Он и она

     ...Её сообщение, как и всегда, выглядело малой частью давно длящейся оживленной беседы, хотя со времени последнего общения прошел едва ли не год. Впрочем, общением их редкую переписку сложно было назвать: несколько фраз ни о чем и, почти всегда, оставленный без ответа последний вопрос. Скорее поддержание знакомства, чем искренний интерес. Поэтому нынешнее ее письмо, казалось, даже содержало интригу: «Мы собираемся посетить твой город, сможешь ли ты уделить нам немного времени, исключительно, как абориген? И, заодно, подсказать толковую гостиницу».

     Сперва он даже немного опешил. Первой естественной реакцией было сказать «конечно, приезжайте, буду рад и т.д.» Но будет ли он рад на самом деле? Старые друзья…

     ...Они познакомились тридцать два года назад. Обоим по семнадцать лет, первый курс института, студенческая общага, в которой оба проживают. Вечер первого января, постновогодняя дискотека. Он пришел с намерением и решимостью «снять» кого-нибудь для построения большой любви на всю жизнь. Осмотрев предлагаемый ассортимент, он наметил себе симпатичную деваху без очевидного кавалера.
Поставив себе цель, он стал ждать первого же «медляка», чтобы пригласить будущую жертву пикапа на первый ритуальный контакт, по недоразумению называемый танцем. До этого момента, чтобы не терять время и сходу начать зарабатывать очки, он принялся извиваться и дергаться под предлагаемые диджеем «энергичные» музыкальные композиции. Он самоуверенно считал, что прекрасно танцует. Настолько самоуверенно, насколько и ошибочно. Но расчет был на то, что будущая подруга, заприметив выделяющегося на общем сером фоне яркого, молодого и сильного альфа-самца, не устоит перед природным обаянием и не посмеет в нужный момент «включить заднюю».

     Момент настал! Зазвучало что-то трогательно-сопливое. Он решительно направляется к объекту своего интереса. Не дойдя пару метров, он с недоумением наблюдает, как кто-то более резвый бессовестно смешивает карты его стройного пасьянса и уводит его будущую невесту на «потанцевать». И, что страшнее всего, она, перед которой он добрых пятнадцать минут разбрызгивал во все стороны свою харизму, она уходит с каким-то невнятным обмылком! Пропустив такой жестокий удар, он, тем не менее, находит в себе силы и, слегка изменив первоначальный вектор своего движения, подходит к первой рядом стоящей девушке: «Можно тебя пригласить?» Это была она…

     ...Да, он знает ее очень давно. Но что он знает о ней? Почти ничего. Что она знает о нем? Примерно столько же. Месяц знакомства, год переписки, потом более пятнадцати лет полного отсутствия хоть каких-то контактов, потом – спасибо соцсетям – неожиданная встреча в интернете и редкая дежурная переписка без продолжения. Как дела? Как жизнь? Иногда – с Днем рождения. Она замужем, двое детей, где-то работает. Он женат, двое детей, где-то работает. Необходимый минимум в общении старых друзей. Виделись два раза, лет двенадцать назад. Первый раз, из интереса, он приехал в ее город, посидели в кафе, уложили двадцать лет жизни в двухчасовой разговор. По шесть минут на год.

