Разговор с пришельцем из будущего 13

Предсказания, которые сбываются: Когда закончится конфликт на Украине
Что говорят пророки об окончании украинского конфликта и когда в этот мир придёт покой?
Ещё немного — и всё закончится! — предрекают американские политики и военные в отставке. "Зимой на месте Украины возникнет демилитаризованная зона", — уверен американский журналист Марк Уитни. "США просто избавятся от Зеленского, которого всё труднее контролировать", — заявляет аналитик Джошуа Гумински. Он уверен: "Украина сама будет решать, когда и как завершить конфликт". Но судьбы мира часто вершат не люди, а высшие силы, и всё может быть совсем не так, как надеются на Западе.
Предсказание кировоградского иерея
Кировоградский священник иерей Николай Трубин скончался в 1997 году и при жизни оставил множество предсказаний о грядущем Украины. Он предрекал государству серьёзный энергетический кризис. "Машины будут стоять, засиженные птицами, — говорил он. — А люди будут бросать квартиры в многоэтажках и искать прибежище в частных домах". Произойдёт это из-за отсутствия в квартирах тепла и света. Но все, кто останется в Елисаветграде (ныне город Кропивницкий), выживут. Ни война, ни голод не затронут город.
Священник уже тогда предсказывал церковный раскол, который сотрясёт Украину, и пророчествовал, что хоть на один день, хотя бы на пять минут, но вся Украина станет католической. Видимо, до этого момента окончания конфликта ждать не приходится. Во времена раскола православным нельзя будет ходить в храмы, кроме тех, кто сохранит чистоту веры. Трубин рекомендовал "держаться Покровского храма", в котором будет "тлеть искра православия".
Из-за отступления от веры украинцы пострадают в конфликте больше всех. Трубин предсказывал, что вскоре после того, как Украина отречётся от истинного православия, случится прорыв Днепровской дамбы и по Киеву "будут плавать корабли". Его предсказание совпадает с пророчеством киевской старицы Алипии, которая всем наказывала: "Едешь по Крещатику — молись, так как придёт день, он провалится и зальёт его водой". По мнению учёных, Киевская дамба на Днепре действительно самое опасное место в стране. И дело даже не в огромном вале воды, который захлестнёт город, а в тоннах радиоактивного ила, который содержится в донных отложениях Киевского водохранилища.
Пророчество святого Лаврентия
Русский святой Лаврентий Черниговский, переживший революцию и две войны и скончавшийся в 1950 году, предсказывал, что если "Украина отделится от России, то будет ей худо". Он считал, что вся страна будет наказана "за то, что разделила Святую Русь", указывал, что все "слабые люди" пойдут за Сатаной, а Россия в это время будет каяться за революцию и крепнуть в вере. Лаврентий предрекал, что конфликт продлится три с половиной года и будет страшным: "Где пройдёт, там людей не останется".
Накануне войны Господь пошлёт на Землю эпидемию, чтобы те, кто не может вынести ужасы войны, скончались и не впадали бы в отчаяние при виде грозных и страшных событий. Очевидно, святой говорил об эпидемии ковида. Преподобный Лаврентий считал, что Россия объединит усилия с Белоруссией, но путь Украины от государства до глухой окраины будет тяжёлым, иначе как воспринимать слова святого, что самостоятельного государства после конфликта не останется.
Что говорил старец Иона
Старец Иона Одесский пророчествовал, что через два года после его смерти на Украине начнутся страшные потрясения. Он предсказал, что конфликт на Украине продлится как минимум два с половиной года. Старец указывал, что за это время пройдут три православные Пасхи. "Первая будет кровавой, — говорил схиархимандрит. — Вторая — голодной и только третья — победной". Скончался духовник мужского Успенского монастыря в 2012 году. Через два года на Украине начались волнения.

Однако это ещё не всё. Летом 2022 года он стал являться во сне своим последователям и просить, чтобы православные молились иконе Богородицы Победительной. Он предупреждал, что судьба России решится на востоке с помощью Китая. Если руководство этой страны решит всерьёз бороться с США, то конфликт России и Украины быстро закончится. Своих близких друзей старец утешал тем, что Господь уже стёр с лица Земли некоторые страны, просто они ещё об этом не узнали. Среди них: США, Польша и некоторые страны Европы.
Слепой Николай
Можно отмахнуться от предсказаний православных святых, однако в ДНР и ЛНР люди действительно верят в их пророчества. Например, под Луганском у деревни Каменки на самом высоком холме Донецкого кряжа вот уже 30 лет строится православный храм. Его строитель Николай Тарасенко делает это собственными руками. Год назад он потерял зрение, но, по заверениям людей, знающих его близко, обрёл дар прозорливости. И в ответ на вопрос, когда же будет достроен и освящён храм, уверенно говорит, что через два года, когда будет победа, — на Пасху 2024 года. Любопытная деталь: храм ВСУ бомбили много раз. На него сбросили больше 70 бомб, но ни одна из них в здание не попала.
