя;
и всё же
 в искусстве огнем пылает прах».

Здесь магия.
И к высшей сфере
приводит вдруг
простое слово;

так крики голубя,
обращены в незримость
к голубице.