Как приручить дракона. Кошачьи зарисовки

Топ-топ-топ. Плюх! – слышу сквозь сон. Это звуки привычные для любого кошатника. Моё мохнатое воинство в количестве двух особей встаёт раньше меня.
Топ-топ. Шкряб-шкряб.
Так уже хуже. Пока когти только по ковру царапают, доберутся до кресла, придётся вставать кормить усатых.
Бабах! Хрясь!
- Ма-ня-я-я! Твою хвостатую задницу! Маня! Выкину на мороз, чудовище!
Огромный горшок с драценой эпично рухнул на ковёр, просыпав по нему подсохшую землю и многообещающе треснул.
Да что вы в ней, кошки, находите, в этой драцене? Самой что ли листик пожевать, попробовать, от чего вы дуреете?
Утро моё сегодня началось именно так. Пришлось внепланово идти вначале за веником, потом за пылесосом.
Виновница случившегося ничуть не  боясь веника выглядывала то из-за тумбочки с телевизором, то из-за дивана, и с интересом наблюдала за учинённой ею суетой.
 - Маня, тебе меня не жалко? У меня по плану было поболеть, напиться таблеток, прийти в себя, укутаться одеялом, посмотреть несколько серий сериальчика, повязать! А ты что творишь?
 - Болеть вредно. Я тебя лечу. Видишь, скачешь по хате с пылесосом, «ваниш» в тазике развела пятна с ковра чистить. Разве больные так поступают? Ещё мне спасибо скажешь.
Да уж, доктор, ты сегодня сломала все мои планы. И ветку драцены тоже сломала.
Захожу с другой стороны.
 - Маня, цветику больно, что ты с него листья обрываешь, по веткам как обезьяна скачешь, по полу валяешь.
 - Я ему интересную жизнь обеспечиваю. Насыщенную эмоциями и событиями, - отвечает трёхцветная нахалка, пробираясь на окно.
 - Вот я тебе обеспечу интересную жизнь! – грожусь я.
 - Обеспечь-обеспечь. Ты меня уже два дня игнорируешь, не играешь по вечерам.
 - Так болею. На меня кто-то из студентов чихнул, пытаюсь выкарабкаться.
 - Сломай систему, чихни в ответ, - Маня неумолима.
Котёнку девять месяцев, ей хочется быть центром мироздания. Это десятилетний Пуша флегматичный. Пока удочку не видит. А увидит, пасть откроет, глаза выпучит, и носится за кисточкой на конце удочки – дурак дураком, ми-иленький.
 - Маня, ты вообще кошка? Повадки у тебя собачьи – погрызть да сломать. Жила была у меня как-то подкидыш -  собачонка Туся. За месяц мойку на кухне сгрызла в хлам. Пришлось менять. Ты на неё равняешься?
 - Не знаю никакой Туси, - кошка отворачивается на скачущих в кормушке птичек. - И Лушу твою ненаглядную, которую без конца мне в пример приводишь, не знаю. Я Маня единственная и уникальная.
 - С этим не поспоришь, чудовище.
 - Я не чудовище. Я овен или телец, кто теперь разберёт. Но явно не чудовище.
 - Чудовище-чудовище, рогатое апрельское, - дразню я её, украшая испачканный ковёр пеной от «ваниша».
 - Я вообще этого года рождения, а это год кота! – гордо потягивается нахалка и начинает чирикать на стаю синичек.
 - Год чудовища, - ворчу я, вытирая журнальный столик, с которого собственно, и навернула Маня горшок с цветком.
 - А следующий год дракона, - хвастается эрудицией Манька. – Нам его ещё приручать нужно. Будешь паинькой, я тебе помогу.
 - Маньчик, меньше РЕН-ТВ смотреть надо и с пультом телевизионным играть, - укоризненно отвечаю я. – Как ты дракона приручишь?
 - Легко. Помурчу ему, он поймёт.  Ты главное, меня держись, и слушайся. И играться не забывай.