Полезный совет ветерана

   Не могу утверждать, что это было: интуиция или действия ангела-хранителя, но тот памятный полёт запомнился мне на всю жизнь.
   В конце ноября 1969 года мы с командиром полка полковником Вертелем Николаем Федосовичем вылетели на самолёте Ил-14 из Борисоглебска на сборы в Куйбышев. В пассажирской кабине летели с нами начальник штаба полка Герой Советского Союза полковник Яницкий В.И., заместитель командира полка по ИАС подполковник-инженер Шостер М.З., командир батальона аэродромно-технического обспечения подполковник Самарин М.Н. со своим начальником штаба и замполитом, и ещё несколько офицеров-руководителей полка и батальона. Командиром экипажа был Н.Ф. Вертель, а полётное задание на перевозку пассажиров выполнял я с правого сидения. После пролёта Балашова связались с Саратовом, доложили, что летим в Куйбышев и запросили разрешение на вход в их зону.  Иркут (позывной Саратовского РДС) разрешил нам выход на его привод на эшелоне 1500 м.  О занятии по барометрическому давлению 760 мм указанного эшелона и расчётному времени пролёта я доложил Иркуту, Полёт вышел чуть выше нижнего края второго слоя облачности в 8-9 баллов. Ниже нас на высоте 1000 м. -  верхняя граница сплошной 10-бальной облачности первого яруса. И вот тут мне почему-то вспомнилось, что в курсантские годы нам рассказывал преподаватель тактики майор Котляров. Летал он в годы Великой Отечественной войны лётчиком-бомбардировщиком на самолёте В-25. Совершил немало боевых вылетов и ни разу не был сбит. Свой успех он объяснял нам тем, что никогда не летал на высотах, обозначенных двумя и больше нулями. К примеру: 600; 900; 1000; 1500 метров и так далее. Объяснял он, что на такие фиксированные высоты рассчитаны взрыватели зенитных снарядов, на таких же высотах выискивают ночью свои жертвы истребители противника. Он же всегда вносил небольшие ошибки в выдерживании заданных высот и летал вместо 600 на 630 м; или 870, вместо 900 и так далее. При первых признаках противодействия противника, можно было очень быстро дезориентировать его, изменив одним движение штурвала высоту ещё на 5-10 метров в ту или другую сторону. И осколки от зенитных снарядов и истребители противники не находили цели. Всё это я рассказал Николаю Федосовичу и добавил, что тоже буду вести самолёт не точно на высоте 1500 метров, а ниже на 30 метров, то есть на 1470 по высотомеру. А это оказалось к тому же под самой кромкой нижнего края второго слоя облачности. Вертель согласился со мной.
   Подходит время прохода приводной радиостанции Саратовского РДС и тут я вижу сквозь разрывы облаков слева чуть выше нас, примерно на 30 метров, приближающийся ярко освещённый пассажирский Ан-24! Инстинктивно, а согласно НПП (наставлению по производству полётов) совершенно правильно, толкаю штурвал от себя и мы благополучно расходимся по высоте  с «Антоном» под звуки длинных громких звонков отметчика о пролёте привода. Возможно нам с Н.Ф. Вертелем, имеющими немалый опыт полётов строями, близкое появление рядом другого самолёта на нервы особенно не повлияло, а вот на командира рейсового Ан-24 произвело ошеломляющее впечатление! Что тут в эфире началось!
 «Иркут!! Почему мне на одном эшелоне  прошёл на пересечении другой борт?!!
Иркут! Я только что чуть не столкнулся над приводом с другим бортом!!! Иркут вы видели, что мне на пересечение на одной высоте шёл другой борт? Отвечайте, Иркут!!! Иркут!!!
Минуты три-четыре Иркут хранил гробовое молчание. Затем совершенно другой голос диспетчера, сообщил командиру «Антона», что его информацию принято и записано, а ему разрешено заход на посадку в Саратове по установленной схеме.  Затем уже и я доложил о времени прохода их привода и подтвердил, что разошёлся маневром по высоте над приводом с другим бортом, о проходе Казённой Маянги (выходной привод Саратовского РДС) доложу по факту.
   После всего этого Николай Федосович посмотрел на меня и проронил: «Всё-таки ты вовремя про своего преподавателя тактики вспомнил!»

                2013г.
Коллаж автора