Валерий Дмитриевский

ВАЛЕРИЙ ДМИТРИЕВСКИЙ
(род. в 1952 г.)

Туманный полдень птиц к земле прижал,
на паутинах всё не сохнут росы,
и солнца затупившийся кинжал
повис бессильно в кисее белёсой.

Посаженный на цепь, наш катерок
с утра угрюмо топчется у пирса.
И сталь тоски так холодит висок,
что было б где – пошёл бы да напился.

Куда ж идти в такой туман, куда?
Ни капитан не знает, ни мы сами.
По берегу, держась за провода,
бредут столбы, описанные псами.

Воспоминание о настоящем

Товарищ Багрицкий,
     товарищ Светлов!
(Как вас назову
        «господами»?)
Закончен успешно
отстрел и отлов
тех, кто шагал вместе с вами,
кто пел с птицеловом
     и резал кавун
и в ночь плыл
    с усатым Ставраки.
Тускнеет закатный отблеск коммун,
сказали про них,
        что враки.

Дочитан роман-таки,
продолженья нет.
Уволена романтика
за выслугой лет.

И бог с ней, с утопией,
    коей трясли
с трибун
        партийные бонзы.
Но вы
   стихами во мне проросли –
живые, а не из бронзы.
Прямым ли, окольным  был
                выбранный путь –
он пройден,
возврата не надо.
Печально,
что искренность чувств не вернуть,
с которой мы пели «Гренаду».

Арбузы – об землю,
палатки – в утиль.
Пьяное зелье,
попсовый стиль.

Приходят мальчики,
надменные и властные.
Они сжимают
  кулачищи красные…
Молодо-зелено?
Всё схвачено
и поделено.

Вы нынешний русский
         сочли б за латынь.
Всё тонет
          в циничной рутине.
Здесь Когану Павлу
    с вином золотым
не плыть на своей бригантине.
Разврата и пошлости
     славен парад!
И как современной Вандее
зажечь
    равнодушный электорат
национальной идеей?

Таёжный поиск,
Братская ГЭС…
Ушёл наш поезд
в последний рейс.

Так что же,
был прав улетающий век,
расправив другие знамёна?
Расчислен, учтён
каждый шаг, каждый чек –
поштучно и повремённо,
в судьбе невозможен
      любой зигзаг
без мистики и хиромантий…
А я вслед за вами
тащу свой рюкзак –
один из последних
романтик.

Багрицкий – довольны?
Это не бред.
Тропой окольной
ведёт ваш след.

Мятежный образ
шторм  лет унёс
в дальнюю область,
в заоблачный плёс…

* * *

Крестоносцам пламенных идей,
рыцарям растерзанного века,
нам уже не место средь людей, –
каждый то изранен, то калека.
 
Лязг и скрежет заржавевших лат.
Годы не щадят и лучшей стали.
И никто вокруг не виноват
в том, что мы от времени отстали.
 
Всё ещё мы скачем, но куда?
Всё ещё вздымать дерзаем копья,
защищая наши города
от безумных орд средневековья.
 
Взмах – и мимо. Выпад – холостой…
Нас отловят и подвергнут порке
лишь за то, что Пушкин и Толстой
залегли занозами в подкорке.
 
И за ропот даже, не протест,
снизойдя, приговорят к свободе, –
только и мелькнёт нашитый крест
в пенящейся мути половодья.