Объект Завод. Грануляция

Часть первая.

Это была Грануляция. Высокое серое здание с затянутыми чёрным нечто проемами окон. С тёплыми на ощупь, чуть подрагивающими стенами. Вокруг находилось множество подобных строений. Каждое имело своё название, но внешне не сильно отличалось от собратьев, поэтому в Бункере висела карта. Каждый работник УС (Управление Ситуацией) должен был знать её наизусть.
Вездеход скрипнул тормозами возле первых ворот. Водитель Петрович привычно скомандовал: "Освобождаем офис, мне нужно на совещание".
Бригада из двух человек зашевелилась в кабине, сбрасывая с себя дремоту. Прорезиненные перчатки, маска-фильтр, каска с щитком и обязательно ремешок под подбородок - не дай бог Проверяющий - этот не видимый и вездесущий, карающий так, что икалось всей цепочке вышестоящего руководства.
Нагрузились оборудованием - в каждую руку по чемодану, за спину огнетушители. Папку с документами нёс Ром, как ведущий в этой смене. За воротами нырнули в боковую дверь. Длинный коридор пропадал в темноте сгоревших ламп. Нам к ближайшим пяти дверям. Раньше, до катастрофы, за ними сидели люди. Теперь документы проталкивались под дверь, и начиналось длительное ожидание подписания. Сидеть иногда приходилось всю смену, а Заявку никто не отменял. И сроки жёсткие, иначе Начнётся. Что начнётся, никто толком не знал, но при просроке трястись начинали все соседние здания и даже Бункер.
ВВ сидел в телефоне и изображение голубыми сполохами отражалось на щитке. Сети не было (а откуда после катастрофы сеть?), но база данных в компьютерах Бункера была обширной, и всегда находилось что-то новое или хорошо забытое старое.
Ром задолбался ждать и начал пинать дверь: "Где бумаги, сволочи! Третий час ждём! " За стеной что-то рухнуло, инженер отпрыгнул в сторону. Яркий луч света вырвался из-под двери. Пыль на полу почернела, и явно пахнуло жаром. Выдвинулась папка с документами и Ром оттолкнул ногой её с чёрного пятна, чтобы не вспыхнула и не похерила подписи и работу на день.
- Всё, выходим...

Часть вторая.

Цех встретил гулом, вибрацией, солёной пылью, взвешенной редким туманом с искрами и богато рассыпанной по всем поверхностям.
Помещение росло ввысь и вширь, переплетённое трубами, лестницами, непонятными, словно дышащими, механизмами. Колонны подпирали перекрытия, в которых тут и там зияли технические колодцы. В дымке поднебесной время от времени раздавались крики, лязгали цепи - что-то опускалось или поднималось, невидимое, но ощутимое.
Ром протёр щиток.
- Так, что у нас по заявке. Отметка двадцать восемь и восемь. Северное крыло. Часть корпуса под списание.
Под ногами ползла непрерывная лента металлической лестницы, задранной под углом в шестьдесят градусов. На некоторых отметках она заканчивалась, и приходилось бродить по этажу, разыскивая переход на следующий уровень. Грохот становился громче, пол подпрыгивал. Иногда около механизмов стояли люди в касках, но при приближении таинственным образом исчезали. Ром своими глазами видел, как работник зашёл за столб и не появился из-за него. Ни лестниц, ни дверей по ту сторону не обнаружилось.
Объект Грануляция до катастрофы был обычным промышленным зданием и производил продукцию на продажу. Теперь он что-то тоже производил, никому неизвестное и чёрт знает кому нужное. Объект считался относительно безопасным, если вовремя списывать вышедшее из строя оборудование. Правда, относительно безопасный - это по новому времени. Никого здесь не убили, но пропавших без вести список перевалил за сотню,  да и несчастных случаев – восемь человек. Но лучше бы пропадали. За несчастный случай тех, с кем случилось, а также непосредственное начальство уводили в Административный Комплекс (АД). Возвращались не всегда и не все. Седой механик Михалыч (поседел он именно там) говорил, разливая разбавленный спирт по кружкам: "Что бы я ещё раз был начальником смены. Нахрен". На том и заканчивал свой рассказ.
Карт помещения не было и не потому, что мы так ленивы, а потому, что конфигурация постоянно менялась. Даже сейчас пятиметровая лестница над трубами растянулась в двадцати пяти метровую, и пологий спуск внезапно оборвался вертикальным. Матерясь, спустили оборудование по одному чемоданчику и баллону. Пот мерзкими струйками стекал по телу. Свет конусами качался под потолком, пыль струилась дымом.
Добравшись до нужной отметки, долго сидели. Отдышавшись, пошли искать списанное оборудование. Кто его списывал, кто ставил новое - не известно. Матричный принтер (не знаю, почему печатали на нём, может потому что он мерзко тарахтел, выдавая рулон приказов и заявок) отпечатал заявку - срок "вчера". Смена наша – на выход.
Куча распиленного металла нашлась. Растянули ленту, поставили огнетушители по углам, ведро с бутылью  воды.
Потух свет и загорелся снова, сменив цвет. Завыла сирена, завращались красные лампы на стенах.
"Держись! И ведро держи! " - заорал Ром, хватаясь за папку с документами одной рукой, а второй за трубу. Стена ветра пронеслась мимо, пыль ушла воронкой в потолок, огнетушители упали на пол, лента змейкой последовала за ветром, но ведро осталось и слава богу. Лента запасная есть, а ведра нет. Спускаться на улицу за другим - то ещё приключение, а без него никак. Нарушение Правил - наказание неизбежное.

Часть третья.