Предсказания греческого монаха

А вот греческий иеромонах Элпидий с острова Родос в своих лекциях предсказал, что конфликт с Украиной пойдёт на расширение и благодаря НАТО в неё будут втянуты Скандинавия, Прибалтика и другие страны Европы. Но НАТО ожидает поражение, Скандинавия и центр Европы будут стёрты с лица земли. Уцелеют лишь те, "кто притворится мёртвым в схватке с русским медведем". Восток тоже ждут испытания, причём длительные, изматывающие.

Монах говорил уже не о трёх Пасхах, а о четырёх: первая Пасха — Пасха неверия — уже прошла. Вторая — Пасха огня и крови — тоже прошла. Приближается третья Пасха — Пасха голода. Четвёртую Пасху верующие будут праздновать победителями, "идя по сожжённой и растерзанной земле".
Пророчество Ванги
Болгарская предсказательница Ванга предвидела в первой половине XXI века "в год пяти двоек" "проблемы" у России с Украиной. Сначала, по её словам, на Украине начнут быстро сменяться власти, а затем страна "дойдёт до ручки", и доведёт её молодой правитель: "Красивый, говорливый — всем понравится. Все будут хлопать, а он доведёт страну до нищеты".
По Ванге, Украина после конфликта войдёт в состав России. Точных дат болгарка не называла. "Когда придёт восьмой", — так она ответила на вопрос о конце военных действий. Этот "восьмой" якобы и подпишет окончательный мир. Видимо, речь идёт о восьмом президентском сроке в России. Два срока правил Ельцин, два — Путин, один — Медведев, и ещё два — Путин. Очевидно, что конфликт, по Ванге, продлится минимум до 2024 года.
При этом предсказательница предрекла возникновение особого "Славянского союза", в который будут вовлечены Россия, Белоруссия и Болгария. О судьбе России предсказательница ответила коротко: страна будет процветать под покровом Богородицы.

Астрологические прогнозы
Российские астрологи предсказывают улучшение ситуации уже в следующем году. Например, Светлана Драган считает, что в 2023 году вошедшие в состав России регионы вздохнут с облегчением. Их наконец-то перестанут бомбить, и Россия начнёт активно восстанавливать инфраструктуру. Астролог указывает, что на Украине в следующем году возможна внеочередная смена власти — Зеленский лишится поста президента, а новый правитель страны будет настроен не так воинственно и постарается заключить с Россией перемирие. Однако до истинного мира будет ещё далеко: военные конфликты будут вспыхивать по всей Украине. Окончательно мир наступит только через несколько лет.
Драган вторит известный астролог Павел Глоба. Он тоже считает, что восток Украины в следующем году вздохнёт с облегчением — жизнь людей изменится в лучшую сторону. В следующем году накал военных действий стихнет, а конфликт будет постепенно заморожен. Но конфликт прекратится полностью только тогда, когда к власти на Украине придёт вменяемый человек.
Любопытно, что никто из предсказателей не говорит о разделе Украины, о нём до последнего времени говорили российские аналитики. Впрочем, в последнее время они умолкли, хотя вхождение на территорию Украины польских наёмников говорит о том, что подобный сценарий вполне может случиться. Но пока неясно, приблизит это конец конфликта или нет.

Конфликт на Украине далек от тупика. Ситуация складывается в пользу русских
Западные эксперты, которые прогнозировали поражение России, сменили тон, пишет TNI. Теперь они утверждают, что конфликт зашел в тупик, и настало время его заморозить. Но картина происходящего на фронтах далека от тупика, и "замороженного мира" не будет. Для него нет предпосылок.
Заморозить украинский конфликт с помощью тактики "переговоров во время военных действий" может быть более сложной задачей, чем полагают ее сторонники.
Несколько месяцев назад "мозговой центр" Chatham House опубликовал доклад, в котором особо выделялся "ястребиный" консенсус по украинскому конфликту: никаких компромиссов с Москвой, ее необходимо решительно победить и наказать. Похоже, что теперь военный оптимизм, охватывавший западные СМИ в 2022 году, исчез. Все большее число людей обсуждает перспективы прекращения огня, а на самого Зеленского давят, чтобы тот начал переговоры с Россией.
Те же самые эксперты, которые смело прогнозировали поражение "беспомощной и неумелой" России, меняют тон. Теперь утверждается, что конфликт зашел в тупик, в котором ни одна из сторон не может победить. Учитывая это, настало время заморозить конфликт аналогично тому, как в результате переговоров был положен конец Корейской войне.Эта идея была впервые предложена широкой публике в мае 2023 года в статье, опубликованной в Politico. Сейчас, после провала украинского контрнаступления, об этом заговорили снова. Но реален ли такой исход?
