Объект Завод. Сушка

Часть первая.

АЗ был сегодня ведущим. Плотный, коренастый, с улыбкой голодного крокодила он отдавал команды при погрузке в вездеход. Пересчитал пару раз оборудование. Прочитал нравоучения Рому. Объяснил водителю какое масло лучше заливать в двигатель. Хохотал и строил глазки (а потому что они у него самые красивые) охраннице на воротах. И обещал, что покажет класс при оформлении бумаг в цехе.
...Сидели у дверей за подписями. Затем стояли у другой двери за подписью существующей здесь Пожарнице. Дальше ждали Указующего. Потом пропал куда-то Сопровождающий. Всё, наконец, соединилось в завершающем моменте, и по крутой лестнице забрякали башмаками по спирали, ведущей на отметку четырнадцать и четыре.
Ром шёл последним, тяжело дышал и обливался потом. Не выспался. Идущие первыми всё время терялись за поворотом. Мысли бродили сумрачные. Сосед по комнате накануне пришёл на веселе и храпел во все дырки какофонической стереосистемой. Всю ночь. Тапки, подушка, отправленные во врага не помогли. "Надо было придушить" - думал он, и тут заметил в идущем впереди напарнике какую-то странность.
- Потолстел, что ли?
Зад вызывающе оттопырился и неприлично раздался вширь. Ром задрал голову и понял, что шёл за незнакомой женщиной.
- Так, а где АЗ?
Перегнувшись через перила, он нашел его двумя пролетами ниже, удаляющимся вместе с Указующим и Сопровождающим.
- Тьфу, ты!
Догнать удалось только тогда, когда все остановились у огороженного места складирования металлолома. Ром огляделся.

Часть вторая.
 
Помещение взрывалось лестницами и трубами. Трубы были нечета другим цехам - диаметром до двух с половиной метров. Они упирались в огромные цилиндры и конуса. С левой стороны гигантский параллелепипед с синей краской понизу, переходящей в чёрный к середине и угольный к верху. Он также был прострелян трубами насквозь. Воздух внутри всех конструкций выл на все голоса, шелестел, шипел, в общем, был занят созидательным трудом.
По коричневым стенам с белыми разводами ползли лестницы, мостки, швеллера переплетались в паутину, оставляя свободной середину зала. С правой стены свисали три металлических зеркала гигантских размеров из стальных листов. Они мелко вибрировали. Всё ярко освещено. Пол покрыт белой пылью. Рупоры, развешенные на стенах, время от времени рявкали женским голосом какие-то шифрованные данные (операторская хрум-бурум... .тся .  Аппаратчики с четвёртого... Амям... Добавить на...).
Здесь работники УС нарушали правила, используя вместо наушников незаметные восковые затычки, как единственный способ сохранить слух.
По залу бродили два вихря,  ловко обходя препятствия - горячий и холодный. Золотой горячий вихрь высушивал любую живую материю на раз, два. Холодный бело-голубой естественно замораживал с той же скоростью. Поэтому всегда если кто-то работал, то другой наблюдал. Эксцессы были.
Сюда же можно добавить свет прожектора, живущий своей жизнью. Освещённые его светом бледнели и падали замертво. Спасало то, что диаметр поползновений составлял двенадцать метров (строго выверенных и очерченных), а дураки быстро закончились.
Гвоздём программы, конечно, были Ромео и Джульетта. Ромео был парнем веселым при жизни и, поэтому, с криком "поберегись" сигал с мостков огненным метеором раз в несколько дней. Джульетта же - дама нелюдимая, могла схватить попавшего под руку работника и упасть, разбившись двумя ледышками.
По легенде (ага, шести лет от роду) молодым запретили встречаться враждовавшие меж собой родители. И те, вместо того чтоб пожаловаться в Совет, решили так выразить свой протест - бросившись с двух противоположных мостков навстречу друг другу...
А внизу их поймали знакомые нам вихри...
И настал для них день Сурка. А для нас ещё одна головная боль.

Часть третья.

Разложились. Ром шлифовал поверхность. АЗ комментировал события:
- Да что ж ты за человек такой! Как тебе инженера дали, ты даже на слесаря не тянешь! Кто так болгарку держит? Кто так зачищает!?
Ром стоически выдерживал испытания, изредка огрызаясь в самых болезненных моментах комментариев. Несколько раз перезачищал одни и те же детали по указанию вышестоящего руководства. Спорить было бесполезно, ибо АЗ всегда прав.
Работа закончилась. Выпрыгнули за металлические ограждения. Радостно рявкнул рупор. Куча исчезла. Указующий открыл в стене неприметную дверь, и мы оказались в тихом уютном коридорчике, облицованным коричневой плиткой по полу, зелеными стенами и привычным подвесным потолком. Потом спускались по нормальной лестнице (зачем было то испытание?). Промаршировали по быстро меняющимся локациям - за открытой дверью белый коридор, в котором кроме входа и выхода лишь приёмная. За следующей - работающие насосы, вода, бегущая под решёткой по центру коридора и красная плитка облицовкой пола. Снова коридор с дверьми разного размера. Некоторые подходили только для собак или кошек. Затем двухэтажный зал с окнами закрытыми стеклянными волнистыми квадратами. Пол выстлан силикатным кирпичом, выполненным начинающим строителем.  Тельфер в углу под потолком. Множество двигателей от новых, синих с красными колпаками, до ржавых. По бокам бочки - золотистые, сине-белые, синие. В центре зала лестница алюминиевая, устойчивая на колесиках, а рядом замерли и мы, разбираясь с последним ломом на этот день. Металл не определялся. Материал менял химический состав в процентном соотношении от замера к замеру, как какой-нибудь хамелеон.
"Неси другой анализатор из вездехода!" - скомандовал АЗ. Ром вышел в соседний коридор, а там, в ближайшую дверь с надписью "Выход", где немножко и обалдел.
Снаружи организовался лунный пейзаж. Вокруг никого и ничего, лишь будочка размером с уличный туалет, из которой появился Ром. Хорошо, что дверь не успела закрыться. Картину освежали лишь натоптанная площадка вокруг будки, кровавые отпечатки рук на кирпичной стенке, железной двери, и одинокая цепочка шагов вдаль, заканчивающаяся холмиком, который рассматривать Рому не захотелось.
Вернувшись в помещение, прислонился к стене, переждал минутную слабость и запустил свой топографический кретинизм. Долго бродил, заглядывая за двери, которые открывались. Наконец, за одной из них оказался знакомый вездеход. Ром подпер дверь попавшей под руку железякой (от греха подальше) и добыл столь желанный прибор. Вернулся быстрее. Замеры прошли и, раскланявшись с сопровождающими, наша смена направилась к транспорту.