Завет. Венок сонетов

ЗАВЕТ

Магистралом настоящего венка сонетов послужил Сонет II из цикла сонетов "Оскверненная синагога в Толедо"

http://stihi.ru/2023/03/08/4705

Посвящается моему дедушке Хаиму Янкелевичу Соловейчику
(15.05.1902, местечко Мацевичи, Беларусь – 17.05.1982, г. Минск)

 

МАГИСТРАЛ

С годами победив в себе раба,
Шептал мне дед таинственно и строго:
"Куда бы не забросила судьба,
Ищи там, первым делом, синагогу."

Он сам ходил туда два раза в день,
С другими талмудистами на встречу,
И я за ним, однажды, словно тень,
Поплелся, от безделия, под вечер.

Он шел пешком по гулкой мостовой,
И дух его всегда был боевой,
Когда он направлялся прямо к храму.

За дедом, через город по пятам,
С окурками, прилипшими к губам,
Тащились топтуны, под видом пьяных.

I

С годами победив в себе раба,
Пройдя сквозь унижения и войны,
Он точно знал, что молодость глупа,
А старость может быть и недостойной.

Всегда в своих поступках был он тверд,
За принцип был готов к любым лишеньям,
Лишь бабушке известен был аккорд,
Который мог смягчить его решенье.

Я вырос под его седым крылом,
Встречал словами: "Дедушка, шалом!",
И спрашивал про веру и про бога.

"Забудь про все картинки и клише,
Твой бог тайком  живет в твоей душе", –
Шептал мне дед таинственно и строго.

II

Шептал мне дед таинственно и строго:
"Всю жизнь старайся быть самим собой,
Действительность покажется убогой,
Но, стоит ли бросаться сразу в бой?"

В далеком и кровавом сорок первом,
Он чудом не расстался с головой,
Везение? Инстинкт? Не сдали нервы?
Я верил, что мой дедушка – герой.

При Сталине, в военные ли годы,
Когда у власти звери и уроды,
Фемида и продажна, и слепа.

Все лозунги поверхностны и лживы,
Не верой, а традицией мы живы,
Куда бы не забросила судьба.

III

Куда бы не забросила судьба,
Какие бы не строила ловушки,
Беги от них на "вольные хлеба",
Подальше от тюрьмы и от психушки.

Уйди в себя, на кухне пей коньяк,
Читай стихи и прозу в "самиздате",
И помни: что ни шаг, то полынья,
И лишние свидетели – некстати.

В пределах клетки тоже можно жить,
Развратничать, бухать и ворожить,
Предсказывая дальнюю дорогу.

Провинция, уездный город N,
Столетия не знавший перемен...
Ищи там, первым делом, синагогу.

IV

Ищи там, первым делом, синагогу.
Найдешь в ней утешение и кров.
Там молятся таинственному богу,
Который с иудеями – суров.

Стоит, как божий перст, Арон Ха-Кодеш,*
В нем свиток, как начало всех начал...
Из будущего к прошлому приходишь,
И гаснет догоревшая свеча.

Всесильна власть, вокруг одни запреты,
Крамольно всё! Преступно то и это,
По радио – сплошная дребедень.

Былой режим себе казался строгим,
Но дед нашел дорогу в синагогу,
Он сам ходил туда два раза в день.

* Арон Ха-Кодеш (иврит) – амвон, шкаф, в котором хранится свиток Торы.

V

Он сам ходил туда два раза в день,
С утра и на вечернюю молитву,
Для следствия – прекрасная мишень,
Писать отчеты, прикупив пол литра.

Мой дедушка ходил "ин шул" пешком, *
Хоть мог туда добраться на трамвае,
Весь город был исхожен и знаком,
Как дом родной, от края и до края.

С религией режим всегда был груб,
По сути, синагога – это клуб,
Властям никто там сроду не перечил.

Фальшивой пропаганде вопреки,
Туда ходили наши старики,
С другими талмудистами на встречу.

*  "Ин шул" (идиш) – в синагогу

VI

С другими талмудистами на встречу,
Обычно, посторонним входа нет.
В субботу зажигаются там свечи,
Такой был иудеям дан завет.

По праздникам читают свиток Торы,
И молятся, и даже пьют вино,
И к богу обращаются с укором,
Как-будто бы, ему не все равно.

За дедушкой, не бриты и нечисты,
Ходили полупьяные чекисты,
Им даже притворяться было лень.

Терзаемый здоровым интересом,
Последовал, гонимый "мелким бесом", *
И я за ним, однажды, словно тень.

* "Мелкий бес" – название (и образ) романа Федора Сологуба

VII

И я за ним, однажды, словно тень,
А впрочем, я ходил за ним всё детство,
Я помню этот странный летний день,
Который не остался без последствий.