Предпосылки замороженного мира в Корее
Замораживание Корейской войны было обусловлено тремя факторами. Первым был тупик позиционной войны и войны на истощение вдоль тридцать восьмой параллели, изначальной границы между Севером и Югом до начала конфликта. Здесь переговоры о прекращении огня продолжались параллельно с не прекращавшимися военными действиями, в которых ни одна из сторон не добилась существенных успехов и не нанесла противнику достаточных потерь, чтобы окончательно истощить его.
Вторым фактором стало согласие великих держав (Китая, СССР и США) о том, что прекращение войны было в их интересах. Каждая сторона могла выдвинуть условия, позволяющие ей сохранить свое лицо. Китай защитил свои интересы в регионе, в то время как Америка спасла Юг от коммунистического правления. После смерти Сталина новое советское руководство больше не видело смысла в том, чтобы заставить Америку увязнуть в Корее. Поэтому великие державы и вынудили своих марионеток согласиться на переговоры. Важно отметить, что и Северная, и Южная Корея получили надежные гарантии безопасности, которые подвигли их на сохранение замороженного мира. В то время как Америка разместила 30 тысяч своих солдат на Юге и держала неподалеку мощные военно-морские и военно-воздушные силы, СССР поставлял Северу военные технологии и советников, необходимых для обеспечения его безопасности.
Третий фактор был идеологическим. Одним из главных препятствий на переговорах стал обмен военнопленными. Северная Корея и Китай были непреклонны в том, чтобы их военнопленные были возвращены на родину, в то время как многие в Южной Корее и Америке требовали предоставить им свободу выбора между возвращением домой или в стан противника. С ростом маккартизма в Америке пункт об обмене пленными приобрел дополнительное значение во внутренней политике США. Двухпартийное сопротивление принудительной репатриации китайских и северокорейских военнопленных задержало ход переговоров на восемнадцать месяцев. Избрание президента Эйзенхауэра, получившего мандат на урегулирование путем переговоров, приблизило Америку к соглашению и отдалило от антикоммунистического морализаторства, которое было ключевым предварительным условием для заключения соглашения об обмене военнопленными и обеспечения замороженного мира.
Почему конфликт на Украине нельзя заморозить — по крайне мере пока
Эти три предварительных условия в настоящее время не применимы к конфликту на Украине. Во-первых, было бы ошибкой характеризовать его как тупиковую ситуацию, основываясь исключительно на том, что на полях боев из рук в руки переходят только небольшие территории. В войне на истощение цель состоит в том, чтобы измотать противника и заставить его согласиться на ваши условия. Захваченная или возвращенная территория – далеко не главный показатель успеха. Военные достижения также можно измерять количеством уничтоженных солдат противника и его военной техники. Именно в этом контексте Украина и отказалась только что от неудачного контрнаступления, принесшего ей большие потери в живой силе и технике. Украинский человеческий ресурс уже на исходе, и Зеленский рассматривает возможность новой мобилизации, которая наверняка подорвет экономический потенциал и моральный дух страны. Мирному населению Украины предстоит суровая зима, во время которой Россия наверняка снова нанесет удары по украинской энергетической инфраструктуре. Более того, западные сторонники Украины уже с трудом справляются с обеспечением регулярных поставок Киеву боеприпасов, а также другого военного снаряжение, таких как дроны и бронетехника. Помощь со стороны США, вероятно, будет прервана из-за краха двухпартийной поддержки финансирования Украины и новых потребностей на Ближнем Востоке.
Между тем, собственное производство российской военной промышленностью артиллерии и беспилотников – "хлеба и масла" этого военного конфликта, оказалось не только достаточным, но и дополняется закупками иранских беспилотников и северокорейских снарядов. По данным интернет-издания "Медиазона"*, которая отслеживает российские потери на основе данных из открытых источников, они зачастую сильно преувеличены и реально составляют пока порядка 35 780 человек. Благодаря новым кампаниям по набору контрактников с января 2023 года в российскую армию привлечено около 335 тысяч добровольцев, что уменьшило необходимость во второй мобилизации. В то время как численность российской армии, вероятно, достигнет 750 тысяч человек, российская экономика растет, и при этом имеется мало признаков широкого недовольства среди элиты или простых людей внутри страны. Нынешняя российская операция в Авдеевке напоминает битву за Артемовск. В ней русские одержали победу, которую постарались не очень замечать на Западе, но которая служит моделью их медленного, упорного и успешного подхода к тактике на истощение противника.
