Ли

Её женская сучность на коже выбита, вдоль позвонков,
Ярким принтом на лбу: "аттэншн, аларм, тревога",
В каждом жесте и вздохе, в ворохе колких слов.
И одна у себя, а таких - проходящих - много.

Эти руки частенько не глядя тянутся за помадой,
Но находят обычно практичный и верный нож.
Так что если даже тебе от неё что-то очень надо
Сбереги её нервы и острых краёв не трожь.

Она может в мороз босой, коня на скаку и в пламя,
Эта женщина - яд и мёд, королева и маргинал.
Она может рыдать беззвучно и сухо меж простынями,
Благо, ночью никто не слышит. Всегда одна.

Она пере/вернёт твой мир - удивишься, каким бывает,
А попробуй поставь обратно - поразишься, как тяжело.
Ни к кому конкретно душою чёрной не прикипает,
От потому-то в душе той до рези в глазах светло.

Ты же видел, ты чуял кожей безысходную эту нежность,
Как бы панцирь из прошлых лет ни был сух и тверд,
В каждой суке живёт котёнок. В каждой буре есть безмятежность.
И характер совсем не сахар. Но и сердце совсем не лёд.