Кто украл моё сердце

 ГЛАВА 11, 12

«Всего лишь подделка»!

Клеа обеими руками сжимала сверток в руках. Они с Джорданом спустились на лифте на первый этаж. Они вышли на улицу в разгар солнечного дня.

Всего лишь подделка!

Как она могла так ошибиться?!

Она пыталась подумать, что делать, но голова не работала. Она действовала на автопилоте – ноги передвигались механически, тело онемело. Теперь у нее нет никаких доказательств; ей нечем подкрепить свои слова. А Ван Уэлдон по-прежнему гонится за ней по пятам… Можно сто раз менять имя, перекрасить волосы в сто разных оттенков, и все равно она будет то и дело оглядываться через плечо – не целится ли в нее наемный убийца.

Виктор Ван Уэлдон победил!

А может, проще поехать прямо к нему, встретиться с ним лицом к лицу и сказать: «Хватит. Сдаюсь. Только давайте покончим со всем поскорее…»

Все равно долго она не протянет… Клеа машинально вглядывалась в лица прохожих, понимая, что убийцу все равно не узнает заранее…

Джордан куда-то вел ее, поддерживая под руку.

Он поймал такси и велел водителю ехать на Брук-стрит.

Вяло разглядывая проезжающие машины, Клеа спросила:

– Куда мы?

– На независимую экспертизу к одному знакомому ювелиру. В прошлом он несколько раз выручал дядю Хью.

– Думаешь, мистер Джейкобс ошибся?

– Ошибся. Или лжет. Сейчас я уже никому не верю.

«А мне? – подумала Клеа. – Кинжал оказался ненастоящим… Наверное, теперь он сомневается и во мне».

Такси остановилось у магазинчика в самом сердце района Мейфэр. Судя по внешнему виду, знакомый Джордана не процветал. Клеа удивилась: почему богатое и влиятельное семейство Тэвисток покровительствует какому-то не слишком удачливому ювелиру? Вывеска гласила: «Часы, украшения – покупка, продажа». В пыльной витрине она разглядела разложенные кое-как кольца и цепочки – судя по всему, муляжи.

– Нам сюда? – спросила Клеа.

– Пусть внешний вид тебя не обманывает. Если мне нужен совет специалиста, я обращаюсь к этому человеку.

Они вошли в полутемное помещение. На стенах висело несколько дюжин часов с кукушкой, все они тикали. За прилавком никого не было.

– Эй! – крикнул Джордан. – Герр Шустер!

Дверь в противоположной стене со скрипом открылась, и в торговый зал вышел пожилой человечек, похожий на гнома. Увидев Джордана, гном радостно закудахтал:

– Молодой мистер Тэвисток! Сколько лет сколько зим!

– Немало, – признал Джордан, пожимая руку владельцу. – А вы неплохо выглядите!

– Я? Что вы! Уже двадцать лет живу взаймы и радуюсь, что живу! Как ваш дядюшка? Вышел в отставку?

– Несколько месяцев назад. Он ужасно рад. – Джордан положил руку на плечо Клеа. – Познакомьтесь с мисс Клеа Райс. Она мой добрый друг. Мы пришли просить вас о помощи.

Герр Шустер лукаво покосился на Клеа:

– Может, хотите подобрать кольцо для помолвки?

Джордан откашлялся:

– Н-нет… сейчас нам требуется ваше мнение.

– По какому вопросу?

– Вот. – Клеа развернула материю и протянула старику кинжал.

– Звездчатый сапфир в рукоятке, – пояснил Джордан. – Он естественного или искусственного происхождения?

Герр Шустер осторожно взял кинжал и взвесил его в руках, как будто можно было по весу определить, настоящий кинжал или нет. Потом он сказал:

– На это уйдет некоторое время.

– Мы подождем, – ответил Джордан.

Старый ювелир удалился в подсобку и закрыл за собой дверь.

Клеа с сомнением посмотрела на Джордана:

– Его мнению можно доверять?

– Безусловно.

– Почему ты так в нем уверен?

– До падения Берлинской стены он считался ведущим специалистом по драгоценным камням в Восточном Берлине. А еще он работал на нашу разведку – был двойным агентом. Ты удивишься, когда узнаешь, сколько полезных сведений можно выудить из разговоров с женами высокопоставленных коммунистических функционеров! Когда положение стало опасным, дядя Хью помог Шустеру перейти границу.

– Так вот почему ты ему доверяешь!

– Он многим обязан дяде. – Джордан покосился на дверь подсобки. – С тех пор старина Шустер живет здесь, в Лондоне, тихо как мышка. Думаю, у него паранойя.

– Паранойя, – тихо повторила Клеа. – Да, я его отлично понимаю!

Она повернулась к витрине и сквозь пыльное стекло посмотрела на Брук-стрит. Мимо с грохотом пронесся автобус, выпустив облако выхлопных газов. Вечерело; прохожих на улице стало заметно меньше. Из магазинов выходили стайки продавщиц, они спешили по домам. На автобусной остановке стоял какой-то мужчина.

– Джордан, – сказала Клеа, – если окажется, что кинжал – фальшивка, ты не перестанешь мне верить?

Он ответил не сразу, и ее охватило отчаяние. Наконец он произнес:

– Мы вместе пережили столько, что я уже не могу не верить тебе.

– Но ты сомневаешься.

– У меня остались кое-какие вопросы.

Она рассмеялась – тихо и горько:

– Вопросы остались не только у тебя!

Джордан как будто не слышал ее.

– Например, мне непонятно, зачем Делэнси купил не настоящее «Око Кашмира», а копию? – задумчиво сказал он. – Деньги у него безусловно водились. Он мог бы позволить себе и оригинал.

– Возможно, его обманули. Внушили, что продают ему настоящее «Око Кашмира».

– Нет. Гай – опытный коллекционер, и провести его не так-то просто. Прежде чем что-то купить, он отдавал вещь на экспертизу… Ты ведь видела, как быстро мистер Джейкобс определил, что камень искусственный. То же самое перед покупкой наверняка проделал и Гай…

Клеа в досаде выдохнула:

– Ты, конечно, прав. Наверное, он отдавал кинжал на экспертизу. Значит, ему попался либо мошенник, либо неопытный эксперт, либо… – Она вдруг широко раскрыла глаза. – Либо все было правильно!

– Я же тебе говорю, Гай не стал бы приобретать копию.

– Ну да, не стал! Он купил настоящее «Око Кашмира».

– Почему же сейчас у него оказалась подделка?

– Кто-то подменил кинжал. Уже после того, как Гай его купил! – Она беспокойно заходила по комнате, мысли у нее в голове путались. – Ты только вдумайся, Джордан! Допустим, ты собираешься купить… картину. Перед тем как отдать деньги, ты, естественно, хочешь убедиться в том, что картина подлинная.

– Естественно.