Представленная выше картина далека от тупиковой ситуации. И чтобы реально добиться такого тупика и предотвратить поражение Украины, на самом деле вскоре может потребоваться новый уровень вмешательства НАТО. Сейчас можно только гадать, как долго Украина еще сможет продержаться против России и какие действия НАТО может предпринять, чтобы помочь ей. С учетом такого развития событий у России нет абсолютно никаких стимулов соглашаться на прекращение огня. Оно только подорвет этим всю свою военную стратегию и даст Украине время восстановиться и подготовиться к боевым действиям в дальнейшем.
Еще одним недостающим предварительным условием является согласие великих держав. Украина больше не борется с российскими марионетками, как это было в период с 2014 по 2022 год, а сражается с Россией лицом к лицу. Неясно, сможет ли Китай убедить Россию прийти к соглашению и вообще, в интересах ли Пекина это. Союз России с Китаем не похож на зависимость Северной Кореи от СССР. У Москвы в нем гораздо больше пространства для независимых действий. Запад вполне может оказать давление на Украину, чтобы она начала переговоры, но Киев, скорее всего, будет сопротивляться. Отсутствие западных солдат на линии фронта является серьезным отличием от войны в Южной Корее и усложняет любые попытки Запада выкручивать руки Киеву. В связи с этим, как представляется Россия готова сражаться годами, пока не получит "прямую линию" с Вашингтоном или не добьется краха украинского государства.
Еще одним камнем преткновения является то, сможет ли Запад предложить Украине гарантию безопасности, приемлемую для России. С одной стороны, Москва яростно выступает против членства Украины в НАТО, и ее главная военная цель — "демилитаризация" страны, что прежде всего означает, что в ней не должно быть размещено никаких войск НАТО или тяжелого вооружения. С другой стороны, на переговорах в марте 2022 года Москва была готова согласиться на нейтралитет Украины в сочетании с "гарантиями безопасности в стиле НАТО". В любом случае, имея преимущество в военном отношении, Россия никогда не согласится на мирный план Киева из десяти пунктов. Москва будет ждать, пока Вашингтон подтолкнет Украину к другой позиции, которая примет ту или иную форму демилитаризации и нейтралитета. А такой исход администрация Байдена может отложить до окончания президентских выборов.
Третье предварительное условие – снижение уровня идеологии в заключении соглашения – также выглядит неопределенным. Здесь наиболее очевидным проявлением украинского идеологического рвения является требование, чтобы российские лидеры предстали перед судом за военные преступления и, что наиболее важно – решение о том, что делать с конфискованными российскими активами, стоимость которых, как утверждается, составляет около 300 миллиардов долларов. Есть высокая вероятность того, что даже если переговоры начнутся, возникнет сильное моральное требование пустить эти деньги на восстановление Украины, а не возвращать их "террористическому государству". Еще неизвестно, станет ли этот вопрос таким же серьезным препятствием для переговоров, как обмен пленными в случае с Кореей. Президентские выборы в Америке вполне могут стать здесь решающим фактором, поскольку демократическая партия с гораздо большей вероятностью займет сильно выраженную идеологическую позицию по этим вопросам.
Что дальше?
Учитывая отсутствие предпосылок для замороженного мира и то, что переговоры даже еще и не начинались, вероятен новый цикл эскалации военных действий. Для Украины это означает поставку западных военных самолетов и еще одну отчаянную мобилизационную кампанию. Для России это может означать "контрмобилизацию", а по существу просто завершение запланированной военных мероприятий стандартными средствами до конца 2024 года.
Главком ВСУ Валерий Залужный признал, что чем дольше продолжается конфликт, тем лучше для России. Путин прагматичен, но он не предаст своих фундаментальных интересов, особенно тогда, когда военная ситуация развивается в пользу Москвы. И нет особых оснований ожидать, что кто-либо в российской политической системе будет отстаивать радикально другую позицию. Любое урегулирование на Украине, которое заканчивается ее интеграцией в НАТО, совершенно неприемлемо для российского государства и вооруженных сил, а также для десятков миллионов людей внутри России, которые решительно поддерживают военные действия.
Мы должны остерегаться ленивых и самодовольных комментариев по поводу замораживания конфликта. Украинский конфликт не зашел в тупик, и вероятна его дальнейшая эскалация. Но урок Корейской войны показывает, что начинать переговоры сейчас выгодно, даже если вероятность заключения соглашения в ближайшем будущем мала. Вспомним ситуацию "война и переговоры", которая потребовала два года, чтобы заморозить конфликт в Корее. Хотя многие голоса осудят такие переговоры как умиротворение или предательство, этот процесс необходимо инициировать, чтобы прояснить сложные моменты и уточнить, как можно достичь целей каждой стороны. Даже хрупкое и несовершенное соглашение о прекращении огня – например, такое, как в Корее, которое соблюдается уже семьдесят лет – предпочтительнее растущей дестабилизации Восточной Европы и дальнейших разрушений и смертей на Украине.
* Осенью 2022 года Минюст внес "Медиазону" в реестр СМИ — иностранных агентов. СМИ — иноагентами тогда также признали главреда издания Сергея Смирнова и издателя Петра Верзилова.