     ...Уже после первого «медляка» он забыл о своей нелепой ошибке. Она оказалась девушкой симпатичной, веселой и общительной. Он нашел ее интересной. Поэтому раз за разом он приглашал только ее. Его друг, по совпадению, здесь же познакомился с ее подружкой, соседкой по комнате. Такие знаки судьбы упускать нельзя, поэтому все четверо отправились пить водку. Пили в комнате у девчонок. Он, со всем своим семнадцатилетним максимализмом, любой алкоголь отрицал категорически. Поэтому водка распределялась по трём оставшимся желудкам, чьи владельцы, в целом непьющие, были менее последовательны в своих принципах.
Примерно через час, он счел момент подходящим, решительно подошел к ней и поцеловал в губы. Она ответила на поцелуй сразу. Триггер был спущен. Ещё через час они лежали на кровати и с удовольствием целовались. Другая пара расположилась на соседней кровати. Поскольку устраивать оргию в планах ни у кого не было – хотя бы потому, что никто из присутствующих даже слова такого не знал – на поцелуях тогда все и закончилось.
     Несколько раз потом им удавалось оставаться наедине. Он научился одной рукой расстегивать ей бюстгальтер, она научилась ему в этом не мешать. Теперь он мог целовать не только ее губы, но и грудь. Все попытки развить успех пресекались ею решительно – она была девственницей и менять свой статус в ближайшее время не планировала. Он смирился, потому, что уже понял, что любит ее, когда-нибудь, несомненно, они поженятся и всё у них будет.
     На десятый день их знакомства она уехала домой, на далекую и жаркую окраину большой империи. Он поехал ее провожать. Сначала они четыре часа ехали до столицы на поезде и всю дорогу обнимались и целовались. Потом скрылись в подземелье метро и всю дорогу обнимались и целовались. Потом была электричка до аэропорта, в которой они обнимались и целовались. В аэропорту, в ожидании посадки, их занятия не отличались разнообразием. Они вообще, со дня знакомства, очень мало разговаривали и очень много целовались. А потом она улетела…
     Две недели, ожидая ее возвращения, он не выпускал из рук ее фотографию. Планы на дальнейшую жизнь были построены. Он знал, что решительно ее любит и дальнейшее существование без нее невозможно. И да, детей у них будет минимум двое.
     Правда, примерно в это же время обнаружился один нюанс. Оказывается, всё время с октября по январь, которое он считал периодом безграничной свободы, нужно было ходить в институт и даже – бред какой-то! – чему-то там учиться.
Преподаватели, которые впервые видели приходящего к ним на зачеты студента, недоумевали, но, благодаря опыту, не терялись. Основной их посыл, как правило, сводился к «идите на…» или «идите в…»
Таким образом, первая же сессия обернулась для него полным фиаско. И, вскоре, уезжать пришлось уже ему. На противоположную окраину большой империи. Но он знал, что через полгода он вернется, обязательно снова поступит и дальше – всё по намеченному плану. И да, детей у них будет минимум двое.

     ...«Да, конечно, приезжайте, буду рад!» Он любил свой город и с удовольствием показывал его приезжающим друзьям. Она же ведь друг! Созвонились. Он не без удивления обнаружил, что голос ее совершенно не изменился за тридцать два года. Странно, когда они встречались последний раз, он на это не обратил внимания… Выяснилось, что она прилетает вдвоём с дочерью, дочь взрослая. Это хорошо – знакомиться с мужем ему, почему-то не хотелось.
      «Гостиницу? Конечно, подскажу. Впрочем, если хотите – у меня свой дом, места хватит, можете остановиться у меня». Он сделал это вежливое предложение и тут же пожалел. Зачем? Но она же друг! Но они виделись-то за тридцать лет всего два раза! Первый раз, тогда, в ее городе, по шесть минут на год… А потом второй раз примерно часа три…
      «Ну, это, наверное, будет неудобно…» Она сказала это так, что он сразу понял – отказываться от приглашения она не будет. Что делать? Сослаться на ревнивую жену? Глупо. Сказать, что не очень комфортные условия? Можно, но не факт, что поможет. Ладно, будь что будет, в конце концов, девять дней – не сорок. Он с покорностью принял судьбу. К тому же тогда, в ее городе, они неплохо посидели, поговорили. А после ещё раз встретились…

