Эссе самоподдержки любившая слишком сильно

Жила-была я, любившая слишком сильно. Нет, я никогда не корила себя за это, я просто не останавливаясь любила. Я любила отца и мать в детстве, а позже, смогла полюбить Отца своего Небесного. Я любила мужа и наших общих детей, я любила свои мечты и свои проекты, свои дела, я даже любила себя, оказалось, слишком сильно. Я как-будто жала на газ в автомобиле - слишком сильно. Просто я слишком сильно любила. Я всегда любила это чувство слишком сильной любви. Пока не обнаружила свое глубокое тотальное одиночество. Однажды утром я проснулась одна, без любви и поддержки тех, кого так сильно любила и кому так много отдала когда-то. И тогда я узнала о женщинах, которые любят слишком сильно. Нет!!! Я стала отрицать и сопротивляться, потому что я была уверена в себе, своих чувствах, своей любви. За исключением одного слепого пятна в моей душе - я не понимала, почему слишком сильная любовь не приносит ответной любви.
Кажется, я была близка к мысли, что слишком сильная любовь может быть не насилием только к тому, кто сам любит слишком сильно.
Слишком быстрый бег может быть не убеганием только тому, кто бежит с твоей скоростью.
Слишком сильные мышцы могут быть не насилием только для равного в силе
А слишком сильная любовь - это о любви к тем, кто любит слишком мало или не любит вообще.
И это меня опечалило и испугало.
Это же не нормально - давить кого-то любовью.
Это уже искажение духа любви.
Жила - была я в своем детстве.
Я нашла однажды на дороге два бездомных сердца и не знала, чьи они, но я чувствовала к ним любовь и решила сберечь их в своем сердце.
Так я стала "донором" крови.
Так я узнала о "крови".
Так я проявляла любовь за троих. То ли злые, то ли разбитые, то ли отчаявшиеся в любви тела и души, отказались от своих сердец и выбросили их на дороге.
Спустя 40 лет я смогла узнать, что несколько десятков лет я носила в себе сердца своих отца и своей матери. Пока их тела не решили умереть.
Жила-была я, которая любила слишком много. Кто-то ест за маму и за папу, а я люблю и за маму и за папу.
Кто-то ненавидит за маму и за папу. Кто-то ненавидит людей за троих, как созависимых, а я люблю как созависимая за троих.
И однажды я узнала, что созависимость - это болезнь, и не важно,кто и что делает за других, важно, что он это делает.
И не важно, с какими мотивами кто-то это делает, важно,  что такая жизнь саморазрушительная.
И важно, что есть один большой недостаток в такого рода историях - одним словом он называется воровство.
Однажды я узнала, что я вор сердец.
Вернее, я сейчас узнала. А ещё вернее - вспомнила. А ещё вернее - всегда знала.
Любой человек, позволяющий мне поднять его сердце и положить его сердце к себе, соглашается на то, чтобы я обворовала его. Как будто. Вернее, он превращает свое самое дорогое в товар.
Жила-была я - хорошая, достаточно хорошая.
Жила себе, жила, и отдала людям их сердца, пусть перед их смертью, но отдала же!
Пусть Господь простит меня и примет.
Я хотела положить душу свою за них.
Пусть я любила слишком сильно, но не сильнее Бога.
У меня есть Бог, которому не нужны жертвы, ему нужны милости.
Я хочу слишком сильно любить Бога. Или спокойно любить, без фанатизма.
Если люди, которых я сильно любила, помогли мне избавиться от одержимости и фанатизма по отношению к ним, пусть ценой одиночества. То Бог и подавно поможет мне. Я понимаю, что не мне смотреть в сердца тех, кто мог бы сам любить меня и не требовать, чтобы я любила сама себя вместо них.
Этому меня научит кто-то и так.
Я понимаю, что те, кому хочется любви со мной, делают больше, чем возлагают на меня невыполнимые миссии.
Я понимаю, что иногда я выполняла такие невыполнимые миссии.
Но ведь миссия не моя, и я не запасной игрок в чужих жизнях.
Я не запасная. Муж захотел быть запасным кому-то. Но я лидер.
Я принимаю в себе лидерство.
Жила-была я, принявшая однажды боль быть запасной в жизни других людей. Боль быть не важной, не осознанной, боль от ненависти к себе.
Жила-была я. И жива я, и живу.