Олег Митяев

ОЛЕГ МИТЯЕВ
(род. в 1956 г.)

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Этот город неприкаянных людей,
Принимающий бездомных так легко,
Не способен обогреть своих детей,
Потому что расположен высоко.
Высоко над отоплением земным,
Над покорностью других периферий,
Он к себе суров и к жителям своим,
Он не злой, но так уставший от мессий.

И уставший, но не ставший ни жлобом,
Ни искателем виновных и врага,
Ни девчонкою, торгующей теплом,
Он глотает ядовитые снега.
И разбитыми ладонями плотин
Упирается в бушующий залив,
Но, как лики монументов и картин,
Он по-прежнему спокоен и красив.

И уж если ты в туман его густой
Окунешься среди ржавых кораблей,
Ты отравлен будешь песнею морской
И виденьями качающихся рей.
"Крузенштерна" льдом поросший такелаж
Станет грезится в простых сосульках с крыш,
И однажды этот город ты предашь
И в другой далекий город убежишь.

И совьется из дорог бескрайних сеть.
Ты запутаешься, как плохой рыбак,
В океанах, проститутках и тоске,
И поймешь, какой ты все-таки дурак.
Оглянувшись, ты увидишь, как блестит
Петербурга шпиль высокий сквозь года,
И, конечно же, он примет и простит,
И ты больше не уедешь никуда.

ДОРОГА

Хоть дорога, как стиральная доска,
И качает грузовик наш и трясет,
Из груди никак не выскочит тоска
И с обидой по щекам не потечет.
Скоро станет на полях темным-темно,
Можно будет огоньки пересчитать,
Те, что воткнуты, как свечки, в горизонт,
Словно в церкви, что б кого-то отпевать.
Двеннадцать писем под полой - мое сокровище,
Я этой памяти хозяин и слуга.
Двеннадцать месяцев читаю, а чего еще?
Когда хандра привычна и долга.
Слава богу, что хоть было, и вот так
На листочках синей пастой запеклось.
Что возможно на заснеженных верстах
сочинять, что в самом деле не сбылось.
Степь закатным серпантином осыпать,
Добавлять лиловых сумерек на снег.
До тех пор, пока не стану засыпать,
Продолжая вспоминать тебя во сне.
И ты возникнешь, как ночной звонок межгорода.
Я помню свет, когда ты в дом вошла.
И я был с ног до головы облит тем золотом,
Да позолота вся со временем сошла...
Вот и еду, и печаль невелика,
Что глаза мои слезятся на ветру.
Только дату на борту грузовика
Я сквозь изморозь никак не разберу.
То ли год, когда вернусь издалека,
То ли месяц, тот, что встречей наградит,
То ли день, когда глубокая река
Бесконечную дорогу преградит.

ДАВАЙ С ТОБОЙ ПОГОВОРИМ

Давай с тобой поговорим,
Прости, не знаю, как зовут.
Но открывается другим
Все то, что близким берегут.
Ты скажешь: все наоборот,
Согласно логике вещей,
Но это редкий поворот,
А может нет его вообще.
Ты помнишь, верили всерьез
Во все, что ветер принесет.
Сейчас же хочется до слез,
А вот не верится и все!
И пусть в нас будничная хмарь
Не утомит желанье жить.
Но праздниками календарь
Уже не трогает души.
По-новому, по-новому
Торопит кто-то жить.
Но все ж, дай бог, по-старому
Нам чем-то дорожить.
Бегут колеса по степи,
Отстукивая стэп.
Гляди в окошко, не гдяди,
А все едино - степь...
Ты только мне не говори
Про невезенье всякий вздор.
И степь напрасно не брани
За бесконечность и простор.
Давай с тобой поговорим,
Быть может, все еще придет.
Ведь кто-то же сейчас не спит...
Ведь кто-то этот поезд ждет...
Сквозь вечер, выкрашенный
В темно-синюю пастель,
Несет плацкартную постель
Вагон, как колыбель.
Сиреневый струится дым
С плывущих мимо крыш...
Давай с тобой поговорим.
Да ты, приятель, спишь...

Я СБЕЖАЛ

Я сбежал. Да, я сбежал.
Впрочем, кто меня держал?
Пусть кому-то хорошо, плохо ли.
По карнизам дождь стучал,
Ветер кроны лип качал,
И они вдогонку мне охали.

А когда водосточный хорал
Стих в безмолвии, как на погосте,
Провожал меня сонный вокзал
К моему одиночеству в гости.

Одиночество живет
На заброшенном лугу.
Летом сорная трава колется.
В стужу хлопьями хандра
Крылья веток гнет в дугу,
И волчица на лугу молится.

Я наслушался песен дождя
В светомузыке молний и грома,
Я ночами сидел без огня
И купался в молчании дома.

Отражает взгляда мгла
В острых шпилях купола –
Не пораниться б о них веками.
Возвращаться не хочу,
Как бы память не гнала,
Ни стекала б по щекам реками.

Лишь ночами, когда город слеп,
Я по чутким кварталам кочую,
Где бездомный, вмерзшие в снег,
Вдоль дороги машины ночуют.