– Но после того, как ты купил картину и она висит у тебя в гостиной… тебе уже незачем отдавать ее на экспертизу!

Джордан медленно кивнул:

– Кажется, начинаю понимать. Кинжал подменили вскоре после того, как Гай его купил.

– А он даже не заметил! В его доме много предметов старины. Наверное, не обратил внимания на то, что один кинжал не совсем такой, как раньше.

– Вот именно! Попробуем разобраться, что же произошло. Значит, наш гипотетический вор раздобыл точную копию «Ока Кашмира». Но как ему удалось подменить кинжал без ведома Гая? Во-первых, чтобы пробраться в тайник, нужно точно знать, где он находится. Помнишь, с каким трудом мы обнаружили «Око»? Без помощи Уитмора мы, наверное, ни за что не нашли бы потайной ящик в корпусе кровати!

– Да, конечно, ты прав, – вздохнула Клеа. – Вору нужно было точно знать, где спрятан кинжал. Значит, он из близкого окружения Делэнси!

– Посторонних головорезов можно исключить. И подручных Ван Уэлдона, и других… – Джордан покачал головой. – Я вовсе не хочу сказать, как в плохом детективе, что убийца – лакей. Но, по-моему, список подозреваемых окажется не слишком длинным!

– Как насчет родственников Гая?

– Они много лет не общались. А в наших краях никто из них не живет.

– Может, кто-то из его любовниц?

– Да, любовниц у него хватало. – Джордан пытливо взглянул на Клеа.

– Я не из их числа, – отрезала та. – С кем у Гая все-таки был роман в последнее время?

– Я знаю только об одном его романе. С Вероникой Кэрнкросс.

Клеа долго молчала, а потом сказала:

– Джордан, ты хорошо с ней знаком. Вы старые друзья…Он нахмурился, не понимая, куда она клонит.

– Я всегда считал ее… глуповатой. Способной на безрассудные поступки. Не слишком разборчивой в связях. Но чтобы украсть…

– А ведь ее нельзя сбрасывать со счетов! Кроме того, остается прислуга. Кстати, в спальню Делэнси мог зайти кто угодно. Я зашла. И ты тоже. Если бы не старый Уитмор, мы бы ускользнули незаметно и никто бы ничего не узнал!

Джордан вдруг напрягся и произнес:

– Уитмор…

– Что – Уитмор?

– Погоди, я думаю.

Клеа изумленно наблюдала за ним. Джордан еще раз повторил фамилию лакея, только тише. Вдруг он повернулся к ней, как будто его осенило.

– Да, ключ ко всему – Уитмор!

Она рассмеялась:

– Неужели ты все-таки пришел к выводу, что это сделал лакей?

– Нет, все дело в том, что в ночь, когда мы с тобой познакомились, он был дома! Вероника уверяла, что он взял выходной и в «Андерхилле» никого не будет. Я все время считал, что она просто ошиблась. А если нет? Если она специально все подстроила?!

– Зачем?

– Чтобы лакей поднял тревогу и сообщил в полицию.

– Зачем?

– Чтобы все узнали, что к Гаю проник взломщик… Если бы позже Гай обнаружил пропажу, он бы наверняка решил, что настоящее «Око Кашмира» украли именно в ту ночь… Когда Уитмор поднял тревогу.

– На ту ночь у Вероники железное алиби! Она была у тебя, на приеме по случаю помолвки твоей сестры.

Джордан кивнул.

– Ему бы и в голову не пришло, что кинжал подменили раньше, еще до роковой ночи. И он ни за что бы не подумал, что воровка – его близкая знакомая. Такая близкая, что точно знала, где хранится «Око Кашмира». Знакомая, которая много раз бывала в его спальне! – Джордан в досаде хлопнул себя ладонью по лбу. – Все время я ее считал недалекой и туповатой! А идиотом-то оказался я!

Клеа покачала головой:

– Ты слишком высоко ценишь Веронику. Как ей удалось раздобыть подделку? На изготовление точной копии требуется немало времени. Тому, кто подделал «Око Кашмира», необходимо было работать, глядя на оригинал. Вряд ли Гай позволил ей взять кинжал на недельку. Откуда взялась копия?

– Не стоит забывать и о предыдущем владельце, – сказал Джордан.

У Клеа пересохло во рту. Ван Уэлдон! Прежним владельцем кинжала был Ван Уэлдон!

Она подошла к нему вплотную и прижалась щекой к тонкой шерсти его пиджака.

– Вероника… Ван Уэлдон… Они что, знакомы? – тихо спросила она.

– Не знаю. Вероника никогда не упоминала в разговорах имя Ван Уэлдона.

– У него есть друзья повсюду. Многие стали его должниками. Многие его боятся.

– Маловероятно…

– Джордан, скажи, насколько хорошо ты ее знаешь? Насколько хорошо мы вообще знаем кого-то?

Он ничего не ответил. Стоял очень тихо, не касаясь ее, даже не глядя на нее. Ей стало больно. «Ах, Джордан! – подумала она. – Хорошо ли я тебя знаю? А ты знаешь обо мне очень мало, причем самое худшее…»

Хотя Джордан был совсем рядом, Клеа стало холодно и одиноко. Оба смотрели на улицу, которую постепенно накрывали сумерки. Она потянулась к нему, ткнулась ему в плечо и почувствовала, как он напряжен.

Вдруг он тихо сказал:

– Клеа, пожалуйста, сходи в подсобку и спроси герра Шустера, есть ли отсюда другой выход.

– Что?!

– На автобусной остановке стоит человек. Видишь его?

Клеа посмотрела на улицу. И на стоящего напротив человека в коричневом костюме с черным зонтиком. Он то и дело поглядывал на часы, как будто опаздывал на свидание. Ничего удивительного. Он ждет свой автобус уже очень давно.

Клеа медленно попятилась от окна.

Джордан не шелохнулся, но продолжал хладнокровно наблюдать за улицей.

– Он пропустил уже два автобуса, – заметил он. – По-моему, он ничего не ждет.

Клеа захотелось тут же броситься куда-нибудь, убежать черным ходом. Она понятия не имела, видит ли их наблюдатель через пыльные витрины. Ей удалось как бы невзначай пройти на другой конец зала, а затем она толкнула дверь и быстро скользнула в мастерскую-подсобку.

Герр Шустер сидел за рабочим столом.

– Боюсь, я вас разочарую, – сказал он, поднимая голову. – Звездчатый сапфир…

– Здесь есть запасной выход? – перебила его Клеа.

– Что, простите?

– У вас есть запасной выход?

Джордан зашел в подсобку следом за Клеа и пояснил:

– За нами следят!

Герр Шустер встревоженно вскочил:

– Да, здесь есть черный ход!

Отчаянно шаркая ногами, он повел их через захламленную подсобку и открыл дверь, которая на первый взгляд вела в чулан. Там висели пыльные пальто. Ювелир раздвинул вешалки:

– На двери засов. Дверь выходит в переулок. За углом – Саут-Молтон-стрит. Хотите, чтобы я вызвал полицию?