     ...Полгода они переписывались. Он писал ей часто, много и эмоционально. Она отвечала реже, короче, сдержаннее, но все же по-доброму. Он признавался ей в любви по нескольку раз в каждом письме. Она про любовь не писала, хотя по тону писем можно было понять, что тоже влюблена.
Летом он снова приехал в тот город, снова поступил в институт. Собственно, сам институт был ему по-прежнему неинтересен. Главное – быть рядом с ней. Они так любят друг друга, они должны быть вместе! Он поселился в своей общаге и с нетерпением ждал ее приезда. Она еще была на каникулах дома, там, на окраине большой империи.
     Он не знал точно, когда она приедет, поэтому не мог ее встретить. Встретились они почти случайно. Он привычно поднялся на пятый этаж, узнать у подруг, когда она, наконец, приезжает. Не дойдя до комнаты, он увидел ее на кухне. Она сидела на подоконнике. Счастливый и ужасно повеселевший, он подбежал, наклонился, чтобы поцеловать – она отвела голову в сторону. Он опешил. Что случилось?! Она сказала, что да, он очень хороший парень, он очень ей нравится, но она считает, что ее будущий муж должен быть человеком более опытным, более взрослым. А он на четыре месяца младше ее… Короче, все это было ошибкой. Он даже не успел ей сказать, что поступил снова в институт и только для того, чтобы быть с ней…
     Он любил ее и страшно ненавидел. В тот момент он понял, что от любви до ненависти не один шаг – они прекрасно уживаются вместе, существуя параллельно. Он ревновал ее к несуществующему будущему мужу. Он ругал родителей, которые не сподобились родить его на пару лет пораньше. Он проклинал ее глупые принципы и любил, любил, любил…
     Институт он, разумеется, сразу же бросил и вскоре уехал домой. Спустя несколько месяцев он получил от нее письмо. Она писала, что считает его своим другом и не хотела бы разрывать их дружеские – и только! – отношения. Он ей что-то ответил. Завязалась вялая переписка ни о чем. И хотя он уже смирился с тем, что она для него навсегда потеряна, каждое ее письмо он ждал с нетерпением.
     Отвечал он ей что-то бравурно-жизнерадостное, но с каждым письмом он отправлял мысленный посыл, как он ее любил и как жестоко она ошиблась. Из писем он узнал, что у нее появился жених и заочно возненавидел этого счастливого человека.
     А вскоре и сам он женился. Как он думал, по любви. Жена потребовала прекратить все контакты с «бывшей». Он решил, что это судьба и уничтожил все письма и единственную фотографию.
     Брак вскоре рассыпался, а связь с ней он потерял. Более чем на пятнадцать лет.
Однажды он сделал неуклюжую попытку ее найти. Приехал в город, где они учились, зашел в их общагу, поспрашивал, может, кто что знает. Никто ничего, конечно, не знал – она тогда уже закончила институт и уехала. Он отправил запрос в ее родной город – но к тому времени рассыпался не только его брак, но и вся большая империя – ничего ему не ответили.

     ...Приглашение было сделано и принято, отступать было некуда. Его по-прежнему не покидало ощущение, что он допустил ошибку. Он помнил ее семнадцатилетней, он видел ее через двадцать лет, но сейчас им обоим под «полтос». А он и по себе знал, насколько безжалостно и неумолимо время. Из их отрывочного общения в интернете от знал, что она, в свободное время, и поет, и танцует, и рукодельничает… И швец, и жнец, и на дуде подудеть тоже может… Почти полувековой жизненный опыт подсказывал, что такое обилие и разнообразие увлечений, зачастую, плохо уживается со здоровой психикой. Привести в дом человека с потенциальным прибабахом и статусом «бывшая» было рискованно. Да, во время их последней встречи, он ничего такого не заметил, даже наоборот. Но это было двенадцать лет назад, виделись они всего два раза. И, вспоминая ту, вторую, встречу, он начинал еще больше тревожиться за правильность своих действий сейчас.

     ...Прошло шестнадцать лет с того момента, как их общение окончательно прекратилось. Страну накрыло стабильностью, а в обиход прочно вошли мобильные телефоны, интернет и первые соцсети. В одной из них он нашел ее. Не сказать, чтобы это вышло случайно – запрос поиска он давал вполне осознанно. Не особенно надеясь, но, неожиданно успешно. Он послал ей сообщение. Она ответила. Оба обрадовались. Завязалась переписка. Он вдруг понял, что не чувствует к ней ни былой ненависти, ни обиды, ни ревности… ни любви. Старый друг, просто друг.
     Активная поначалу переписка, как это часто бывает между старыми, но не очень близкими друзьями, постепенно затухала, сжимаясь до уровня поздравлений с дежурными праздниками. У него своя жизнь, у нее – своя. И эти жизни, сойдясь когда-то на мгновение, затем разошлись навсегда. Тем не менее, ему было приятно получать от нее редкие сообщения.