Сирена стихла. Свет стал снова жёлтым. Помещение засверкало первозданной чистотой, чтобы в течение минуты погрузится в знакомую пыль.
"Ничего себе за хлебушком сходили" - прохрипел ВВ, сплевывая хрустящие кристаллы соли.
Ленту по новой. ВВ достал шлифмашинку, и принялся за знакомую работу - создавать зеркала на металлических поверхностях. Ром открыл чемоданчик, достал прибор, вбил название отметки и начал замерять химический состав металла. Металл странным образом отличался в одинаково нарезанных полосах. Приходилось постоянно сверяться с бумагами. Ошибок быть не должно. Не сможешь правильно списать - заявка не закроется, и фиг ты уйдёшь из Грануляции. Все мостики и дорожки вернут тебя обратно к этой куче металлолома. Подошёл неизвестный человек. Ром с ВВ вздрогнули. Постоял, помолчал, покивал и ушёл в неизвестном направлении. Ром понял, что всё это время не дышал, начал судорожно хватать воздух.
- Бляха-муха! Напугал.
ВВ согласился и снова углубился в телефон.
Поверхности закончились. Ром сделал пометки в бумагах. Положил папку на чемодан. Папка сама по себе раскрылась. Веер бумаг сделал мёртвую  петлю в воздухе и упал обратно. Хлопок с небольшой вспышкой света. Куча исчезла, не оставив после себя и следа.
- Зашибись! Пора домой.
И тут запиликал телефон. ВВ с круглыми глазами показал экран.
- Дополнительная заявка на отметке тридцать два. Срочная.
- Офигеть! Всё чудесатей и чудесатее!
Ром не верил в приметы. Но с утра  будильник сработал на час раньше. Вода в кране ни как не хотела превращаться из ржавой в прозрачную. Сменный журнал закончился до нашей смены, и никто не удосужился завести новый. Инженер стал подозревать, что день выдастся не обычным, но чтоб на столько!
Тридцать вторая отметка не находилась. Они попадали то на тридцать пятую, то на двадцать седьмую с половиной. Лестница на нужный этаж появляться отказывалась. Перекусили бутербродами в каком-то закутке. Попали под сноп искр и пролетевшую в полу метре трубу. Та ещё долго падала, грохоча и цепляясь в колодце за перекрытия. Слов культурных не осталось, и, поэтому, будем считать, что бригада шла молча.
ВВ предложил написать СМС:  "Где эта куча?" И ему даже ответили: "Там". Что не прибавило настроения и не указало путь.
…Рабочий день плавно перешёл в вечер. Петрович усердно ждал в офисе и отдавил себе все бока. Продукты были съедены, чай допит и даже книга дочитана (он предпочитал бумажный вариант, а библиотекой с собой не запасся). По Правилам находится на рабочем месте, в непредвиденных ситуациях, разрешалось двенадцать часов. И время подходило к концу. Петрович старался не думать о плохом. Выкрутил ручку магнитолы на максимум, и музыка восьмидесятых выбралась за стенки кабины, разбегаясь по мёртвой заводской тишине…
Двадцать четвёртая отметка.
- Всё, достало, пошли к машине.
Ром развернулся и стал спускаться вниз по лестнице. Руки, ноги и спина отваливались. Одежда покрылась пылью и с трудом сгибалась. Вода для питья кончилась, и лицо горело разъеденное солью.
Тридцать вторая отметка
"Су... А что так можно было? " - крикнул Ром куда-то вверх, и они вывалились на нужный этаж.

Часть четвёртая.

Металлолом. Ленты. Огнетушители. Ведро.
Зачем, спросите, лента, огнетушители и вода? Вокруг ничего горючего и никого постороннего. Согласен, но есть но. Нет не так, есть НО. Проверяющий  - это РАЗ. Второе: сам видел, как из искр шлифмашинки собрался огненный Дракон, проплыл вдоль ограждающих лент, принюхался к крышкам огнетушителей и распался на безобидные истаявшие огоньки.
Главный специалист, разбирая это дело, утверждал, что если бы огнетушители были просроченными - остались бы от нас только угольки. Ну и третье: в цехе иногда возникала аномальная жара. Температура поднимается выше всех разумных пределов и единственный способ спастись заключается в том, что каблуком сапога в пыли вычерчивается круг и в эту дорожку заливается вода. Бедные Робинзоны сидят на чемоданах, а вокруг за чертой искажается знойный воздух. Дышать больно, но жить можно. Самые везучие просидели так три часа.
ВВ зачищал, Ром замерял. Оба на автомате, уставшие больше чем совсем, и уверенные, что если не закончат, то на базу Петровичу везти будет некого.
В маркере закончилась краска, но повезло - у ВВ был запасной. Ром подписал последнюю деталь и отметил это дело в бумагах. Те прошуршали восьмёркой. Куча пропала во вспышке. Что-то заскрежетало. Резко подпрыгнули и развернулись оба, хотя Ром ещё тридцать секунд назад был уверен, что не разогнётся никогда. За спиной внезапно оказалась стена (хотя до этого они стояли в центре помещения) и открывались двери лифта. Сил на слова не было. Смотали ленту и загрузили оборудование. Кнопки в лифте отсутствовали, но тот уверенно спустил бригаду на первый этаж.
Петрович в салон сразу не пустил, дал щётку и ВВ с Ромом обстучали друг друга, ополоснулись неприкосновенным запасом воды из бутыли и сели на кресла, заботливо укрытые плёнкой водителем.  Под бодрую песню Queen "We Will Rock You" вездеход дёрнулся и покатил по дороге в сторону базы.