– Нет, не надо. Мы справимся сами, – ответил Джордан.

– Тот человек… насколько он опасен?

– Мы не знаем.

– А кинжал… вернуть вам его?

– Он настоящий?

Герр Шустер с сожалением покачал головой:

– В рукоятке синтетический корунд.

– Тогда оставьте его себе – на память. Только никому не показывайте!

Внезапно в подсобке прозвенел звонок. Герр Шустер бросил взгляд на парадную дверь:

– Там кто-то стоит. Скорее уходите!

Джордан схватил Клеа за руку и потащил в чулан. Пальто тут же скользнули на место, а дверь за ними захлопнулась. Внезапно очутившись в темноте, они слепо тыкались в поисках засова на двери. Наконец нашли, отодвинули его и открыли дверь. Спотыкаясь, выбрались в переулок и сразу бросились за угол, на Саут-Мол тон-стрит. Они не останавливались, пока не добежали до станции метро «Бонд-стрит».

Сев в поезд до Тотнем-Корт-Роуд, Клеа долго молчала и смотрела в окно, на черные стенки туннеля. И только когда Джордан взял ее за руку, она осознала, как у нее окоченели пальцы. Как ледышки в его теплой руке.

– Он не сдается, – проговорила Клеа. – Он не хочет сдаваться!

– Значит, нам придется держаться на шаг впереди него.

«Только не «нам», – подумала она. – Ван Уэлдон охотится за мной! И заказал он тоже меня».

Она покосилась на руку, сжавшую ее пальцы. От нее исходила сила, о которой мечтает любая женщина. Любая женщина захочет, чтобы ее держала такая сильная рука. Всего за несколько дней она начала доверять Джордану больше, чем доверяла кому бы то ни было. Правда, она успела достаточно хорошо узнать его и понимала, что он руководствуется кодексом чести джентльмена – в их диком положении вещь абсурдная. Он ни за что не бросит женщину в беде.

Значит, ей самой придется его бросить.

Она заговорила, тщательно подбирая слова, хотя говорить ей было больно.

– По-моему, будет лучше, если мы… – Слова застряли у нее в горле. Она заставила себя смотреть вперед. Куда угодно, только не на Джордана. – По-моему, мне лучше действовать самостоятельно. Так я смогу перемещаться быстрее.

– Хочешь сказать – без меня.

– Совершенно верно. – Она вскинула подбородок, и оказалось, что у нее есть силы продолжать. – Я не могу себе позволить тревожиться еще и за тебя. А ты вернешься в «Четвинд», где тебе ничто не угрожает.

– Куда же ты подашься?

Она беззаботно улыбнулась:

– В теплые края. Может, на юг Франции… Или на Сицилию. Словом, туда, где можно поваляться на пляже.

– Если доживешь до того дня, когда сумеешь надеть купальник.

Поезд прибыл на следующую станцию. Джордан отрезал:

– Выходим!

Они вышли из поезда и поднялись по ступенькам на Оксфорд-стрит. Он молчал, только гневно расправил плечи. Вот и совершай после этого благородные поступки, подумала Клеа. Она волнуется за него, а что в результате? Он злится на нее. За что, кстати? Ведь она его не отвергает, не бросает. Просто предлагает возможность спастись.

Возможность остаться в живых.

– Кстати, сейчас я думаю прежде всего о тебе, – заметила она.

– Прекрасно понимаю.

– Тогда на что ты злишься?

– Не очень-то ты обо мне высокого мнения.

– Больше ты для меня ничего сделать не можешь. Подумай, и сам поймешь, что нам обоим бессмысленно подставлять голову под удар. Если мы разделимся, они скоро о тебе забудут.

– И ты тоже обо мне забудешь?

Она остановилась.

– Для тебя это имеет значение?

– А для тебя нет? – Он повернулся к ней лицом.

Они стояли посреди тротуара, мешая прохожим, которым пришлось обходить их.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – сказала Клеа. – Джордан, мне очень жаль, что все вот так заканчивается. Но я должна решить главную проблему. А это значит, что я не могу действовать вместе с тобой. И не хочу, чтобы ты был рядом.

– Ты сама не знаешь, чего хочешь!

– Хорошо, допустим, не знаю. Зато знаю, как будет лучше всего для тебя! Для тебя!

– Я тоже, – сказал он и потянулся к ней.

Его руки обвили ее спину, губы прильнули к ее губам в страстном поцелуе. Сейчас она не чувствовала никакой нежности. Он пытался сломить ее сопротивление.

Клеа и не собиралась сопротивляться; она радовалась его неожиданной атаке, ее будоражил его язык и сильные руки, жадно ласкавшие ее. Она тоже не сумела скрыть, как сильно его желает – как и он. Оба не знали, что делать, и прильнули друг к другу, словно в отчаянии. Их обоих охватило бешеное желание, которое всегда вспыхивало с новой силой, стоило им коснуться друг друга. Так было с самого начала. Так будет всегда. Один взгляд, одно прикосновение – и между ними проскакивает искра.

Его губы скользили по ее щеке, потом поднялись к уху; от его горячего дыхания у нее мурашки побежали по спине.

– Я ясно выразился? – прошептал он.

– Насчет чего? – простонала она.

– Насчет того, что нам все-таки лучше остаться вместе.

Желание оказалось слишком сильным. Клеа с трудом отделилась от него и сделала шаг назад, с трудом сопротивляясь порыву снова прижаться к нему. «Ты и твое дурацкое чувство чести, – думала она, глядя ему в глаза. – Оно тебя погубит! А я не могу тебе противиться».

– Знаешь ли, я ведь не совсем беспомощна, – заметила она.

Он улыбнулся:

– И все-таки придется тебе признать, что и я иногда оказываюсь полезным.

– Иногда, – согласилась она.

– Клеа, я тебе нужен, чтобы победить Ван Уэлдона.

Она покачала головой:

– Я уже пробовала его победить и исчерпала все средства. У меня ничего не осталось!

– Нет, осталось!

– Кинжала нет. У меня нет доказательств. Не понимаю, как еще можно до него добраться.

– Есть способ. – Джордан шагнул к ней. – Через Веронику Кэрнкросс!

– При чем тут Вероника Кэрнкросс?

– Я все пытаюсь сложить цельную картинку. И думаю, что ты права. Возможно, Вероника – ключ ко всему. Я знаю ее много лет. Она любит повеселиться, иногда с ней бывает забавно. Но она азартна. И большая растратчица. За последние несколько лет она задолжала разным людям целое состояние. Она вполне согласилась бы на подобное мошенничество ради спасения своей шкуры!