     …Второй раз они встретились почти случайно. Она была проездом в столице, где он тогда жил. Позвонила, сказала, что у нее есть несколько часов до поезда. Он приехал. Они посидели в кафе, поболтали вполне непринужденно. Повспоминали прошлое, немного поностальгировали. Он отвез ее на вокзал. И там, на перроне, он вдруг почувствовал, что вот сейчас, рядом с ним, стоит такой малознакомый но, возможно, самый близкий ему в жизни человек! Он ее мало знал, но так хорошо чувствовал! И вот сейчас она уезжает, и большой вопрос – увидятся ли они когда-нибудь снова! Всё то безразличие, с которым он вспоминал о ней полтора десятилетия, рассыпалось за секунду, обнажив нерв, полоснув по сердцу давно забытым чувством любви к ней. Он по-прежнему ее любил, он это понял отчетливо и сразу. Видимо, что-то из его эмоций передалось и ей. Он обнял ее за талию – она не отстранилась. Он поцеловал ее в губы – она ответила на поцелуй. Они стояли посреди перрона и целовались на виду у всех. В тот момент для них никого вокруг не существовало. Она плакала, он целовал ее глаза и щеки, чувствуя вкус ее слез на губах. Скажи она ему сейчас – брось все (!) и я останусь с тобой – он не размышлял бы ни секунды! Она не сказала и уехала. Такая желанная и такая недоступная…

     ...И вот сейчас она прилетает...
     Он вспоминал, что тогда, двенадцать лет назад, ему пришлось собрать в кулак всю волю и весь здравый смысл, чтобы не наделать глупостей. Ему постепенно удалось убедить себя, что вся его любовь – не более чем фантомные боли. Вспыхнула на секунду, обожгла сердце – и пропала.
     А если с ее приездом всё повторится? Девять дней она будет рядом, в одном доме с ним. Он отчаянно боялся рецидива, но где-то глубоко, в самых запыленных углублениях его мозга сидела мысль, что он очень хочет, чтобы все повторилось. И от этого становилось еще страшнее!
     "Ладно",- подумал он. Им уже не по семнадцать лет и даже не по тридцать семь. Со времени их последней встречи прошло уже двенадцать лет. И с ним эти годы обошлись безжалостно. Возможно, что и с ней тоже. В тридцать семь она выглядела великолепно, нужно это признать. А сейчас, быть может, он встретит в аэропорту располневшую, обмякшую тётку, с рейтингом сексуальности ниже нуля. Он, кстати, боялся, что не узнает ее в аэропорту. Или, что она не узнает его. Но все произошло совсем по-другому.

     Когда они вышли из зоны прилета, он узнал ее сразу. Она, как ему показалось, на секунду замялась, прежде чем ответить на его взмах рукой. С первой секунды стало ясно, что если по нему прошедшие двенадцать лет прошли тяжелым катком, то ее – аккуратно объехали. Она была в полном порядке!

     С преогромнейшим сожалением он признал, что его по-прежнему к ней влечёт. Со своим повзрослевшим либидо он справлялся без проблем, эмоциональное притяжение сдержать было сложнее. Он старательно соблюдал дистанцию, избегал оставаться с ней наедине. В один из первых дней они на полчаса остались одни – он едва не сорвался. Он знал, что, когда в нем просыпается настоящая любовь, разум не просто отходит на второй план – он съезжает на время в другую страну. В такие моменты он бывал готов на опрометчивые поступки, а допускать этого было никак нельзя! Он выкрутил ручку самоконтроля на максимум.

