Польша или Россия?

Чем больше думаю о родной Белоруссии, тем явственней понимаю: я жил 20 лет на месте знатной геополитической драчки между поляками и русскими (поутихшей, впрочем, к моменту моего рождения), зная об этом самый минимум. Среди моих знакомых по Политеху попадались белорусские националисты: например, был такой Вадим с архфака, любитель рок-эн-ролла и "полешук", как он себя называл. Но на мой вопрос: почему он не интересуется историей философии? - он миролюбиво отвечал: боюсь сойти с ума... А так - я в основном видел деревенскую лимиту, стремившуюся зацепиться в "интеллигентном" Минске (хотя атмосферу интеллигентности там насаждали в основном только евреи), и то, с каким именно заштатным акцентом эта лимита балакала по-русски, меня, задиравшего тогда нос "столичного" счастливчика, мало интересовало. Тем не менее, если судить по гамбургскому счету, Беларусь по сей день овеяна поэмами Мицкевича и вальсами Шопена: и оба наполовину евреи, потому что по-другому там случиться просто не могло. Витебский авангард - особый разговор, конечно же, но ведь все, от Шагала до Марии Розановой (светлая ей память!), имели парижскую прописку в итоге. А Шопен - не выдержал пыток парижскими салонами. А Мицкевич и вовсе готовился стать вторым Герцлем (верней, первым), или Лжемессией в духе Шабтая Цви... Это я к чему? В детстве и ранней юности я был слишком погружен в еврейскую борьбу против советского государственного антисемитизма, слишком вовлечен в минские еврейские культурные кружки, чтобы задумываться о многолетней оккупации русскими исконно польских земель и их попытках представить Беларусь как периферию русской культуры. А также о том, что зоологический польский антисемитизм (то и дело поднимающий голову и сегодня: гляньте на этого депутата Сейма, поливающего зажженную ханукию из огнетушителя!) наверняка связан с "предательством" польского дела евреями (так во всяком случае, как мне кажется, рассуждают польские антисемиты). Детство свое я провел на улице Калиновского: понятия не имея, что это поляк, боровшийся с русскими имперцами (нам его по-другому представляли). Естественным образом сегодняшняя Варшава стала главным убежищем для белорусских демократов, борющихся с режимом Лукашенко. Самоидентификация "полешук" вряд ли работает, важно наличие широко признанного культурного центра. Вспоминая свое пребывание на студенческой "картошке" в городке Будслав, я вдруг постигаю, что католики тамошние отчаянно противились русскому, православному вторжению: в то время как меня тогдашнего волновал лишь один вопрос - пусть бы они не догадались кто я наполовину по крови... Какая мне разница, чистокровные ли потомки шляхты или суворовских и сталинских сибирских молодцов стояли в два ряда с угрюмыми лицами и красными повязками, пропуская нас, оглядчиво бредущих 9 мая к месту массового захоронения жертв гетто? Важно, что краснорожий мент врубил "Этот день Победы" в тот самый момент, когда раввин попытался прочесть молитву на иврите. "Вы бы еще танцы тут устроили! - гневно заорал ребе и бросился на мента. - Здесь, между прочим, люди похоронены!" Рожа мента побелела от страха. Это перед глазами - как будто вчера... Так Польша или Россия? Обои так себе, честно говоря.