Чёрные воды озера Эхо

Я Валерий Русик. В моей жизни было всё и всегда: деньги, выпивка, девочки. Но в один год всё изменилось. В Санкт-Петербурге стаяли ужасные, даже по тамошним меркам январские морозы. После очередной попойки с друзьями по случаю Нового Года и Рождества Христова со мной и произошла история изменившая меня кардинальным образом. Я волочил ноги, надеясь, что в темноте не наступлю ни на кого, поскольку моя дорога проходила через множество спящих на твёрдой, холодной земле людей. Многие после вечеринки разврата заснули прямо здесь. Проходя через лабиринт тел, я лишь раз ударил чью-то руку. К счастью, владелец руки только что-то проворчал и отвернулся, громко захрапев.

Снаружи воздух был морозным. Дрожь немедленно овладела моим телом, выдыхаемый воздух превращался в маленькие облачка пара. Я не думал, что будет так холодно, но здесь, на открытом пространстве, я сильно замёрз. Не раздумывая, я побежал по берегу, рассчитывая, что скорость моих шагов поможет не упасть плашмя. В кои-то веки это работало, и, достигнув вершины, я очень сильно дрожал. С залива дул яростный ветер, раздувая мои охуительно длинные для парня русые волосы и разметая их по плечам. Могу сказать, что только волосы сохраняли тепло моей шеи. Я спрятал их в жакет, жалея, что у меня нет капюшона; от ледяного ветра болели мочки ушей. Потянув воротник от жакета повыше, я попытался закрыть открытые участки кожи. Мои джинсы разрезанные в интимных местах были не самой приятной одеждой для такой погоды, они вбирали в себя весь холод и сырыми прилипали к ногам. Я попробовал ускорить шаги, удерживаясь на ногах, но это было бессмысленно. Невозможно одновременно быстро двигаться и удерживать равновесие на мокром снегу. Либо я упаду, либо замёрзну.

Вдалеке увидел мужчину, покачивающегося из стороны в сторону и наблюдающего за мной. Он заблокировал единственный выход; его глаза с жадностью оценивали меня. Мужчина был высоким, его живот немного выпирал из-под ремня, сальные волосы спадали на лицо. Страх вывел меня из строя, я подсчитывал шансы на спасение. Я застыл, глядя на него; он - хищник, а я - жертва. Фактически, это была точно такая же ситуация, как и в животном мире; только он не собирался меня съесть. Он лишь оставит рану на всю мою дальнейшую жизнь. Его тело последовало за моим движением. Я отошёл к стене и нервно продвинулся вперёд вдоль неё. Это не может происходить со мной, я всегда был осторожным. Я с отчаянием смотрел в его глаза.

- Иди сюда, сука, - произнёс он нечленораздельно и, когда он подошёл ближе, я почувствовал запах алкоголя. Моё сердце яростно билось о рёбра, я не представлял, что можно предпринять.

Я осознавал, что выгляжу, как олень в свете фар, когда он впивался в меня взглядом. Я снова шагнул в сторону, но мужчина повторил моё движение, теперь он был близко от входа, полностью блокируя мне дорогу.

- Поговори со мной, милый. Я не причиню тебе боль, - сказал он, его голос смягчился настолько, насколько это было возможно.

Я видел, как гнев охватывает его; неважно, что я скажу или сделаю – всё равно проиграю. Есть хороший шанс, что я умру сегодня вечером в этом переулке; из-за этого у меня будто что-то перевернулось в животе. Я обдумывал, что мне делать: бороться или бежать. Побег убьёт меня, борьба убьёт меня. Не знаю, что можно сделать. Я прикусил нижнюю губу зубами, наблюдая, как он просчитывает свои шансы. Он выглядел беспечным. Его глаза осматривали переулок, прежде чем вернуться ко мне; он понял, что преграждает мне единственный выход, и, несомненно, мужчина использует это в своих интересах.

- Ты немой?

Я ничего не произнёс, только заскользил к двери, которая, как я знал, принадлежит кухне при ресторане. Он сделал два неторопливых шага, и я замер, на что он сделал то же самое.

- Я бы на твоём месте не делал этого, - прорычал он. Его взгляд обратился к двери, а затем снова ко мне.

Я остановился, моя грудь вздымалась и опускалась. Это не может произойти, не сейчас, я слишком молод, чтоб умирать. Я посмотрел на небольшой переулок, ведущий на улицу. Я знал, что если побегу, то быстрее споткнусь и упаду, чем пройду мимо него.