– Тогда придется выяснить, каким образом она раздобыла копию, – сказала Клеа. – И как ей удалось выкрасть оригинал? «Око Кашмира» принадлежало Ван Уэлдону. Может, она купила кинжал у него? Одолжила?

– Или украла.

Клеа передернуло.

– Чтобы становиться на пути Ван Уэлдона, нужно быть настоящим идиотом!

– И все-таки кинжал каким-то образом перекочевал от Ван Уэлдона в руки Делэнси. Возможно, не без помощи Вероники. Попробуем все выяснить… – Джордан замолчал и задумался. – У них с Оливером в Лондоне есть дом. Они живут в нем по будням. Значит, сейчас они здесь.

Клеа нахмурилась. Ей не понравилось, какой оборот принял их разговор.

– О чем ты вообще думаешь?

Он посмотрел на ее волосы:

– Я думаю, что тебе пора переходить на парики!


Арчи Маклауд повесил трубку и посмотрел на Ричарда Вулфа и Хью Тэвистока.

– Они в Лондоне. Мой сотрудник только что поговорил с сотрудником «Ллойда». Джордан и Клеа Райс сегодня около четырех побывали у него. К сожалению, человек, к которому они обратились, некий Энтони Воксхолл, не был в курсе нашей операции. Об их визите он обмолвился лишь своему непосредственному начальнику. К тому времени, как нам стало о них известно, Джордан и Клеа Райс уже ушли.

– Мы хотя бы знаем, что они еще живы, – заметил Хью. – Или были живы в начале вечера.

Они сидели в библиотеке «Четвинда», которую превратили в импровизированную штаб-квартиру. Хью утром спешно приехал из Лондона, и целый день они втроем ждали сообщений от агентов из полиции. Последние новости оказались неплохими: Джордан успешно добрался до Лондона.

Нельзя сказать, чтобы Ричард удивился. За несколько месяцев, что он знал своего будущего шурина, он научился отдавать должное изобретательности Джордана. В трудную минуту Ричард предпочел бы, чтобы Джордан был на его стороне.

Клеа Райс, похоже, тоже умеет преодолевать трудности. Возможно, вместе им и удастся остаться в живых.

Ричард посмотрел на Хью. Тот выглядел старым и усталым. Беспокойство явственно отражалось на его круглом лице.

– За голову Клеа Райс назначена такая высокая цена, что сюда скоро слетятся все европейские головорезы, – заметил Ричард.

– Лорд Ловат, – обратился к Хью Маклауд, – может привлечь ваших знакомых из разведслужб? Мы непременно должны их найти.

Хью покачал головой:

– Мой Джордан воспитывался в семье разведчика. Много лет он прислушивался и присматривался. Он волей-неволей чему-то научился. Возможно, даже усвоил кое-какие наши приемы. Даже с посторонней помощью найти его будет непросто. Значит, и Ван Уэлдону нелегко будет выследить его.

– Вы не знаете Виктора Ван Уэлдона так, как знаю его я, – возразил Маклауд. – Сейчас он предлагает за голову Клеа Райс огромную сумму, целое состояние. А деньги, как вам известно, – лучший стимул на свете!

– Не деньги, – возразил Ричард, – а страх. Вот что поможет Джордану выжить.

– Чтоб им всем провалиться! – проворчал Хью. – Кстати, а почему нам так мало известно об этом Викторе Ван Уэлдоне? Неужели он настолько недосягаем?

– Боюсь, что да, – вздохнул Маклауд, усаживаясь в кресло у камина. – Виктор Ван Уэлдон всегда действовал на грани законности. Ни разу, правда, не нарушал международное право. По крайней мере, у нас нет никаких доказательств противного. Его охраняет целый полк адвокатов. Он владеет недвижимостью в Гштааде, Брюсселе и, возможно, еще в других местах, о которых нам неизвестно. Он похож на редкую птицу, которую почти никто и никогда не видел, но которая тем не менее вполне жизнеспособна.

– Неужели вы не можете ничего против него накопать?

– Наши источники сообщают, что Ван Уэлдон занимается незаконными поставками оружия. Время от времени приторговывает наркотиками. Но всякий раз, как нам кажется, будто он в наших руках, доказательства рушатся буквально на глазах. Например, умирает ключевой свидетель. Исчезают важные документы… Из-за Ван Уэлдона я поседел раньше времени. Ему много лет удавалось ускользать от меня. Лишь в последнее время я понял, сколько у него высокопоставленных друзей, которые заранее информируют его о каждом моем шаге. Тогда я сменил тактику. Собрал отдельную, независимую группу. Последние полгода мы почти только тем и занимались, что собирали сведения о Ван Уэлдоне, выискивали его ахиллесову пяту. Мы знаем, что он тяжело болен – у него эмфизема легких и сердечная недостаточность. Жить ему осталось недолго. Но прежде, чем он умрет, я хочу, чтобы он предстал и перед земным правосудием.

– Похоже, вы объявили ему священную войну, – заметил Ричард.

– Из-за Ван Уэлдона я потерял… своих людей. – Маклауд посмотрел ему в глаза. – Такое не прощают! Трудно забыть лицо умирающего друга…

– Значит, сейчас вы готовы его арестовать?

– У нас есть фундамент. Мы точно знаем, что в прошлом году Ван Уэлдон понес большие убытки. Кризис в европейской экономике затронул даже его. Поскольку его империя очутилась на грани краха, он решился на отчаянный шаг: затопил «Хавелаар». Погибли восемь членов экипажа; ценный груз, застрахованный на огромную сумму, затонул в море. Мне так и не удалось убедить испанские власти провести полномасштабное расследование. Понадобились бы спасатели-аквалангисты, специальные суда и подъемное оборудование. Мы решили, что Ван Уэлдон снова вышел сухим из воды. И вдруг появляется Клеа Райс… – Маклауд глубоко вздохнул. – К сожалению, мисс Райс – не та свидетельница, чьи показания суд выслушает благосклонно… У нее есть судимость, она отбывала срок за решеткой. Рецидивистка, потомственная воровка. У нее дурная наследственность. Какая досада! Наконец-то у нас появилась настоящая свидетельница злодеяний Ван Уэлдона, но ее появление в суде может обернуться против нее самой!

– Значит, в качестве главной свидетельницы обвинения она не годится? – уточнил Хью.

– Вот именно. Нам нужно нечто более осязаемое. Например, произведение искусства, вписанное в декларацию «Хавелаара». Главное, мы ведь точно знаем, что эта проклятая коллекция не затонула вместе с кораблем. Ван Уэлдон где-то ее припрятал и только и ждет удобного случая распродать свои сокровища. Знать бы, где он их держит!

– В свой последний рейс «Макс Хавелаар» вышел из Неаполя.

