Белые стихи

Все изменилось этою весной,
смешалось в нашей жизни и в природе –
земля над небом, небо под землей,
лед и молчанье, гордость, боль и память.
Когда глядишь кому-нибудь в глаза –
молчишь и видишь ледяные слезы,
лед, впаянный во взгляды и в сердца.
За ними – пламя. Пламень подо льдом.
Огонь, распад, сумятица и смута.
Мы постарели и помолодели,
и умерли, и сделались детьми.
Никто не смог остаться в стороне.
Всех обожгла весна, всех опалила,
сожгла, убила, чтобы разбудить.
Все изменилось этою весной.
Весь мир. И я, – я тоже изменился.

Я разучился жить. Я сплю весь день
и выхожу из дома лишь под вечер,
в неверной, скользкой тьме,
иду угрюмо
по льду и снегу,
вдоль холодной жизни,
и скалятся угрюмо подворотни,
и ночь угрюмо дышит мне в лицо,
и окна смотрят тусклыми глазами,
и я боюсь взглянуть земле в глаза –
большие,
неприветливые,
злые.

Иду во тьме – лед подо мной и в небе.
Глазами, кожей, чуткими ноздрями
ощупываю предвесенний воздух –
ищу твое присутствие во всем.
Ищу тебя –
и нахожу весну,
растерянную, нежную, живую,
искавшую, нуждавшуюся в нас.
Наивно,
как бродячая собака,
она подходит в темноте ко мне –
к тебе она сейчас подходит тоже –
она испугана, но хочет доверять,
в нас носом тычется, но смотрит осторожно,
боится, и надеется, и ждет.
Она промерзла, как земля, насквозь,
она ждет нас и нашего тепла.
Я знаю, что без нас весны не будет.

Прости меня – я очень жду тебя.
Я чувствую, что ты – уже со мной
по дрожи пальцев, по биенью сердца,
по оторопи, охватившей тело,
по перелому чуткого стиха.
И я шепчу пронзительной весне,
что благодарен за простор и холод,
за нежность оробевшего пространства,
за ветер, не по-зимнему жестокий,
за то, что мне впервые в жизни страшно,
за что, что я боюсь – не за себя.
Я жду тебя. Я очень жду тебя.
Я ждал тебя всю жизнь. Я ждать умею.
Прости, но наше счастье ждет обоих.
Оно еще боится нашей встречи,
но ждет ее – сильней, чем я, чем ты.
Нас ждет весна – одна для нас двоих.
Я знаю, без тебя весны не будет.

Прости меня. Я очень жду тебя.