- Ты хочешь убежать от меня? – спросил он, симулируя боль. Он положил руку на сердце и усмехнулся, его глаза сузились. – Я бы не советовал.

Я ощутил, как крик нарастает в моей груди, но подавил его, отказываясь показывать слабость. Такие животные, как он, питаются страхом, жаждут его. Это заставляет их считать себя могущественными, сильными, даёт им власть. Я попытался крепко стиснуть зубы и казаться неповинующимся; может быть, если я буду выглядеть сильным, то он оставит меня в покое.

Истерический смех заполнил мою голову, я смеялся над собой. Ничто не остановит его, он видел это точно так же, как и я. Всё складывалось в его пользу, он мог сломить меня, даже не стараясь.

- Ммм, воинственный, - мужчина облизнул губы и сделал шаг вперёд.

Моё сознание кричало «нет» снова и снова, но это ничего не изменило, только адреналин прошёл через всё тело так, что зазвенело в ушах. Сердце колотилось с такой скоростью и мощью, что создалось впечатление, будто оно поднялось к самому горлу. Нет, я не хочу, чтобы это произошло, не могу этого допустить. Не могу позволить? А какой у меня выбор? Убежать, но он просто поймает тебя и убьёт. Ты не сможешь спастись от того дерьма, которое он планирует. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Эта молитва звучала в голове, когда он наблюдал, как я справляюсь с эмоциями. Знаю, он видит непреклонность моего тела, в том, как расширились мои глаза, когда он оценивал меня, по моему тяжёлому дыханию. Из-за низких температур лёгкие начали болеть.

- Успокойся, - проворковал он. Может, он испугался, что я умру от гипервентиляции? Это возможно?

Я попробовал найти в себе гнев, попытался отставить страх. Такое пораженческое отношение ничем не поможет, возможно (только возможно), если я поцарапаю или укушу его, то помогу полиции поймать этого уличного хищника. Снова пораженческий монолог. Необходимо, чтобы меня охватил гнев. Сколько человек пострадали от этого мужчины? Я действительно хочу стать следующим по счёту?

- Пошёл ты, - выплюнул я слова с таким ядом, что сам поразился этому.

Он засмеялся, его хриплый голос наполнил воздух в переулке, отразился от стен. Думай, Валера, вспомни всё, чему учил тебя брат. Всё, чему учили тебя парни. Ты можешь сделать это, борись!

Он смеялся надо мной, затем снова облизал губы, отчего у меня в животе всё перевернулось.

- Ты ведь не хочешь описаться от страха, - прорычал он, перестав смеяться, и снова сделал шаг ко мне. Я попытался отступить, но оказался прижатым к совершенно плоской стене. Я отступил в сторону.

Он что-то проворчал, сокращая расстояние между нами. Подняв руку, он ударил меня по лицу. В ушах громко зазвенело, а перед глазами заплясали белые точки. Лицо сильно пульсировало. Не было сил остановить рыдания, которые последовали за этим. Слово эхом отозвалось в моём сознании, ломая меня. Я ничего не мог сделать, только бороться. И я знал, что это за человек – он будет наслаждаться, наслаждаться тем, что я сопротивляюсь ему.

- Я собирался предложить немного денег за твои услуги, но, думаю, просто возьму то, что хочу. - Он приблизился, его толстые пальцы с силой схватили моё лицо. Я почувствовал, как они сжали скулы. Короткие ногти впились в плоть, когда он прижал мою голову к кирпичной стене. Он возьмёт всё, что у меня есть: мою душу, моё тело, моё стремление жить.

Всё тело дрожало, я весь буквально вибрировал, в ногах была слабость, но я ещё раз попытался найти выход. Никто не услышит мой крик, толпа в конце переулка была в эйфории от своих наслаждений, потеряна в алкоголе, потеряна в этот момент для всех. Они все громко разговаривали и смеялись, они не услышат другой крик. Они не различат его.

Крупный мужчина наклонился и облизал то место, по которому ударил меня. У него было болезненно-сладкое дыхание, подпорченное алкоголем, которое он употреблял. Я съёжился от его прикосновений, сжимая кулаки и пытаясь приручить свои мысли. Я смогу это сделать. Будет больно, как в аду, если ничего не выйдет, но, может быть, он упадёт или ослабит хватку, тогда я смогу убежать.

В моём колене собралась каждая унция сил, и я ударил его между ног. Он издал гортанное рычание, от которого моё сердце остановилось. Его рука сжала мои щёки, я заплакал от боли. На секунду он сгорбился, а затем ударил кулаком в стену рядом с моей головой.