– Мы обыскали склад в Неаполе. Кроме того, мы – кстати, не всегда на законных основаниях – осмотрели все известные нам здания, принадлежащие Ван Уэлдону. Не забывайте, речь идет о довольно крупных предметах, а не о мелочах, которые легко спрятать в чулане. В коллекции, которая, предположительно, затонула с «Хавелааром», есть старинные гобелены, полотна и даже несколько статуй. Место, где он их прячет, должно быть достаточно просторным.– Значит, у него есть склад, о котором вы еще не знаете.

– Несомненно!

– Интерпол не справится с таким делом в одиночку, – заметил Хью. – Вам понадобится помощь. – Он потянулся к телефону и начал набирать номер. – Я не привык действовать подобным образом… Но, поскольку на карту поставлена жизнь Джордана…

Ричард долго слушал переговоры Хью с его знакомыми из Особого отдела Скотленд-Ярда и МИ-5 – контрразведки. Закончив разговаривать, Хью посмотрел на будущего зятя.

– Ну а теперь, – сказал он, – я предлагаю и нам включиться в работу.

– В Лондон?

– Там Джордан. Возможно, он попытается с нами связаться. Я хочу быть неподалеку и, если надо, сразу помочь ему.

– Я одного не понимаю, – вмешался Маклауд. – Почему он сам до сих пор вам не звонит?

– Осторожничает, и правильно делает, – ответил Ричард. – И прекрасно понимает, что именно такого шага ждет от него Ван Уэлдон. Он надеется, что Джордан позвонит нам и попросит помощи. Учитывая ситуацию, сейчас Джордану лучше удивлять противника, совершая неожиданные поступки.

– Именно так последние недели действовала Клеа Райс, – заметил Маклауд. – Она постоянно делала то, чего от нее никто не ждал.


Ван Уэлдон ждал звонка и сразу схватил трубку:

– Ну?

– Они здесь, – сказал Саймон Тротт. – Как вы и предсказывали, отправились в лондонский «Ллойд».

– Дело сделано?

Тротт ответил не сразу:

– К сожалению, нет. Наш человек потерял их на Брук-стрит – они заходили там в ювелирный магазин. Владелец уверяет, что ничего не знает.

От дурных новостей у Ван Уэлдона разболелась грудь. Ему не сразу удалось отдышаться; он хрипел, мысленно проклиная Клеа Райс. Долгие годы ему не попадался такой сложный противник. Она как заноза, которую никак не вытащишь! Пробуешь дернуть, а она впивается все глубже и глубже. Немного успокоившись, Ван Уэлдон прохрипел:

– Значит, они ходили к «Ллойду»… Она захватила кинжал?

– Да. Представляю, как она взбесилась, когда узнала, что ее кинжал – фальшивка!

– А где настоящее «Око Кашмира»?

– Там, где и должно быть. Во всяком случае, так меня заверили.

– Из-за твоей идиотки Кэрнкросс мы чуть не погорели! Ее нужно наказать!

– Совершенно с вами согласен. Что вы предлагаете?

– Что-нибудь неприятное, – сказал Ван Уэлдон.

Вероника Кэрнкросс – корыстная сучка. Кроме того, она еще и дура, раз решила, что ей удастся обвести их вокруг пальца. На сей раз жадность завела ее слишком далеко, и скоро она об этом пожалеет!

– Мне лично позаботиться о миссис Кэрн-кросс? – спросил Тротт.

– Подожди. Сначала убедись в том, что коллекция в целости и сохранности. В течение месяца она должна попасть на рынок.

– Так скоро после «Хавелаара»? Разумно ли это?

В словах Тротта имелось рациональное зерно. Рискованно выпускать коллекцию на рынок. И все же… только подумать, сколько сокровищ лежит без движения, когда ему так нужны деньги! В прошлом году он слишком размахнулся и наделал долгов, а кредиторы у него такие, что долгов не прощают. Ему срочно нужны наличные. Много наличных!

– Я не могу ждать, – ответил Ван Уэлдон. – Коллекцию нужно продать. В Гонконге или Токио мы выручим за нее отличные деньги – и без особого шума. Ценители искусства из Токио весьма тактичны. Так что позаботься о своевременной доставке груза на корабль!

– Когда?

– Завтра «Виллафьорд» отходит из Портсмута. Я сам буду на борту.

– Вы… едете сюда?! – заволновался Тротт.

Ван Уэлдон едва заметно усмехнулся. Пусть поволнуется, сам виноват! То, что началось как мелкая неприятность, выросло в настоящий кризис. Назначенный им самим преемник сейчас не вызывал у Ван Уэлдона ничего, кроме от вращения. Раз Тротт не сумел преодолеть такие простые препятствия, как Вероника Кэрн-кросс и Клеа Райс, как можно надеяться на то, что он, встав у руля, поведет компанию верным курсом?

– Я сам прослежу, чтобы все прошло как надо, – ответил Ван Уэлдон. – Надеюсь, что ты тем временем найдешь Клеа Райс.

– Мы круглые сутки следим за Тэвистоками. Рано или поздно Джордан и Райс объявятся.

А может, и не объявятся, подумал Ван Уэлдон, нажимая отбой. Клеа Райс наверняка измучена и деморализована. Внутренний голос велит ей бежать как можно дальше и как можно быстрее. Что ж, это избавит их от трудностей – по крайней мере, на время.

Ван Уэлдону полегчало. Он решил, что оснований бояться Клеа Райс у него нет. Сейчас она, скорее всего, давно уже уехала из Лондона.

Так поступила бы на ее месте любая разумная женщина.

ГЛАВА 12

В двенадцать пятнадцать Вероника Кэрнкросс вышла из своей лондонской квартиры, села в такси и приехала на Слоун-стрит, где пообедала в ультрамодном маленьком кафе. Потом она пешком направилась в сторону Бромптон-Роуд – в общем, дрейфовала в сторону универсального магазина «Хэрродз». По пути она зашла в пару бутиков. В одном не спеша выбрала нижнее белье, в другом перемерила с полдюжины пар туфель.

Клеа с отвращением наблюдала за ней, держась на приличном расстоянии. Чувствовала она себя ужасно. Ее занятие казалось ей все более бессмысленным. Кроме того, в новом черном парике чесалась голова, темные очки то и дело соскальзывали с носа, а новые туфли-лодочки немилосердно жали. Может, зайти в тот же обувной магазин, где Вероника провела столько времени, и купить себе кроссовки? Правда, покупки в таких местах ей не по карману. Вероника явно посещает только самые дорогие магазины и рестораны. Устало бредя по Бромптон-Роуд, Клеа невольно задумалась: как живется богатым бездельницам? Неужели той же Веронике не осточертели вечные магазины и приемы? Ну конечно, надоели! Бедняжка, должно быть, ужасно скучает.

Следом за Вероникой она зашла в «Хэрродз». По-прежнему не приближаясь, Клеа наблюдала, как Вероника выбирает духи, долго рассматривает шарфы и сумочки… Через два часа Вероника, нагруженная покупками, вышла из магазина и поймала такси.

