1019

Тонкие дымные кольца повисали в воздухе, били лихорадочно, словно током, чечеточно-точно , не желая ни падать, ни пропадать , ни таять…
Возможно, это была та стылость, что вжимается в грудь и прожигает клеймо в пять букв – влажным, звучным бубенцом на «лю» . Возможно, это было той неожиданностью, что рубит с плеча с разворотом. По самое. По глубину рассаживая. С хрустом. И берет потом трофеи. Сжимая зубы решительно стаскивает браслеты и кольца, пока смерть и жара не отметила лиц зловещими улыбками. И вряд сорок сороков сроков изменят привычку укатывать Сивку крутыми горками…

Окунуться бы в лёд, в поле маков – измарать рубаху алым – в полынь, в трын-траву. В полынью! В полымя! Дотла! Под.арками – мерещится Женское. Жанна...
Ах, Жанна, mon sher ami Жанна, та ли это триумфальная арка, что спасала надеждой, по губам била... трубами выла… ранила славой…выела....и скорлупой хрупкой на гильотину бросила?

И уже нет холода, цепенеющего в венах, становится всё равно, равно как от недосыпов – всё стынет, словно подарок Кая, как ледяной ветер в низине...засыпают окна, гася свет, только кое-где горит но4ник, или, уже совсем никогда – абажур с мягкими широкими лапами света, светло-лимонного цвета, окутывает, не тревожа зрачков…

А я обнимаю себя за плечи и точно знаю что сегодняшняя Ночь –моя. И пусть точит и грузит нежданная грусть...а я все равно выберусь на улицу и пойду по пятам моей тени куда глаза глядят…