Японская стюардесса

если  хочешь,  зажми  пластырь  раной  дыма,
а  хочешь,  научи  меня  летать,
кошачий  барометр  притаился,
как  жёсткая  фраза  опавших  перьев  на  чистый  лист,
твой  разрез  глаз – укус  рептилии,
мой – рык  спокойного  пса,
я  разглядел  уникальное  полнолуние  допрашивать  шёпот,
и  солнце  сохнет  приманкой  плохо  дрессированного  лица…

научи  меня  улыбаться  метко,
видишь,
я  стараюсь  быть…
в  ванной,
под  шум  несмываемой  марихуаны,
стихи  мои  не  принято  произносить,
ловко  прозрел  мир  на…
надел  мудрость  лютика…

а  я  описал  долгое  бетонное  небо,
лишь  на  сонной  щеке  ливня  индевел  узор,
и  напрыгнула  усталость,
улыбка  перекусила  губы,
ветер,
ты  точно  не  мной  дуешь,
выдираешь  из  переплавки  толпу  ослеплённых  сов,
истосковалась  кожа  сидеть  на  одном  месте,
отмывать  пятна  воды,
японская  стюардесса, 
ты  заглядываешь  через  плечо  плевком, 
ты  собираешься  познакомить  меня  с  Луной…

один  цвет  у  неживых  цветов,
и  стрелки  пахнут  тишиной,
вломились  к  началу  акта  вороны,
стали  клевать  (сытых)  ртом,
а  кричать  научились  голодные,
тянуть  резину  запоздалых  лучей  виниловой  петлёй,
раз  за  разом  уходить  от  финала  остатками  здравого  смысла,
лить  взгляд  с  высоты  зрачков…

а  я  не  касался  сверхзвуковых  стрелок,
не  переводил  часы  на  час  раньше  с  языка  опозданий,
под  шум  несмываемой  грязи,
воздух  светил  темнотой,
точкой  прикосновения  к  чарам.