Глава 3. Мгновения весны
Шелленберг же, помня первый жребий,
Табакову слал открытку в след:
“Звезды, дорогие, есть на небе,
Но герои – Вы, и на земле”.
Оценил его зловредный гений,
Чертыхаясь рыбой на мели,
Фильм наш из семнадцати мгновений,
Что весне победу принесли.
С болью вспоминал иную пору,
Что пьянила, словно колдовство,
Оттого и письма слал актеру,
Что похож так сильно на него.
Как промокший клест на тонкой ветке,
С веткой, как пером, пал в снежный наст –
Книгу написал он о разведке,
Что полезна даже и для нас.
В крови замараться не успел он,
Но от печени мятежной слег,
Не переварил ослабшим телом
Тех, кого сожрал воины курок.
Не о нем обрывки разговоров
Слышались в неясной тишине,
Что у фильма двое режиссёров
Было при семнадцатой весне.
У разведки ль нашей сдали нервы?
Нервы не сдает чекист аскет.
Режиссер – Леознова, но первый,
Не известен, не прошел анкет.
Он почти доснял, смешались мастер
И гуляки-парня естество.
“Что расскажешь нашим по матчасти?”-
Спрашивало КГБ его.
Он пил сбитень свежий, сочный, пенный,
Тут же – трезвый, смотрит робко вниз,
Герб советский, не простой, военный
Он не разгадал, и вмиг раскис:
В том гербе неведомая сила
Принципы смогла переложить –
Гусеница танка обходила
Глобус, а не колос спелой ржи.
Серп за молотком за грани топал,
И не выйти вроде, вот беда –
Если знает русского Европа,
Русский должен честь блюсти всегда.
Очи бедолаги вмиг померкли,
Загудел в конторе узкий зал,
И сказал агент, что для проверки
Режиссер не нужен больше стал.
Слил артист мат часть… чекисты, вы же
С нами били немцев, вы ль в крови? –
Крови нет… с конторы парень вышел:
“Мне не жить“… “Да что ты, брат, живи.
Ты теперь не в нашем узком зале,
А на воле, благодать кругом, -
Обняли чекисты и сказали:
Вновь снимай, но только о другом”.
Парень шел домой, трепались кадры,
Фильма недоснятого в аванс,
И с военной, да и близкой квадры
Благодарность шла сквозь ассонанс.
Да, у Шелленберга сдали нервы,
У разведки нет, крепки вдвойне,
Режиссер второй, что в прошлом первый,
Вновь снимал, но жаль, не о войне.
……
Я глядел кино… в весенних тонах
Профиль твой узнал в лучах тепла,
Ты была ль при ромбах, при погонах,
Иль в заградотряде ты была?
Ты ли партизанская невеста,
Иль связная в сумрачной дали,
Не пойму, но дождь снегов заместо
В кинобудку ли, в контору лил.
Нет, я помню… расскажу – едва ли,
Друг, беги сквозь ливень без вины,
Только жаль, что мы с тобой расстались
Где-то на мгновении весны.
……
Рождество весной… разведка – муж твой,
Шел, меня заметив второпях,
Мигов лишь семнадцать, потому что,
В восемнадцать встретимся опять.
Мне ли, дел великих подмастерью,
У Невы смахнуть от Эльбы дрожь?
Ты ответишь вслед: “Ошиблись дверью,
Миром, веком”… но, узнаешь, всё ж.
……….
Летчик я, мы били фрицев стаю,
Как стрижи ворону бьют вдали,
Помогли союзники, я знаю,
Только как они нам помогли?
Песня б прозвучала в странной силе,
Доминанту взяв наоборот,
Если б англичанами мы были,
Ты разведчица, а я пилот.
Русь не сдам нигде, качнет упруго
Ветер крылья в выси голубой,
Но послушай, милая подруга,
Как бы объяснялись мы с тобой.
Примечания
Оттого и письма слал актеру – Шелленберг действительно прислал Табакову открытку после воины, увидев сходство с собой в его роли в 17 мгновениях весны.
Книгу написал он о разведке – Шелленберг писал научно-фантастические романы и книги о разведке после воины
В крови замараться не успел он, но от печени мятежной слег – традиционно внешняя разведка не связана с большим кровопролитием, поэтому Шелленберг был относительно легко наказан на Нюренбергском трибунале, но он умер в молодом возрасте от рака печени.
Режиссер – Леознова, но первый – существует легенда, согласно которой первым режиссером 17 мгновений весны до Леозновой был другой человек. Он не прошел проверку в КГБ, в частности, не смог объяснить значения элементов альтернативного военного герба СССР, такие как, например, железная гусеница танка в виде железной Персии по бокам герба вместо колосьев и некоторые другие. Режиссёру после этого помогли с другими киноработами, но этот фильм он уже не снимал.
Свидетельство о публикации №123121803520