Клеа поспешила за ней; к счастью, тут же подъехало еще одно такси, с затемненными стеклами. Она села в него.

На заднем сиденье ее ждал Джордан.

– Вон она! – крикнула Клеа. – Не отставайте!

Водитель, улыбающийся сикх, которого Джордан нанял на целый день, ловко вписался в поток машин и держался на расстоянии двух машин от такси Вероники.

– Заметила что-нибудь интересное? – спросил Джордан.

– Абсолютно ничего. Ну и умеет же она тратить деньги! Мне до нее далеко. За мной не было хвоста?

– Мы все время держались рядом.

– По-моему, она ничего не заметила. Ни меня, ни такси. – Клеа со вздохом помотала головой и стащила с себя ненавистный парик. – Так мы ничего не узнаем. Пока мы выяснили только, что у нее хватает и времени, и денег.

– Наберись терпения. Я знаю Ронни. Когда она чего-то боится, она сорит деньгами направо и налево. Так она снимает стресс. Судя по тому, сколько она тащила пакетов с покупками, сейчас она ужасно волнуется.

Такси с Вероникой повернуло на Кенсингтон. Они последовали за ней, объехали Кенсингтон-Гарденз и направились на юг.

– А теперь она куда? – Клеа вздохнула.

– Странно… Она не возвращается к себе домой!

Такси с Вероникой уехало из торгового квартала и направилось в деловой район. И лишь когда Вероника вышла, Джордан хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Ну конечно! Печенье!

– Что?!

– Здесь находится компания Оливера – «Печенье Кэрнкросс». – Джордан кивком указал на вывеску. – Она приехала повидаться с мужем.

– Что тут подозрительного?

– Ну да, все вполне невинно… на первый взгляд.

– Что ты имеешь в виду?

– Я вдруг задумался об Оливере Кэрнкроссе. Фирму основал его прадед… или прапрадед, точно не помню. Представлены ко двору, почтенная семья…

Клеа любовалась точеным профилем Джордана. Он напряженно думал о Кэрнкроссах, а она думала о нем: «Какие у него длинные ресницы! Мужчина не имеет права на такие ресницы! И на такие губы, которые так и хочется поцеловать… За ним можно наблюдать часами. Как у него дергается жилка на виске, когда он о чем-то думает… Ах, Джордан! Как я буду скучать по тебе, когда все закончится…»

– Компания «Печенье Кэрнкросс» давно пробилась на международный рынок, – продолжал Джордан. – Они поставляют свой товар во все страны мира…

– Ну и что?

– Мне вдруг стало интересно, какая фирма обычно перевозит ящики с их печеньем. И что на самом деле находится внутри ящиков…

– Думаешь, автоматы «узи»? – Клеа покачала головой. – Мне казалось, Оливер – невиновная сторона. Муж-рогоносец. А теперь ты утверждаешь, будто в сговоре с Ван Уэлдоном не Вероника, а он?!

– А если они оба?

– Она опять выходит, – вмешался водитель.

Вероника вышла от мужа довольно быстро и снова села в то же такси.– Мне ехать за ней? – спросил сикх.

– Да. Не потеряйте ее из виду!

Они не потеряли ее из виду. Держались у Вероники на хвосте всю дорогу до Риджентс-парка.

Там Вероника вышла из такси, перешла Честер-Террас и вошла в «Чайную».

– Опять за работу, – вздохнула Клеа. – Надеюсь, мне не придется снова два часа провести на ногах. – Она успела надеть другой парик, русый, длиной до плеч. – Как я выгляжу?

– Ты неотразима!

Она вышла, нагнулась в открытое окошко и поцеловала его в губы:

– Ты тоже.

– Будь осторожна!

– Я всегда осторожна.

– Я серьезно! – Он обхватил ее за талию. Его объятие было настойчивым, он не хотел отпускать ее. – Если бы я сам мог все проделать вместо тебя, я бы непременно…

– Джордан, тебя она отлично знает и сразу вычислит. А меня едва заметит.

– Главное, не расслабляйся ни на минуту. Обещай!

Клеа весело улыбнулась, стараясь не показывать, как ей сейчас не по себе.

– А ты обещай не исчезать.

– Все время буду держать тебя в поле зрения.

По-прежнему улыбаясь, Клеа перешла Честер-Террас. Вероника успела уйти далеко вперед. Казалось, она просто бесцельно гуляет, перемещаясь к розовому саду королевы Марии, хотя розы в нем давно отцвели. Наконец Вероника замедлила шаг и принялась то и дело взглядывать на часы. «Неужели ждет очередного любовника?» – в ужасе подумала Клеа.

Неожиданно Вероника развернулась и зашагала Клеа навстречу. Клеа нырнула в беседку и притворилась, будто рассматривает этикетку на плетистой розе. Вероника даже не взглянула в ее сторону, но направилась к «Чайной».

Через несколько секунд Клеа последовала за ней.

Вероника уселась за столик, ей принесли меню. Клеа устроилась за два столика от Вероники лицом в другую сторону. В этот час в «Чайной» было сравнительно тихо; она слышала, как Вероника своим жалобным голоском заказывает чай «Дарджилинг» и кексы с глазурью. «Зря потрачу еще час, – подумала Клеа. – Придется ждать, пока эта дура напьется чаю».

Она бросила взгляд в сторону Камберленд-Террас и немного успокоилась, заметив Джордана. Он сидел на скамье и притворялся, будто читает газету.

К ней подошел официант. Клеа решила выпить чаю «Эрл Грей» и поесть сэндвичей с водяным крессом. Ей только принесли чай, когда к Веронике направился какой-то мужчина. Клеа заметила его лишь мельком, когда он проходил мимо ее столика. Очень светлый блондин, светлее Джордана, широкоплечий, крепкого сложения – о да, Вероника должна сходить с ума по таким вот здоровякам. Клеа все больше злилась. Вероника будет строить глазки очередному кавалеру, а ей придется проторчать здесь целый час.

– Мистер Тротт, – раздраженно сказала Вероника, – вы опоздали! Я уже сделала заказ.

Клеа наливала себе чай, когда вдруг услышала сзади голос мужчины и оцепенела.

– У меня нет времени пить чай, – ответил Тротт. – Я приехал лишь подтвердить нашу договоренность.

Он замолчал, но Клеа успела узнать интонацию и акцент. Она не посмела даже оглянуться через плечо. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы блондин увидел ее лицо!

Ей самой вовсе не обязательно было смотреть на него. Она узнала голос, который слышала на Средиземном море. Сначала голос перекрыл рокот мотора и плеск волн. Потом по его приказу затрещали выстрелы…

Внутренний голос приказывал ей скорее встать и бежать отсюда. Клеа приказала себе сидеть на месте. Ни в коем случае нельзя привлекать к себе его внимание!