"Мир гейн ин шул" – сегодня ты со мной, *
Мы вместе будем праздновать бар-мицву, **
За дедом, как за каменной за стеной,
И до сих пор готов я им гордиться.

Он в первый раз позвал меня с собой,
Я встретился с еврейскою толпой,
И слушал там торжественные речи.

Давно живу в совсем другой стране...
Я к морю, что вздыхает в тишине,
Поплелся, от безделия, под вечер.

* "Мир гейн ин шул" (идиш) - Мы идем в синагогу   
** Бар – мицва – по еврейской традиции, совершеннолетие у мальчиков (13 лет)
 
VIII

Поплелся, от безделия, под вечер,
Я к морю, взяв маслины и вино.
Оно исправно души наши лечит,
Пока скрипит судьбы веретено.

Накатывает грусть воспоминаний,
Ночной, несущей таинство, волной,
Я с дедом удостоился свиданья,
И снова он беседует со мной.

Уж сорок лет, как нет его на свете,
Пока я жив, мой дедушка бессмертен,
Но время разделило нас стеной.

Ушедших лет давно уже не жалко,
Я слышу как постукивает палка:
Он шел пешком по гулкой мостовой,

IX

Он шел пешком по гулкой мостовой,
Все дальше, растворяясь в тусклом свете,
Овеянный печальною волной,
Как символ уходящего столетья.

Быть может я, и впрямь, схожу с ума,
Но образ этот вижу и поныне,
А завтра, пробудившись ото сна,
Себя найду отшельником в пустыне.

Любой еврей – прообраз Агасфера,
Традиции народа – не химеры,
А нас сопровождающий конвой.

Потомкам непонятно, даже странно,
Как дед всю жизнь ходил под ураганом,
И дух его всегда был боевой?

X

И дух его всегда был боевой,
Он выучил науку выживанья,
Легко расстаться с буйной головой,
Когда вокруг разруха и страданья.

Суровый век, где жизнь недорога,
Мой дед прошел горнило Холокоста,
И мог смотреть на внука свысока,
Хотя и был меня пониже ростом.

Своих сестер и братьев пережив,
Он стал с годами очень молчалив,
Дремал тихонько, сидя у экрана.

Казалось, жизнь стоит на тормозах,
Но каждый раз я видел блеск в глазах,
Когда он направлялся прямо к храму.

XI

Когда он направлялся прямо к храму.
Никто его не мог остановить,
Вступала в силу древняя программа,
Заложенная в генах и в крови.

Народу будет шесть тысячелетий, *
Заветы и предания храня,
Он выживет в любое лихолетье,
Как Феникс, возрождаясь из огня.

Еврейская история кровава,
На каждого злодея есть управа,
Враги всегда платили по счетам.

Испытано и пройдено не мало,
И прошлое безропотно хромало,
За дедом, через город по пятам.

* по еврейскому (лунному) календарю 2023 год соответствует 5784 году.
 
XII

За дедом, через город по пятам,
Тащились две расплывчатые тени.
Мелькали силуэты тут и там,
Таинственны судьбы хитросплетенья.

А я за ними следом, словно хвост,
(Случайности, на грани парадокса),
Хотелось оттянуться в полный рост,
Отец меня учил приемам бокса.

Известно всем, что глупость – не порок,
Но драка с топтунами – это срок,
Пойдёшь на корм гулаговским клопам.

Любители крепленого вина,
Мы тоже были – минская шпана,
С окурками, прилипшими к губам.

XIII

С окурками, прилипшими к губам,
Ходил "рабочий класс" блатной походкой,
Страна существовала по часам,
Выстраиваясь в очередь за водкой.

Где выпивка, там долгий разговор,
Иллюзия достатка и покоя,
Но утром неизбежен приговор:
Подъем, гудок, труба зовет героя.

Проходит день в заботах и труде,
Зациклены все мысли на еде,
И свадьбе, невозможной без баяна.

За каждым, кто припев поет не в такт,
За дело? Нет, скорее, просто так,
Тащились топтуны, под видом пьяных.

XIV

Тащились топтуны, под видом пьяных,
В засаленных потертых пиджаках,
Как-будто, только выбрались из ямы,
И топают на глиняных ногах.

Чернушный быт, убогие мыслишки,
Аванс, получка, бабы и жиды.
Лишь злоба, зависть, язва и отрыжка,
Да водочка за тяжкие труды.

В империи, что мент - что подсудимый,
Ни денег, ни свободы, ни интима,
У всех – одна нелегкая судьба.

А дед ходил тихонько в синагогу,
Не ради веры в истинного Бога,
Он просто победил в себе раба.*


* По законам венка сонетов последняя строка должна быть:
"С годами победив в себе раба", но я позволил себе ее немного изменить.

03.2023 - 11.12.2023.