Мои шахматы

Королева сильней короля.
Королева его защищает.
Шьет штандарт корабля.
И стоит у руля.
И паруса поднимает.

Но вот любит ли?
Или священный свой долг выполняет,
жертвуя башнями, и слонами,
и офицерами…
Ибо вся жизнь – на людях.
Ибо давала обеты в церкви.

А король…
дремлет уютно
в своей каюте.
И гуляет
по палубе он порою…
Если качка не слишком злая.
Если стража от ветра его укроет.
А из дворцовой опочивальни
временами снисходит до залы бальной…

где за юбками дамы прячется,
трусостью опорочен.
И не может…
– Но, Боже,
как яростно хочет:
пусть будет инАче все!
Его скорбное дело: не быть мужчиной.
В долгий ящик засунуть разящий меч.
И подставлять королеву – щит свой –
в роковые мгновенья сеч.

Что же:
ведь королю положен
подвиг, достойный его короны:
подчинить жизнь и честь закону
игры!
Перековавши меч на орало,
принимать от ближних своих дары:
ненавистные и кровавые.
–- Это игры величайшей правило.

…Королевская армия тает, тает…
Время вышло:
время
         на ладан
                дышит.
Королева одна на балу осталась.
Без своих верных присных.
Близко мгновенье истины.

Лишь король за ее спиной.
Окаянный… – такой родной!
– Безоружный святой заложник
подлых правил, что непреложны.
Королева танцует коронный танец.
Сольный.
Танец, который фатальный бой.
Королева давно устала.
Поединщик
в ее каждом шаге оплошку ищет.
Баттл на поле первопрестольном.
На черно-белом,
будто из горя и счастья сделанном –
как и любая судьба – полу.
В одиночку. На смертном ее балу.

Что ни па – вызов року. Интрига. Таинство.
Танец дерзостный… – не брейк-данс ли?
Королеве не должно в сраженье сдаться!
Вдруг победит?
                Ох, с нее ведь станется!

…А паруса, а штандарт, а руль?
– Это метафора.
Это не больше, чем прихоть автора.
Прочее – явь,
где я пешка. И где я ферзя беру,
для того лист тетради своей разъяв
аж на сто черно-белых клеток.
– Королев убивать должно лишь поэтам.