Визит к другу 3 1842-1844
Прошло два года после возвращения.
Эмилия плода вынашивала бремя,
Припоминая лет прошедших ощущения.
Депеши нам носили «почтари»,
Из Петербурга приходила почта.
Нам письма слали из Сибири «бунтари»
С надеждою о встрече вне острога очно.
Стефания в Вене делала успехи,
Освоив арию в «Волшебной флейте».
Курсант улана примерял доспехи,
Аделя в Высшем заблистала Свете.
Отец и матушка в театры выезжали,
Где восхищались внучкиным «плие»,
В казарме Артура нередко навещали,
А он бывал по праздникам в семье.
Явился март, повеяло весной,
Сугробы сели, обнажив стволы берёз,
Звучнее стал пичужек хор лесной,
Отправился на отдых Дед Мороз!
Эмилия с Викторией остались дома,
А мы с Виталием отправились на ток.
При пении глухаря покинула нас дрёма,
В тот миг зарницей заблистал восток.
Мы не добыли царственную птицу,
Но были счастливы участием в походе.
По возвращении припоминали Ниццу,
Вояж наметили мы года на исходе.
Рождение прибавления в семье
Эмилия предполагала в мае.
Чудесный дар красавице Весне.
Народ так о рождённых в мае баит.
Традиционно-музыкальные досуги:
Отец прислал нам Моцарта квартеты
И Себастьяна Баха фуги,
Соседи приняли участие в квартете этом.
Поста Великого придерживались строго,
Не позволяя разгуляться плоти,
Деликатесы в погребах обширных трогать:
Лишь овощные блюда и под мёдом соты.
Апрельским звонким, лучезарным утром
Мы распрощались и вошли вкарету.
Как говорит народ, по утру мысли – мудрые:
На роды мы отправим акушерку Грету.
Поклонница учения Гиппократа,
Швейцарка Грета проживала с нами.
Стефанию с Аделью приняла приватно,
Их «обожала», как Японию цунами.
Апрельский день лишь на заре морозный,
К полудню солнце растопило лёд.
Не помогал коням и окрик грозный,
Пришлось попридержать коней «полёт».
Из хляби съехали на постоялый двор,
Где распрягли уставших лошадей и напоили.
С хозяином Двора вступил в разговор,
Чтоб нас и лошадей достойно накормили.
Хозяин показался нам любезным малым,
Он предоставил нам «апартаменты».
Принёс нам жареный картофель с салом
И отпустил Виктории комплименты.
Ночь провели с клопами и без сна.
Чуть свет сбежали от гостеприимства.
Спешили кони, позабыв, что на дворе весна,
Мы расценили эпизод как бег от лихоимства.
Подъехать к дому мы успели до полудня,
Вкруг пальца обведя и солнце, и дорогу.
Вернулись к очагу как дети блудные.
Послали голубя с запиской: «Выпьем грогу!»..
Услали Грету в середине мая
И вскоре голубь нам принёс депешу:
«Нас стало больше, появиласт Майя,
Грог выпью только Майю взвешу!»
Девица выжила, Эмилии превозмогая Пост,
На свет явилась с клёкотом орлиным.
В конверт не уместили исполинский рост,
На маму устремила свой погляд совиный.
Отец во здравие поставил свечку в Лавре,
Стефания прислала телеграмму.
Адель телеграфировала: «Ave»,
Рождение Майи вызвало чувств гамму.
И снова мы в пути, как пару лет назад,
Опять поют каретные полозья.
Виталий нашему визиту очень рад.
Приветливы, как встарь, рябины гроздья.
В распахнутых воротах хор цыганский,
Поющий величально: «Пей до дна!»…
Коньяк в ендовах итальянский,
Для дам – в бокалах – чуточку вина!
Встречает дворня громовым «Ура!»,
Собаки вторят визгами и воем.
С приездом нашим в доме кутерьма,
Проходят конюхи почётным строем.
В связи с помолвкой Артура и Стефы
Сложилось нерушимое семейство
И словно в пары честь дрожат во храме нефы,
Во славу Господа звонарь являет действо.
Воспоминания о памятном вояже,
О детях наших, вверенных Фортуне,
О Валансьенской пряже даже
И о «пристяжной» далеко не втуне.
Заизумрудились с приходом лета травы,
Цветистым пологом украсились куртины.
Лес аллилуйствовал: «Будь славен, Боже правый»,
Поплыли облака как взбитые перины.
Ручьи лесные раззвонили вести
О том, что в дебрях сумрачно и страшно
И что у Лешего Кащей унёс невесту,
Кикимору, знать, это очень важно.
Ну, а в поместье жизнь текла
В однажды «вырубленном» русле.
Справлялись летние крестьянские дела,
Обычные в общине русской.
За сеновалом наступила жатва,
Позолотившейся на ниве ржи,
Надёжная, как при помолвке клятва,
Необходимая, как для живущих жизнь.
( продолжение следует)
Свидетельство о публикации №123121406885