- Блять, я предупреждал тебя, принц, - выплюнул он, выпрямляясь во весь рост, на его лице отразилась боль. Рука, которой он ударил в стену, теперь лежала на его бедре.

Я издал леденящий кровь крик, кто-нибудь должен его услышать и прийти на помощь, хоть кто-нибудь. Затем я почувствовал его кулак на своём животе. Я хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. Это происходит по-настоящему. Он хочет меня убить.

Его рука медленно заскользила от моего лица к горлу. Я пытался расслабиться и не паниковать. Я старался задержать дыхание настолько, насколько это было возможно. Всё заболело, моё тело осознало, что что-то неправильно.

Я умолял себя расслабиться и не думать об этом. Может быть, я останусь жив, ведь кто-то услышал крик. Но время шло, и я понял, что никто не придёт. Руки задрожали, тело забилось в конвульсиях. Ноги забились о стену, тело делало всё, чтобы получить хотя бы немного воздуха.

Я чувствовал, как сознание ускользает, перед глазами танцевали искры, лёгкие в груди пылали. Распространяющийся от лёгких огонь пронизывал тело. В глазах темнело. Сложно было терпеть; темнота окутывала всё. Губами я старался ухватить воздух, мысли разбегались... Этот своеобразный скарфинг как бы странно не звучало меня возбудил. И в то же время меня на изнанку выворачивает от одной только мысли. Меня бросило в жар, который тут же сосредоточился внизу живота – урод сомкнул сильные пальцы на моих лодыжках, направляя мои ноги так, чтобы они касались его выпуклости с обеих сторон. Я чуть надавил на него, и маньяк резко втянул воздух сквозь зубы, звук тут же вызвал мурашки на коже.

- Хваааатит, - прорычал он, запрокидывая голову в блаженстве, однако всё ещё сжимая мне лодыжки. Это невероятно приятно – чувствовать его руки на запястьях, на лодыжках, контролирующие, направляющие, сдерживающие, поощряющие...

Я продолжил этот массаж, чувствуя, как его пальцы, то усиливают хватку, то нежно беспомощно поглаживают тонкую кожу верхней части ступней. Внезапно он отпустил меня, я знал, что маньяк ринулся за мной, знал, что мне ни за что не выбраться отсюда, но само желание убегать и всё равно быть пойманным возбуждало до критической отметки. В переулке было слышно лишь наше прерывистое дыхание и топот двух пар ног по земле, пока я убегал, а извращенец нёсся за мной. Вытянул вперёд руку, чтобы схватить меня за край футболки. Послышался треск ткани, и рука сучьего отродья ловко обхватила меня за талию, прижимая к его телу спиной так, что я практически согнулся пополам, не способный затормозить нормально. Маньяк повалил меня на землю за собой, и я приземлился на его твёрдое бедро. Насильник поморщился от боли, обнажив зубы, пока я пытался освободиться из его немыслимой хватки. Эта возня продолжалась ещё пару минут, прежде чем он грубо прижал меня спиной к стене, держа за запястья, сидя передо мной так, что мои ноги обвивали его талию. Крепко. Я держался за него. А он держал меня, чтобы не убежал.

- Это невыносимо, - голос твари был напряжённым. Он отпустил мои руки и медленно провёл ладонями от ключиц по груди до живота. Даже через футболку и собственный жар тела, я ощущал, как он горит, - Прости, юный плейбой, но ты сам виноват. Ты соблазнил меня своим внешним видом. Представитель золотой молодёжи Питера сейчас познает, что такое секс с настоящим мужиком, а не с какой-то малолетней шлюхой, – тихо проговорил сукин сын сквозь зубы, стягивая с меня джинсы. Он поднял мои ноги и уложил себе на плечо, избавляя меня от одежды. Оставшись в полуразорванной футболке, я потянулся обнять его за плечи, но сволота схватил меня за запястья и прижал к полу.

- Сопротивляйся!

Я вновь задрыгал ногами, извиваясь всем телом, пока маньяк ловко справлялся с моими жалкими фальшивыми попытками спастись. Я должен был показать себя идеальным актёром, потому что я мазохист, отчаянный страх в стеклянных глазах, кайф души. И, что ж, иногда мне удаётся этого добиться. На самом деле я сам наслаждался этой полуигрой. Он то и дело перехватывал то мои руки, то ноги, взметнувшиеся в попытке оттолкнуть его. Я рычал и вскрикивал, пока гадина одним резким движением не раздвинул мне колени в стороны, от чего из глаз чуть не посыпались звёзды – мышцы ног у меня были не настолько эластичными. Он почувствовал натяжение, тут же ослабил хватку и стал уверенно массировать нежную кожу в местах, где ноги соединялись с телом. Я запрокинул голову и расслабился немного, совершенно не стыдясь того, что все мои прелести были выставлены ему на обозрение.

