Memento mori

I
Всяк – кто едва распознал эти блеклые пятна:
Будто мир расщепил и прозрел, в темя светоч вогнав!
Он как будто считал, что морально обрёл дозволение –
В заблуждения вводить, экспрессивное глупое стадо...

В этом точно нет благо, ведь в соку ядовитого смрада,
Имплицитный апостол «марида» на шабаш позвал!
«Carpe diem», но не увлекайся свободой.
Ибо всякая вольность – улыбку, утянет в оскал.

Я немой... но, без боя, в латунную ливень презрения:
Что из чресл (всей спеси), с блевотной ухмылкой и взгляда –
Пубертатно стрелявших, ошмётки отцовского ляда!..
Закаляю характер, осколками колких обид.

«Amor fati» – живи, будто завтра, не сделаешь вдоха!
В каждой вехе, не смей – тленный шанс, без борьбы упустить!
«Puer aeternus» сидит – в закольцованной рамке подвоха,
Не желая обиды свои, осуждавшему пальцу простить!

II
Парентификация – оппортунизм, иль позорный колпак?
Словно должное вняли, нугу из гештальта и травм:
Много шрамов, вокруг недолеченных – внутренних ран,
Что солянкой намешано в разуме, грустного клоуна.

Апартеид, в геноцидной хуле сионизма –
Эти всплески фривольности и коллективная месть?
Но, отнюдь, всё – не высшая воля при эмансипации.
А всего лишь – грехов, «манускриптная, чёрная десть»

Как зловонная падаль – идея, господства по крови.
Где надменная нация, губит других, по завету.
От мутации разума и помутнения рассудка –
Разделяет кайма, сопряжённая шлейфом вендетты!

Иллюзорная ли, корреляция – угорелая копоть бравады?
Храм не в брёвнах, а в рёбрах! Только враг, выдал дьявольский план –
Из крови и костей младенцев, строя свой «Третий Храм»?
Лжемессию признав – не внимая сей вязи, на лбу!

«Палестинская кровь, станет вашим извечным проклятием –
Перед страшным судом, устыдив за деяния рук!
Даже след отрешится и воздух, что в лёгких сжимался:
Пред агонией смерти – шайтан, в вас ехидно плевался,
Ибо ангелы смерти, пребудут как вестники мук!»