Сапоги

                Наталья Пазельская

                САПОГИ

  С Наташкой мы дружили с первого класса. Дома наши стояли впритык друг к другу, из подъезда в подъезд перебежать и всё. В старших классах я хорошо знала биологию и химию, но математику – «ни в зуб ногой». А Наташка задачи щёлкала, как белка орехи, жаль, что не золотые, как у Пушкина. Из химии знала только
Н 2 О, поэтому уроки мы делали вместе, а контрольные списывали друг у друга.

  А еще у Наташки было пианино, но играть она не умела и не хотела, на прослушивании в музыкальной школе нарочно тупила, её конечно не приняли. А меня приняли. У нас тоже был инструмент, но старый и раздрызганный, пианино совсем не держало строй. Настройщики драли бешеные деньги, я уходила играть к Наташке. Здесь меня мама не слышала, а дома, хлопоча на кухне, без конца меня поправляла: «В ноты смотри, там же ле-га-то, а у тебя колбаса в нарезку. У Наташки про "колбасу" никто не кричал, её мама на работе была.

  В девятом классе мы уже считали себя взрослыми, разговаривали со всеми снисходительно, мол, «сами с усами». Усы и правда у некоторых мальчишек в классе начали пробиваться, очень смешные. Мы чуть-чуть подкрашивали глаза и пудрили носы тайком от учителей. Можно подумать, они не замечали!

  Одеты в ту пору все были очень бедно, в магазинах ничего не было, но я ходила
в белой из искусственного меха шубке, которую, вздохнув, отдала мне мама. Мех потерял давно свежесть, стал лохматым, но я ужасно гордилась своей шубой. А у Наташки  было  замшевое пальто. Совсем холодное, для осени, но она и зимой его носила. Мамину вязаную шерстяную кофту в школе запихивала в рукав.

  Вахтёршей в школе работала тётя Клава уже лет сто или больше. Она знала всех в лицо и по имени с первого класса. На входе строго спрашивала: «Сменка с собой? Двойку исправил? Пуговицы застегни...»Народный контроль в действии.

  С обувью у всех были проблемы. Импортной не было в помине, хотя какими-то неведомыми путями, для милиции неведомыми,  она появлялась на московских модницах. Но мы к ним не относились. Ноги у меня жестоко мёрзли в ботинках   и промокали в слякотную погоду, когда на тротуарах было месиво из мокрой снежной каши.  Наташка вообще носила резиновые сапоги с толстыми кусачими носками.

  Каждый раз мама заставляла меня лезть в таз с горячей водой, а Наташку никто не заставлял, поэтому  у неё часто болело горло. А я завидовала, что можно в школу не ходить.

  И вдруг, даже без никакого праздника, я получаю подарок- новые сапоги. Внутри мех, кожа блестящая, на молнии. Глаз не отвести! Одно плохо, размер у меня маленький, на Наташкину ногу сапоги не влезут. Попрыгав от восторга, расцеловав маму, я побежала хвастаться подруге. Там мы уже прыгали вместе, распевая «Чунга- чанга, лето круглый год».

  На следующий день в школе девчонки были потрясяны. А может, мне так показалось.

  Я бегала в раздевалку на переменах полюбоваться своими сапогами и с нетерпением ждала окончания уроков.

  Наконец уроки закончились, мы спустились в раздевалку. Сапоги исчезли. На меня словно ведро  холодной воды вылили. Где? Кто? Когда?  Обшарили с Наташкой всю раздевалку, смотрели даже в туалете, спросили тётю Клаву может, кто в моих сапогах выходил.

- Нет, голубки мои, не приметила. Ты ж хоть бы сказала мне или с собой в класс взяла. Спёрли, сучьи дети, креста на них нет».

   А домой в чём идти? Сменка у меня – тапочки из тряпочки, видимость одна. Всё равно что босиком.
  Наташка почесала нос:
- Вот что. Надевай мои сапоги, а я в сменке дойду, у меня всё же туфли, а не тряпки. Не плачь, мы быстренько доскачем.
  На следующий день Наташка слегла с температурой. Я носила ей горячий бульон и малиновое варенье.

  Прошло много лет. Даже очень много. Мы с Наташей дружим до сих пор. Теперь у неё прелестная норковая шуба, а у меня две пары модных зимних сапог из натуральной кожи на меху. Между прочим, отечественных.