- Ты хочешь меня. Боишься, но хочешь... - будто сам себе потрясённо проговорил озабоченный ублюдок, рассматривая мою промежность. Похоже, он реально думал, что я не способен был на попытки побега. Он думал, я боюсь его. Похотливый уёбок спешно расстегнул штаны и спустил их до колен, прежде чем взять в руку член и медленно провести головкой по моей коже, окутывая себя моей плотью. Одним медленным движением он оказался внутри до отказа, я лишь в упоении открыл рот, не способный дышать. Непривычное чувство наполненности не вызывало острой боли, лишь дискомфорт в самом начале, но вскоре мои мышцы заботливо окутали его и держали в себе, сжимая. Извращенец, похоже, понятия не имел, что я впускаю в себя мужчину впервые. Мы не издавали ни звука, заполняя пространство лишь шорохом одежды, трением кожи и прерывистыми вздохами. Скорость движений маньяка росла с каждой минутой, он сам не замечал, как сильно сжимает мои бёдра. Я чувствовал его пальцы, практически вонзающиеся в кожу, пока он набирал неистовый темп, точный как музыкальные такты. Я не мог отвести от него глаз, просто лежал и смотрел на это удивительное тело, широкие плечи, рельефные мускулы – не тонкие, не массивные; смотрел на живот, напрягающийся при каждом движении вперёд, в меня; непослушные грязные волосы раскачивались в такт, падая ему на глаза. Как он прекрасен... Садист, ставший первым моим мужчиной и женщины мне больше не нужны...

- Ааааааахххх! – закричал я, сам того не ожидая, когда он внезапно поменял угол проникновения, чуть приподняв мои бёдра. Одна его рука тут же легла мне на живот, будто он хотел почувствовать, как двигается внутри.

- Я вот здесь, - задыхался он, - прямо здесь, глубоко в тебе, милый.

- Ещё! – взмолился я, готовый взорваться в умопомрачительном оргазме от одних только его слов. – Ёщёёё! – Сучьи потроха сильнее ударялся бёдрами о мои ягодицы, направляя движения снизу вверх, пока я извивался, совсем уже не в стремлении вырваться. Он громко стонал своим низким голосом, то и дело облизывая пересохшие губы. Я положил ладони поверх его рук, сжимающих мои бёдра мёртвой хваткой. Он терял контроль. Я не знал, кем он был теперь: тем любовником, который лелеет меня, или тем, который пугает. Он стал морщить нос, что означало одно – он в паре секунд от оргазма.

- Скажи, что... ненавидишь... меня! – приказал сукин сын, содрогаясь всем телом.

- Я. Ненавижу. Тебя! - кричал я, мотая головой в отрицание собственных слов, которые он заставил сказать, при каждом его резком погружении в моё тело... Ещё! Ненавижу!... Ещё, сука!

Наконец, он остановился, наклоняясь ко мне, чтобы поцеловать затвердевший сосок, обнажившийся под разорванной тканью футболки, скользнуть губами к ключицам и, наконец, уткнуться лицом в шею, придерживая вес на локтях. Наконец-то я смог обнять его. Ух, и отморозил я тем днём свои яйца. Но это того стоило. Так я стал геем. А натурал был окончательно похоронен в тёмном переулке города на Неве...

Так что, друзья - всем советую шататься в откровенных нарядах по тёмным улицам. Приключения найдут зад всегда.

Я не обязан включаться в историю, веруя в автостоп.
Где бы ты ни был, забудь о дальнейшем, заблудший социофоб.
Я не кручу, замыкая систему, фортунное колесо.
Словно ребёнок, прошедший войну и взглянувший в её лицо.

Думай, как лётчик, взлетающий к небу, стремящийся взять закат.
Делай всё так, словно ты отвергнут и нечего вдруг терять.
Милой улыбкой и кротким взглядом запутай чужих отцов.
Просто слепи для своих же целей потерянное лицо.

Ты не придурок забытый, знаешь, пускай они так говорят.
Просто лети, повязав на голову ленту, в немой закат.
Я не обязан творить эти глупости, сплавившись от тоски.
Знаешь, лети. Я придумаю речь тебе для гробовой доски.