Автор: Мэтью Блэкберн (Matthew Blackburn) — старший научный сотрудник исследовательского центра по России, Азии и международной торговле Норвежского института международных отношений.

«Я не верю в варианты мира, которые восстанавливают то, что уже было». Футуролог Сергей Переслегин — о будущем России
.com
Боевые действия на Украине нанесли сокрушительный удар по идее постглобализации и направили мир к оруэлловскому сценарию «1984 года», считает футуролог и философ Сергей Переслегин. В ближайшие годы война вновь станет привычным состоянием человечества, а после наступит «спутанный мир». О том, почему в этой ситуации России нужно вести себя «как правильному темному властелину», за какой образ будущего ей нужно сражаться и почему мы снова будем строить коммунизм, он рассказал в интервью «Фонтанке».
— Сергей Борисович, последние несколько лет наглядно показали, что часто будущее не укладывается ни в какие прогнозы. Но понимать, куда мы идем, хочется всем. Прежде чем рассуждать о будущем, нужно понять, где мы оказались сейчас. Что, по-вашему, случилось с Россией и миром за этот год?
— Когда 24 февраля началась спецоперация, я сказал, что мы этого не предсказали, но тут же получил на свой смартфон кучу моих собственных прогнозов 2010–2016 годов с прямыми указаниями на неизбежность военного конфликта в начале 2020-х. К сожалению, это тот самый случай, когда всякий прогноз является, с одной стороны, самоочевидным, а с другой стороны, он совсем не похож на себя. То есть прогнозы работают, но мы сами не в состоянии их до конца понять или принять. Прогноз является некой теорией, идеальной конструкцией. Он совсем не похож на свою реализацию.
Честно говоря, нервную реакцию людей по поводу событий этого года я понимаю с большим трудом. Я понимаю, когда люди нервничали при приходе коронавируса: действительно, никогда не было такого уровня использования средств массовой информации для воздействия на население и никогда не было «закрытия» всего мира по достаточно странному и пустому поводу. А в этом году идёт нормальное, естественное, разумное развитие фазового кризиса в самом простом из возможных направлений. Подчеркну, что я использую здесь свою версию развития мира, но у меня есть четкое представление, что в последние годы она неплохо подтверждается опытом.
— Как в концепцию фазового кризиса вписывается спецоперация на Украине и противостояние России и «коллективного Запада»?
— Теория фазового кризиса говорит, что ковид — это переход от собственно кризиса индустриальной фазы к «темным векам», когда на какое-то время прекращается развитие и резко падает связность мира, в результате чего любые события теряют историческое значение, остаются «местными», а найденные технологические решения или созданные культурные артефакты не тиражируются. Понимая, что распад глобального мира неизбежен, мы рассматривали, какие возможны варианты для выхода в постглобальный мир. Первый — выход в космос, космическая за-глобализация, космоколониализм, модель, за которую до сих пор сражается [Илон] Маск, а в известной мере — и [Дмитрий] Рогозин. Вторая — инфраструктурная модель, когда глобализируется, обобществляется в рамках всего мира и выводится из национального подчинения инфраструктура: дороги, порты, центры обработки данных, трубопроводы и т. д., а все остальные решения становятся локальными. Далее — экологический колониализм, когда глобализируются решения, связанные с охраной среды. Все эти три решения были интересными, содержательными и умными, но ни одно из них не было принято. Четвёртое решение было самым естественным и очень простым. Это глокализация, или распад мира на локальности. И 2022 год нам четко показал, что распад глобального мира пошел именно по региональному сценарию. Фазовый кризис в ближайшие несколько лет, примерно до начала тридцатых годов, примет вид борьбы стран за формирование своих макрорегионов.
— Если привычный нам глобальный мир распадается на части, можем ли мы уже сказать, где проходят линии разлома?
— Пока в мире нет ни одного замкнутого макрорегиона. Чтобы макрорегион был замкнут, он должен обладать целым рядом свойств. Во-первых, безопасность военная, которая предполагает обязательное наличие ядерного оружия и средств его доставки и возможность участвовать одновременно в двух больших региональных войнах масштаба украинской. Во-вторых, безопасность ресурсная — это углеводороды и конфликтные минералы (олово, вольфрам, тантал и золото, редкоземельные элементы, индий. — Прим. ред.) как минимум. В-третьих, технологическая. Вы должны иметь соответствующий набор технологий для того, чтобы все вышеупомянутые безопасности вы могли замкнуть на своей территории. Далее — кадровая безопасность и демографическая, то есть способность воспроизводить население на своей территории. Ещё нужна концептуальная безопасность: наличие у региона собственного образа будущего, собственного концепта развития, — и безопасность в области познания, то есть регион ещё и должен уметь создавать свою собственную науку, не опирающуюся на единую мировую науку, которой более не существует.