Она сидела неподвижно, вцепившись пальцами в скатерть. Она так остро ощущала его присутствие у себя за спиной, что даже удивилась: как это он не чувствует ее? Сердце глухо колотилось в груди, она сидела совершенно неподвижно.


Тротт с раздражением наблюдал за Вероникой. Та закурила и с наслаждением затянулась. Она показалась ему совершенно спокойной. Вот тупая корова! Решила, что она неприкосновенна! И все потому, что ее муженек участвует в их операциях… Она не знает самого главного: они уже нашли замену Оливеру Кэрнкроссу.

Вероника небрежно выпустила дым.

– Груз на месте. Ничего не пропало. Все как я вам обещала, правда?

– Мистер Ван Уэлдон очень недоволен.

– Чем? Что я позаимствовала одну из его драгоценных безделушек? И потом, совсем ненадолго, всего на несколько недель! – Она хладнокровно выпустила еще одну струю дыма. – Ваши проклятые ящики хранятся у нас уже несколько месяцев – а мы, между прочим, сильно рискуем! И почему я не имею права на время позаимствовать то, что в них лежит? В конце концов, я ведь вернула кинжал!

– Сейчас не время и не место это обсуждать, – сухо ответил Тротт и подал Веронике газету: – Нужные сведения обведены кружком. Мы ожидаем, что груз прибудет вовремя.

– Как прикажете, ваше высочество! – насмешливо ответила Вероника.

Тротт отодвинул стул от стола, собираясь уходить.

– А как же компенсация за все наши труды? – спросила Вероника.

– Вы ее получите. После того, как мы убедимся, что все на месте.

– Разумеется, все на месте. – Вероника выпустила еще одну струю дыма. – Знаете, мы ведь не дураки!

Клеа услышала, как собеседник Вероники со скрипом вернул стул на место. Это означало, что он сейчас уйдет! Сама она инстинктивно придвинулась ближе к столу и пригнулась, боясь, что он ее узнает. Она заставила себя отпить глоток чаю, притворившись, будто чудовище у нее за спиной ее совершенно не интересует.

Услышав его удаляющиеся шаги, Клеа испытала такое облегчение, что едва не потеряла сознание. Она обернулась.

Вероника по-прежнему сидела за столиком и смотрела в газету. Прочитав все, что нужно, она оторвала полстраницы, свернула и сунула в сумку. Потом она тоже встала и вышла.

Когда Клеа успокоилась, Вероника уже выходила из парка. Клеа зашагала было за ней, но у нее подкашивались ноги. Она прошла несколько шагов, споткнулась и остановилась.

Джордан уже заметил, что с ней неладно. Она услышала его шаги, а затем он обнял ее за талию, поддерживая ее, придавая ей сил.

– Нам нельзя здесь оставаться, – прошептала она. – Надо спрятаться…

– Что случилось?

– Это был он…

– Кто?

– Человек с «Косимы»! – В страхе она завертела головой, отыскивая блондина.

– Клеа, какой человек?

Она с трудом сосредоточилась на Джордане. Его взгляд ее как будто успокаивал. Он взял ее за подбородок, и тепло его пальцев растопило оцепенение.

– Рассказывай! – велел он.

Клеа собралась с мыслями:

– Я уже слышала его голос… В ту ночь, когда затонул «Хавелаар». Я была в воде и плыла с другой стороны спасательной шлюпки. Это он… это он… – Она заморгала, и по ее лицу потекли слезы. Еле слышно она договорила: – Это он приказал стрелять!

Джордан вначале не поверил собственным ушам.

– Ты совершенно уверена, что это мужчина, который приходил к Веронике?!

– Он прошел мимо меня, а потом я узнала его по голосу… Уверена, это он!

Джордан быстро оглядел парк. Потом притянул Клеа к себе, покровительственно положил руку ей на плечо:

– Пошли в машину!

– Подожди. – Клеа быстро подошла к столику Вероники и взяла с него газету, от которой Вероника оторвала кусок.

– Зачем тебе газета? – удивился Джордан.

– Ее оставила Вероника. Хочу посмотреть, что она оторвала.

Такси ждало их. Как только они сели на заднее сиденье, Джордан приказал:

– Вперед! И сразу скажите, если заметите, что за нами следят.

Сикх широко улыбнулся.

– Сегодня очень интересный день! – провозгласил он, отъезжая от обочины.

Джордан накинул свой пиджак на плечи Клеа и взял ее руки в свои.

– Все хорошо, – ласково сказал он. – Рассказывай, что случилось.

Клеа, дрожа, глубоко вздохнула и вжалась в спинку сиденья. Рука Джордана, теплая и сильная, придавала ей храбрости.

– Ты слышала, о чем они говорили?

– Нет. Они разговаривали слишком тихо. А повернуться или подойти ближе я боялась. После того, как поняла, кто он… – Клеа передернуло, когда она вспомнила голос блондина. Она каждую ночь слышала его в страшных снах; его голос несся над черными водами Средиземного моря. И тогда она вспоминала автоматные очереди и Джованни, безжизненно свесившегося с борта…

Клеа вскинула голову:

– Кое-что я вспомнила – его фамилию! Вероника называла его «мистер Тротт».

– Ты уверена? Именно Тротт?

– Уверена, – кивнула она.

Джордан крепче сжал ее руки:

– Ух, Вероника! Добраться бы до ее изящной шейки…

– По крайней мере, теперь мы точно знаем, что она знакома с Ван Уэлдоном. Делэнси купил «Око», а потом Вероника его подменила… Кто-то неплохо заработал! А пострадавший только один – Гай Делэнси.– Что с газетой?

Клеа посмотрела на мятую газетную полосу:

– Я видела, как Вероника что-то отсюда оторвала.

Джордан посмотрел на дату и похлопал водителя по плечу:

– Извините. У вас, случайно, не найдется сегодняшней «Таймс»?

– Конечно. И «Дейли мейл» тоже.

– «Дейли мейл» не надо. Только «Таймс».

Водитель достал из бардачка немного помятую газету и передал Джордану.

– Тридцать пятая и тридцать шестая полосы, – сказала Клеа. – Она оторвала кусок сверху.

– Я ищу. – Джордан быстро пролистал газету. – Есть, нашел! Верхняя часть тридцать пятой полосы. Статья о манчестерских трущобах. Ремонт квартала… Еще одна статья – о разведении лошадей в Ирландии.

– Посмотри с другой стороны.

Джордан перевернул страницу.

– Сейчас… Скандал в каком-то рекламном агентстве… Снижение улова… И… – Он помолчал. – Сегодняшнее расписание кораблей из Портсмута! – Он посмотрел на Клеа.

– Вот оно! Наверняка оно! Должно быть, какой-нибудь корабль Ван Уэлдона сегодня прибывает в порт.

– Или уходит в рейс.

Джордан откинулся на спинку сиденья и задумался.