     Восемь дней он стоически держался. Был подчеркнуто серьезен, возможно даже суховат. Старался не переборщить, чтобы серьезность не была истолкована, как проявление негостеприимства – меньше всего он хотел ее обидеть. Утром девятого, последнего, дня казалось всё(!) – он справился.
     Вдвоем они отправились покупать гостинцы в дорогу – составить компанию им никто не захотел. Они шли по набережной озера, погода была прекрасная, уютно грело солнце. Он шагал и думал о том, что вот сейчас они идут вдвоем, вокруг никого знакомого и такое уже может не повториться никогда. НИ!-КОГ!-ДА!!! Через полчаса они будут дома, там его семья и ее дочь. Завтра они улетят. А следующей встречи может уже и не быть! С момента прошлой прошло двенадцать лет. Тогда между ними было двести километров, сейчас – полторы тысячи и несколько границ. Ему уже почти пятьдесят – прибавить еще двенадцать лет и что? В лучшем случае – увлечение садоводством и кроссвордами, в худшем – ходунки и памперсы, в радикальном – холмик на Старом кладбище.
     Ему отчаянно захотелось побыть с ней наедине еще чуть-чуть. Просто посидеть рядом, подержать за руку. Они присели на скамейку на набережной. Он взял ее руку, сжал в своей ладони. В мозгу страшно пульсировала одна лишь мысль: «ни-ког-да!» От этой мысли ему хотелось заплакать. Причем, не фигурально, а совершенно натурально к глазам подступили слезы. Он целовал ее пальцы, она прильнула к нему. Он зарылся лицом в ее волосах, стараясь навсегда запомнить запах. «На-всег-да, потому, что Ни-ког-да!» Вновь, как во время их прощания на перроне вокзала, он отчаянно почувствовал, как сильно ее любит! Она повернула к нему лицо, он поцеловал ее в губы. Мимо шли люди, но им обоим было наплевать – они сидели на лавочке посреди променада, два уже немолодых человека – и целовались как тогда, тридцать два года назад.
     Спустя полчаса (а может, час?) он нашел в себе силы подняться – впереди было еще немало дел. Весь оставшийся день они были среди близких. Только теперь он не избегал оставаться с ней наедине, а наоборот, старался не упустить ни одного мгновения, когда рядом никого не было. И тогда он снова обнимал ее и они целовались, целовались…
     Вечером он с нетерпением ждал, когда все уйдут спать и молился, чтобы она тоже не ушла. Она осталась. Сначала они сидели и разговаривали, изредка прерываясь на поцелуи. Постепенно поцелуи становились все чаще, а разговоров – все меньше. Вскоре они уже изнемогали от взаимного желания. Дом был большой, а уединиться им было негде. Она предложила закрыться в ванной. Он отказался. Он не хотел с ней просто секса, он хотел любить ее. Эта женщина, самая, наверное, желанная и недоступная в его жизни, была сейчас рядом с ним, была готова, хотела его так же, как он ее… Но даже сейчас, понимая, что это наверняка последняя возможность в его жизни, он боялся все испортить быстрым торопливым соитием. Он хотел ею наслаждаться, любить ее не торопясь и без оглядки. Лучше никак, чем как-то иначе.
     Все же они не выдержали. Соблюдая все меры конспирации, они поднялись в ее комнату и закрылись. В соседней комнате спала ее дочь, этажом ниже – его семья. Они стащили матрац на пол, чтобы кровать не скрипела. У них было несколько часов до рассвета, в течение которых они любили друг друга. Свет они не зажигали, в комнате было темно. Он держал в руках ее тело, стройное, подтянутое, чувствовал руками и губами ее гладкую кожу, впитывал одуряющий запах – он никак не мог поверить, что она его ровесница. Нет, время повернулось вспять, ей снова не больше тридцати, он тогда ее не знал и вот сейчас судьба дает ему шанс наверстать упущенное, почувствовать ее такой, какой она никогда не была рядом с ним. А в первых лучах просыпающегося солнца, он наконец смог ее рассмотреть – она была великолепна. Казалось, что все самые желанные им параметры, спрятанные глубоко в воображении, волшебно материализовались перед ним. Такого попадания в идеал он в своей жизни еще не встречал. А может, подумал он, все мои идеальные представления подсознательно формировались в ожидании этой встречи?
     Утром он даже не сразу поверил, что все, произошедшее ночью, ему не приснилось. Он спустился в гостиную, увидел ее, встретился с ней взглядом и понял – нет, не приснилось. А еще он теперь твердо знал, что эта ночь должна повториться. Неизвестно пока как, когда и где, но обязательно должна.
     История продолжается!........................


Май 2021