Кстати, мир «1984 года» Оруэлла — Остазия, Евразия и Океания — это замкнутые по всем указанным выше параметрам регионы, и они между собой постоянно воюют.
— Какие конструкции могут сложиться в нашей реальности и кто с кем будет воевать?
— Есть две страны, которые могут создавать макрорегионы в логике «сокращенной глобализации», — не глобальный мир, а почти глобальная часть мира. Это — США и Китай.
США для этого нужно обеспечить контроль над Японией, Кореей и Тайванем, Средиземноморьем и некоторой частью Европы, какими-то кусками Африки, где есть критические ресурсы, и Южной Америкой в рамках «доктрины Монро» (декларация принципов внешней политики США «Америка для американцев», провозглашённая в 1823 году. — Прим. ред.). Но этот регион сейчас никто не проектирует. Потому что демократическая партия хотела бы вернуть глобализацию в масштабах Земли, что невозможно, а республиканская сейчас вцепилась ей в горло, и им какое-то время будет не до создания макрорегиона.
Китай стал мировой державой, но все еще мыслит себя державой региональной. Чтобы начать следующий такт развития, ему нужно распространить свое влияние на мир. Условием этого является борьба с США. В такой парадигме Китай обязан решить тайваньскую проблему. Когда американцы отправили Нэнси Пелоси на Тайвань, Китай поступил наиболее неудачным из всех возможных способов: заявил, что это «красная линия», а когда визит все-таки произошел, высказал протест. Тем самым Китай «потерял лицо» и возможность победить. Он будет удерживать то, что у него есть, по меньшей мере пока. Но я боюсь, что работа по макрорегиону для него будет очень сложна из-за этой неурегулированной ситуации. Китайский макрорегион — это Китай, Монголия, Тайвань, обе Кореи, Вьетнам, Лаос, Кампучия, Филиппины, Индонезия, Таиланд, Малайзия — бывшая японская «азиатская сфера сопроцветания». И, заметим, Россия рассматривается Китаем как полупериферия этого макрорегиона.
Следующая страна, которая формирует свой макрорегион, — это Великобритания. Ей для этого нужна Британская империя, поэтому она будет претендовать на Средний Восток и Центральную Азию. Обратите внимание на все более тесные связи Британии с Индией и с другими старыми доминионами: ЮАР, Австралией. Но Англии не повезло — две смены премьер-министров за одно критическое лето, да ещё и смерть королевы. Поэтому Англия потеряла темп, но работу ведет.
Далее Турция. Эрдоган будет провоцировать войну с Грецией для создания оттоманского или османского макрорегиона: помимо самой Турции, это Левант (общее название территорий стран восточной части Средиземного моря: Сирия, Ливан, Палестина, Израиль, Иордания, Египет, Турция, Кипр и др. — Прим. ред.), включая Израиль, Восточное Средиземноморье, и, вероятно, в перспективе это и Египет тоже. Оттоманская империя сталкивается с интересами России на Балканах, в Леванте, в Иране и Ираке. Поэтому Эрдоган ни в коем случае нам не союзник, как и мы ему.
— Можно ли рассматривать украинский конфликт как заявку России на формирование своего макрорегиона? Будет ли это СССР 2.0 или что-то иное?
— Россия начала сборку своего макрорегиона весной 2014 года. У нее всё прилично с ресурсным обеспечением, а с базовыми ресурсами, то есть продовольствием и углеводородами, просто отлично. Как ни странно, будучи плохо включенной в глобализационную систему, Россия утратила меньшее количество производств, чем должна была, поэтому есть шанс их восстановить. Что у России плохо? Демография на нулевой позиции и система образования на отрицательной позиции. На данный момент вопрос с кадрами — очень большая проблема. Вопрос концепции будущего — возможно, не такая жёсткая проблема, как кажется, поскольку на эту тему некоторые наработки есть, да и сейчас работы ведутся.
Так что на конец 2022 года Россия, хотя совершила немереное количество сугубо военных ошибок, шансы сформировать свой макрорегион пока не потеряла. Но нужно иметь в виду, что в этом случае военный конфликт на Украине первый, но не последний.
Структура российского макрорегиона мыслится следующим образом: Россия, Украина, Белоруссия, Казахстан, вероятно, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан, с очень большой вероятностью Иран. Возможно, Афганистан. При взаимодействии России и Ирана встает вопрос, вокруг какой культуры будет собираться макрорегион? Россия имеет больше шансов на формирование макрорегиона, поскольку обладает ядерным оружием, но по некоторым технологиям Иран нас опережает. Заметим здесь, что российская непрерывная история — немногим больше 1000 лет, а непрерывная история Персии — это минимум 2700–2800.