– Если речь идет о судне Ван Уэлдона, значит… Либо они что-то привезли в Портсмут…

– Либо собираются вывезти морем, – закончила за него Клеа.

Они переглянулись. Обоих посетила одна и та же мысль.

– Они принимают товар, – сказала Клеа. – Иначе и быть не может.

– Возможно, груз у них вполне законный.

– И все-таки возможно… – Она подняла голову, увидела, что они остановились у их отеля, и распахнула дверцу. – Надо позвонить в Портсмут! Проверить, какие там сейчас суда Ван Уэлдона.

– Клеа, подожди…

Но она уже вбегала в дверь.

Пока он расплачивался с водителем и поднимался в номер, Клеа успела многое сделать. Войдя, Джордан увидел, что Клеа разговаривает по телефону. Разговор закончился быстро. Клеа нажала отбой и радостно посмотрела на него:

– Сегодня в пять в Портсмут по расписанию прибывает «Виллафьорд»! В полночь он отходит. И зарегистрирован в компании Ван Уэлдона!

Некоторое время Джордан молча смотрел на нее. Потом он ровным тоном сказал:

– Я звоню в полицию. – Он потянулся к телефону.

Клеа перехватила его руку:

– Джордан, не надо!

– Мы должны поставить в известность правоохранительные органы. Возможно, у них не будет более удобного случая прижать Ван Уэлдона!

– Именно поэтому мы не должны все портить! Что, если мы ошибаемся? Что, если на «Виллафьорде» перевозят… скажем, партию трусиков или что-то в таком же роде? Мы с тобой будем выглядеть как пара идиотов. И полицейские тоже. – Клеа покачала головой. – Нет, мы ничего никому не можем говорить, пока точно не узнаем, что за груз у них на борту!

– Но ведь единственный способ выяснить… – Джордан замер, не договорив. – Даже не предлагай!

– Мы только быстро посмотрим, и все!

– Нет! Сейчас самое время звонить Ричарду. Пусть делом занимается он или кто-то другой.

– Но я больше никому не доверяю!

Джордан снова потянулся к телефону, и снова Клеа перехватила его руку.

– Если о происходящем узнает много народу, – сказала она, – что-нибудь обязательно просочится наружу и дойдет до ушей Ван Уэлдона. И тогда конец нашим надеждам! Джордан, нам придется ждать до последней минуты. Мы должны убедиться, что полицейские найдут, что нужно.

– Неужели ты вообразила, будто тебе удастся просто так подняться на корабль и, так сказать, осмотреться там?

– Не забывай, я умею проникать сквозь стены и запертые двери! В таких делах мне нет равных…

– А как же дядя Уолтер? Не забывай, его-то поймали!

– Меня не поймают.

– Потому что ты и близко не подойдешь к «Виллафьорду»! – Джордан стряхнул ее руку и начал набирать номер.

Клеа рывком выдернула у него трубку.

– Нет, ты этого не сделаешь! – закричала она.

– Клеа, – раздраженно выдохнул он, – пожалуйста, предоставь дело мне!

– Нет, это ты предоставь дело мне! Доверься моему опыту! Мне, а не тебе есть что терять!

– Знаю. Но мы с тобой оба устали и почти наверняка наделаем ошибок. Пора позвонить в полицию и положить всему конец. Вернуться к нормальной жизни – к нашей реальной жизни. Разве ты не понимаешь?

Клеа посмотрела ему в глаза. «Да, я понимаю, – подумала она. – Тебе надоело бегать. Тебе надоела я. Ты хочешь вернуться к прежней жизни, и я тебя не виню».

Она вызывающе вскинула подбородок:

– Я тоже очень хочу домой. Мне до смерти надоели гостиничные номера, чужие постели и крашеные волосы. Мне, так же как и тебе, хочется, чтобы все поскорее закончилось. Вот почему я хочу сделать все по-своему!

– По-твоему получится слишком рискованно. Полиция…

– Я уже говорила тебе и еще раз повторяю: я не верю полиции! – Она взволнованно подбежала к окну, но тут же вернулась. – Мне удавалось так долго оставаться в живых только потому, что я никому не верила! Я могу рассчитывать только на себя!

– Ты можешь рассчитывать на меня, – тихо возразил он.

Клеа покачала головой и рассмеялась:

– Милый мой, в наше время действует другое правило: каждый за себя. Запомни! Доверять нельзя никому. – Она повернулась и посмотрела ему в глаза. – Даже мне.

– А я тебе верю.

– Значит, ты сумасшедший.

– Почему? Почему я не имею права верить тебе? Потому, что ты сидела в тюрьме? Потому, что совершила несколько ошибок? – Он подошел к ней и взял ее за плечи. – Ты что, боишься того, что я тебе поверю?

Она беззаботно тряхнула головой:

– Терпеть не могу кого-то разочаровывать.

Он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы.

– Я тебе полностью доверяю, – прошептал он. – И ты тоже должна мне верить.

Его поцелуй разрывал ей сердце. Она испугалась, потому что поняла, что теперь ни о каком спокойном расставании не может быть и речи. Разрыв будет болезненным, мучительным и горьким.

И неизбежным.

Он отпрянул:

– Клеа, я прошу тебя, поверь мне! Сделай, как я прошу. Побудь здесь, в номере, а я все сделаю сам.

– Но я…

Он приложил палец к ее губам, заставляя ее замолчать:

– Не спорь со мной. В конце концов, я мужчина и намерен воспользоваться своими правами… Жаль, что не сделал этого уже давно! Ты подождешь меня здесь, в отеле. Поняла?

Увидев, что его подбородок упрямо выдвинулся вперед, она вздохнула и кротко ответила:

– Поняла.

Он улыбнулся и поцеловал ее.

Клеа тоже улыбалась, глядя ему вслед. Потом она подошла к окну, и улыбка на ее лице увяла. Скоро он поймет, что ей верить нельзя! Обернувшись, она увидела на спинке стула пиджак Джордана, который он надел на нее в такси. По какому-то наитию она сунула руку во внутренний карман и достала оттуда золотые часы. Откинула помятую крышку и посмотрела на выгравированное с внутренней стороны имя: «Бернард Тэвисток». И подумала: надо положить этому конец. Здесь и сейчас. Все равно рано или поздно все закончится, и чем раньше, тем лучше. Если она украдет часы, которыми Джордан дорожит, то обрежет все связавшие их нити. Начисто. Бесповоротно. В конце концов, кто она такая? Воровка. Бывшая заключенная. Джордан только обрадуется, что избавился от нее.

Клеа сунула часы в собственный карман. Может быть, когда-нибудь она вернет их Джордану… по почте. Когда сама будет далеко отсюда. Когда сможет думать о нем без рвущей душу боли.

Она посмотрела в окно. Джордана нигде не было видно.

«Прощай, – подумала она. – Прощай, мой милый джентльмен!»

Через миг она тоже вышла из номера.

 Тэсс  Герритсен