Апофения

Я смотрю на тебя и всё тело бросает в жар,
Кости ломит,
Колени дрожат,
Я в поту,
Я в бреду,
Снова кружится голова.
Я смотрю на тебя —
Тридцать восемь и два...
Мне — п***а!
Ведь до смены осталось всего два часа.
Мне уже не найти замену.
А там
Всё развалится ж без меня,
Безнал не сойдётся с аналом,
Стены рухнут,
Покромсают стажёра в салат.

Одеваюсь.
Выхожу из парадной.

Там темно, что не видно не зги.
Холодно так, что замёрзли мозги.
Там природа ещё не проснулась,
Город, как расстрелянный белый,
В раскоряку,
Застывший,
Позабытый родными спит.
Что же я то проснулся?
Для чего я весь тёплый иду по белёсой степи?
Мне бы рухнуть в ближайший сугроб
Да уснуть
И проспать бы всю жизнь
Иль хотя б до весны.
Не могу,
Меня ждут.

Спускаюсь в метро.

Захожу в переполненный,
Будто шпроты в консервах,
Людьми бело-красный вагон.
Падаю на скамью,
Сразу падаю в сон,
Сразу падаю в бред.
С крыши падаю и лечу.
Мама, я что снова расту?
Вырастаю, как стебель волшебных бобов,
Упираюся в крышу.
И мне тесно,
И душно.
Я в клетке,
Я — зверь.
Я — кура-гриль,
И мой пот — это масло
Кипучее,
Льётся что на захватчиков
Со стены крепостной.

Выхожу из вагона.

Держитесь правой стороны, когда поднимаетесь по эскалатору
Или идёте по улице,
Но не когда выбираете политический курс.
Лысый ответит мне,
Что не хочет смотреть на чурок в своём дворе.
И я спрошу:
Чем же ты собрался тогда топить печь,
Когда отключится электричество в результате действий иностранных правшей.
Он скажет, что я совсем о**ел,
И даже для него это слишком жёстко,
Развернётся,
Уйдёт куда-то посередине,
Так и не узнав, что я в детстве мечтал лесорубом стать
И рубить древесину.
Но в итоге на токарном станке
Кручу себя и других людей,
Добираясь до их сердцевины.

Поднимаюсь наружу.

И меня ослепляет
Блеск то ли солнца,
То ли золотых зубов той цыганки,
Что встречает меня, словно пёс.
И скулит,
И бежит
Ко мне, юбкой виляя,
Что-то жалобно просит,
В рот заглядывает.
И в её впалых карих глазах
Я вижу глаза Павла Глобы.
И губы мне шепчут его бархатным голосом:
— Давай составлю натальную карту.
— Паш, нас посадят, какая Навального камера?
— У тебя луна в восьмом доме.
— Каком, на**й, доме!
На той улице всё давно разбомбили ракеты.
Ни домов, ни Луны и ни Раху, ни Кету
Там нету.
— Ты телец,
Но твой асцендент в Козероге.
— Иди на **й Паш,
Я — Змееносец.

Захожу на работу.

Вереница людей
И ***дей,
И бокалов, тарелок, буррито,
Словно злой ураган всё разносит вокруг,
Вырывает из самых забитых щелей
Всё последнее,
Всё человеческое.
И шепчет мне и советует:
Пей текилу со жгучей,
Тёпло-красной,
Венозно-густою сангритой
Или водку.
Водка вылечит всё.
Да закусывай луком, хреном, малиной и чесноком.
Скажу твёрдое «Нет!»,
Мне теперь лишь поститься пастисом,
Не поняв,
То ли глаз помутнел,
То ли это анис так влияет на влагу.
Не могу.
Побыстрее домой.
Больше я больной никуда не пойду.

Если в этом потоке лихорадочного бреда и апофении вы ничего не поняли, то не стоит труда. Просто запомните, что не нужно переносить простуду «на ногах». Лучше возьмите больничный, отлежитесь дома, выпейте лекарств. А то, выйдя из дома, ещё придёте куда-нибудь не туда или наговорите себе на срок или два. Болейте дома или в больнице, и всё у вас будет хорошо.