— Но раз другие страны пока всерьез не занимаются формированием макрорегионов, а кто-то еще продолжает верить в глобализацию, не получится ли так, что весь мир останется глобальным, а Россия будет из него исключена и превратится в страну-изгоя вроде Северной Кореи?
— Во-первых, Россия — безусловно, страна-изгой, и, как всегда, этим гордится. «Изгой» — это специальный тип социальной пиктограммы (пиктографический анализ — предложенный Сергеем Переслегиным в книге «Сумма стратегии» метод анализа противоречий в социальных системах. — Прим. ред.), характерный, например, для мира 1920-х годов. Большую часть своей истории она в этом статусе и просуществовала. Когда Россия выходила из этого статуса, возникали большие проблемы, сейчас она в него вернулась. Напротив, то, что Россия — «недостаточно изгой», и не хочет вести себя, как положено правильному темному властелину, вызывает у меня глубокое раздражение. Ну какая торговля углеводородами с Западом? Мы получаем цифры на счетах, которые в любой момент могут конфисковать, а отдаем вполне реальную нефть. Россия в этой ситуации была обязана прекратить полностью экспорт как углеводородов, так и удобрений, и продовольствия, и вежливо сказать, что вот это мы меняем на микросхемы, это меняем на двигатели и запчасти, это — на военную технику, и все по ценам 2019 года.
— Будет ли Евросоюз также формировать свой макрорегион и рассматривает ли он Украину как часть этого макрорегиона?
— Евросоюз проектировать свой макрорегион начал только после начала СВО в 2022 году и, между прочим, по сию пору не сформулировал даже концепции. Учитывая, что его территорию все рассматривают как место, где можно поживиться людьми, технологиями, это отставание критично. Теоретически есть три возможные схемы формирования европейского макрорегиона. Во-первых, «Европа разных скоростей», она же «Империя Карла Великого»: Франция, Германия, Польша с Бельгией, Голландией, Литвой и Венгрией. Еще один возможный проект — Австро-Венгерская империя: Австрия, Венгрия, Чехия, Словакия, Словения, Польша, Украина. Третий проект — Речь Посполитая: Польша, Литва, Германия, Прибалтика, Венгрия, Чехия. Все три могут получиться очень любопытными империями, но эти проекты пересекаются на Польше. А до сих пор ни одна страна, которая формировала вместе с Польшей единую структуру, долго не жила.
— Вы говорили, что одним из условий существования макрорегиона является наличие образа будущего. От первых лиц России мы слышим сплошные «не». Мы не хотим жить в однополярном мире, не хотим жить в мире гендерных свобод и так далее. Есть ли у вас понимание, за какое будущее сражается Россия?
— Россия — православная страна, которая мыслит в апофатическом залоге — через отрицание. Поэтому она построила негативный образ будущего. Она довольно точно сформулировала, чего она не хочет, но позитивная структура русского будущего пока неясна. По сути дела, Россия не имеет иного образа будущего, кроме того, которое было сделано в советской фантастике шестидесятых годов. Это модель коммунистического мира Ефремова — Стругацких, «мир Полудня», и модель сверхцивилизации Кардашёва (метод измерения технологического развития цивилизации, основанный на количестве энергии, которое цивилизация может использовать для своих нужд, предложен советским радиоастрономом Николаем Кардашёвым в 1964 году.
Но возможных вариантов будущего вообще не так много. Это «Конец истории» по Фукуяме (Фрэнсис Фукуяма — американский философ, политолог.   и «Меганезия» по Розову (Александр Розов — российский писатель-фантаст. — Прим. ред.), а также фашизм, социодарвинизм и солидаризм, которые в итоге приводят к инклюзивному капитализму (теоретическая концепция и политическое движение, которое стремится решить проблему растущего неравенства доходов и богатства в западном капитализме. 
— Что вы вкладываете в понятие инклюзивного капитализма? Можно говорить, что «коллективный Запад», которому противостоит сейчас Россия, придерживается такого образа будущего?
— Инклюзивный капитализм подразумевает разрушение национальных государств, передачу реальной власти на Земле корпорациям, резкое ограничение потребления, переход к «зелёной энергетике», «зелёной экономике», к цифровому фашизму. Это безусловный базовый доход. Но самое существенное: инклюзивный капитализм — это предельная уберизация мира. Люди будут полностью лишены собственности и будут получать всё только в качестве владения на правах аренды при соблюдении ими определенных условий. Далее этот образ будущего продвигается в сторону резкого снижения ценности отдельного человека и в конечном счете приходит в мир «Матрицы».
У «коллективного Запада» нет альтернатив, но этот вариант ему тоже не очень нравится. Они понимают, что система, которая создается, лишает современные западные элиты власти и влияния. Другой вопрос, что Запад, отвергая идею инклюзивного капитализма, ничего другого не предлагает. То есть, мы сейчас имеем неоглобализацию, как идею возврата в глобальный мир, инклюзивный капитализм, как постглобальный и постгосударственный мир и массу промежуточных вариантов между этими моделями.
С моей точки зрения, начав СВО, Путин нанес достаточно сильный удар по модели инклюзивного капитализма, поскольку стало понятно, что воюют государства, а вовсе не корпорации. Во-вторых, воюют массовые армии, а это означает, что концепция полностью контролируемого «цифрой» мира не будет работать. Это стало понятно и на Западе, в том числе. При этом сама война не вызвала [среди западных элит] шока, война — привычное состояние человечества. Удивляться нужно скорее тому, что ее долго не было.
— Но в итоге вместо мира Стругацких и инклюзивного капитализма мы попадем в мир Оруэлла?
— Я считаю, что нам предстоит довольно сложный мир. Если мир утопии — это мир с простыми противоречиями, которые просто разрешаются, то сложный мир можно представить как мир, в котором живет много миллиардов людей — восемь, десять, а может, и пятьдесят — и от деятельности каждого из них существенно зависит жизнь всех остальных. Если ты сорвал яблоко в своём саду, это привело к существенным событиям на другом конце Галактики, при этом ты про эти события знаешь и учитываешь, срывая яблоко. Мы начинаем существовать в спутанном мире, в котором каждый из нас является одновременно и инструментом, и актором. Это мир, в котором страх перестает быть базовой социальной эмоцией, общество организовано не вокруг него, а вокруг спутанности, связанности, сложности. Мы это называем сплетенным миром. Это модель сейчас строится как современная версия российского образа будущего.
— Как насчет экономической модели? Если мы снова противостоим капиталистическому Западу, то будем ли мы снова строить коммунизм?
— Все модели будущего делятся на капиталистические и социалистические. И это вопрос совсем не о том, у кого в руках средства производства. Базовая критика капитализма заключается в том, что этот тип общества накапливает страдание. В его основе лежит конкуренция: если один выигрывает, а другой проигрывает, то все, что сделал проигравший, оказывается бессмысленным, а всякая бессмысленная, но выполненная работа повышает социальную энтропию, в итоге общество «нагревается», накапливая страдание. В социалистической модели строится неконкурентная версия развития мира. Разумеется, неконкурентная версия по каким-то параметрам будет проигрывать, и там тоже могут быть очень страдающие люди. Но разница в том, что капиталистическое общество страдания накапливать обязано, в то время как социалистическое или коммунистическое — не обязано. А если в сложном мире начнется еще и конкуренция, то он мгновенно развалится на борьбу всех против всех и произойдет социальная катастрофа с выходом на сценарий Армагеддона.
— Готовы ли сами россияне идти в такое будущее? Пока мы наблюдаем раскол общества по картине мира. Условные патриоты упрекают условных либералов, что те продали душу Западу, либералы винят патриотов в излишнем ресентименте — воскрешении кадавра СССР с дефицитом и железным занавесом, но и без внятной идеологии. Как их примирить?
— События на Украине явились катализатором процессов, которые давным-давно идут в обществе. Творческая интеллигенция ушла в эмиграцию — кто поумнее, уехал на Запад, кто поглупее — во внутреннюю эмиграцию. Инженерная интеллигенция сказала «вау» и начала заниматься импортозамещением, она много лет ждала, чтобы ей разрешили работать, а не говорили в ответ на любое предложение: это проще купить у «Симменса». Научная интеллигенция «зависла», она понимает, что исключена из западной системы науки, и не верит, что возможно независимое от Запада научное познание. Уехать она не может и понимает, что что-то делать надо. От того, займет ли она какую-либо позицию, зависит будущее российского проекта.
Жесткая позиция Запада привела к консолидации элит. СВО нанесла удар по олигархату. Россия — феодальная страна, а в нормальной феодальной стране феодалы в случае войны должны являться при коне, с оружием, со своими детьми и домочадцами на фронт. Опыт показал, что из всех наших феодалов это сделали [глава Чечни Рамзан] Кадыров и глава ЧВК «Вагнер» [Евгений Пригожин], остальные продемонстрировали, что «мы вообще тут ни при чем и хотим, чтобы всё это наконец поскорее кончилось». Эти люди потеряют все. Новые элиты будут делать из тех, кто в кризис выиграл, а не проиграл.
— Готовы ли наши новые феодальные элиты вести нас к тому сложному будущему, которое вы описали? Мыслят ли они вообще в таких категориях?
— Мы говорим об элитах переходного периода. Носителями идей будущего в любом мире являются философы, писатели, духовные лица. Но обществу понадобится образ будущего, к которому оно будет стремиться, а не только то, от которого оно будет убегать. Движение к этому образу будущего придется организовывать. И вот тогда появятся те элиты или трансформируются существующие, которые смогут с этим образом работать.