Неудавшееся путешествие

Это было их третье, неудавшееся путешествие по Оке на лодке.
Первое было давно и было самое увлекательное – Ока тогда была почти безлюдная, по пути попадались красивые места, они останавливались и наслаждались природой, игрой в шахматы, водкой и шашлыком. Лодка, правда, была старая, резиновая, маленькая и с деревянными сиденьями, так что они изрядно намучились за двое суток путешествия, отдавили себе зады, а Пётр ещё и умудрился повредить палец. Но впечатлений было много, через пару лет он купил просторную четырёхместную лодку из современного материала с надувными сиденьями, и они совершили второе путешествие.
Второе путешествие прошло плохо, видимо, сказались какие-то неурядицы у Петра и на первом же привале между друзьями произошло нечто вроде конфликта. А точнее, сильно обиделся Павел - на метафору от подвыпившего Петра, когда играли в шахматы. Метафора была откровенно плохая – в ней принимали участие Павел и некий грузин – и Павел был не в лучшем положении. После шахмат Павел весь оставшийся путь дулся и молчал, а Пётр, сильно подшофе, не до конца мог наслаждаться красотами природы, так как уснул в лодке и сгорел бы на солнце, если бы Павел его не прикрыл…
Прошло ещё несколько лет, и Пётр начал мечтать о третьем путешествии по Оке. Зимой он позвонил Павлу и предложил план – написать каждому рассказ на десять страниц печатного текста о предполагаемом путешествии, а во время самого путешествия читать их и обсуждать.
План этот сбылся частично – рассказы были написаны вовремя, а вот само путешествие состоялось через полтора года. И не удалось.
Начиналось оно неплохо – вечером в деревню к Павлу приехал Пётр и они хорошо посидели за водочкой с закусочкой и шахматами с чайком. Решили отправиться в плавание назавтра в обед. Утром за завтраком выпили грамм по сто пятьдесят и сыграли в шахматы.
Настроение в предвкушении путешествия было бодрое.
Но после пошло не по плану. Вначале, несмотря на договорённость выехать в полдень, Павел позвонил знакомому соседу-водителю – добираться до реки нужно было на машине – и зачем-то сказал ему приезжать сейчас. Он сразу же подъехал, друзья начали в спешке грузить вещи, как вдруг оказалось, что Пётр, взяв лодку, забыл вёсла. При этом он напустился на Павла, дескать, надо искать вёсла у него в доме. И спорил, пока не позвонила его жена – вёсла оказались у них в сарае. Выручил сосед Павла - дал вёсла от своей лодки.
Приехав к реке, надули её насосом от машины и погрузив снаряжение, потащили через пляж к воде. Павел настоял, чтобы отплывали не с пляжа, где был песок, а сбоку от него, где была грязь – худой Павел забрался первым и вымыл ноги с борта, а толстый Пётр барахтался в прогнувшейся под ним лодке, между сваленных в кучу вещей, пытаясь достать ногами до воды, изрядно намучился и набрал в лодку воды. Была середина июля и середина дня, было безоблачно и безветренно, и жара стояла что надо. Пётр накрылся курточкой и надел на голову зонтик с резиновой оправой –врач ему запретил быть на солнце.
Отплыв от берега, достали бутылку, выпили. Стали осматривать красивые в этих местах берега Оки, где среди зелени густых деревьев виднелись крыши коттеджей. Лодку быстро несло и вёсла были не нужны. Скоро должен был бы быть хорошо устроенный частный пляж, где они раньше останавливались, выпивали-закусывали, играли в шахматы и купались. Но его не оказалось, возможно за ним перестали ухаживать и его вымыло быстрым течением. Причалили к дикому берегу с маленьким песочным краешком. Пётр вылез и стал затаскивать лодку на берег, когда его укусила пчела. В пятку. Пару дней назад Петра тоже кусала пчела, в ладонь, а теперь вот в пятку. Кого пчела кусала, тот поймёт каково это…
- Не зря тебя пчёлы кусают, - ухмыльнулся Павел, - глядя как Пётр тащит лодку, нелепо подпрыгивая в воде на одной ноге.
Он вылез на берег пошёл купаться, а Пётр остался сидеть не песке с опущенной в воду стопой. Павел с удовольствием поплавал, а после купания они выпили по сто грамм и поплыли дальше. Выяснилось, что водки у них больше нет, а денег не взяли – Павел в этом всегда полагался на Петра, а Пётр забыл. Точнее, не то, чтобы забыл, а не взял, думая, что одной бутылки хватит – чем напиваться, как это было в предыдущих плаваниях, лучше, дескать, общаться на важные и интересные темы. И читать написанные рассказы. Но теперь было не до этого – хотелось выпить ещё. Павел молчал, нога болела, солнце жгло, и Пётр потел. В получасе плавания был на берегу городок Таруса, где можно было бы купить, и Пётр размечтался, как бы было хорошо, если бы где-нибудь оказались деньжата. Но откуда им быть, если кошелёк остался в доме Павла?
Который, не преминул упрекнуть его за халатность. Тогда Пётр сказал:
- Вот, попрошу бога и даст.
И он, патетически воздев руки к небу, попросил боженьку послать ему немного деньжат. Затем стал шарить по карманам. И, о, чудо! Деньги оказались – ровно на одну, самую дешёвую бутылку водки - в нагрудном кармане старой куртки, которая висела у Петра в сарае целый год, прежде, чем он взял её с собой в это путешествие. Пётр торжествующе воскликнул и показал их Павлу.
- Ты всё подстроил, - сказал Павел, - ты знал, что в куртке у тебя лежат эти деньги.
- А зачем мне было бы нужно это? – спросил недобро Пётр и замолчал.
Так в молчании они подплыли к Тарусе. Пётр стал неуклюже выбираться из лодки, собираясь за водкой.
- Чего копаешься? – недовольно спросил Павел, - давай-ка побыстрее.
Пётр не ответил, но, возвращаясь из магазина, совершил неспешную прогулку по достопримечательностям городка.
- Чего так долго ходил? – спросил Павел, когда Пётр вернулся.
Тот протянул ему бутылку, которая, надо сказать улучшила настроение, особенно в предвкушении остановки за городом, предстоящего шашлыка и рыбалки. В предыдущие путешествия рыбалки не получалось – Павел оба раза забывал накопать червей, а в этот раз похвастался, что червей накопал много и отменных.
Немного проплыв, они причалили к берегу, заросшему кустарником, с небольшим песчаным участком и даже каким-то подобием мангала. Пётр разжег угли и стал искать привезённое им мясо для шашлыка. Мяса не оказалось – Павел не взял его из холодильника. Оставалась надежда испечь на углях крупную картошку, также привезенную Петром. Её не было тоже. Павел из глубин своего рюкзака выудил несколько сморщенных размером со сливу картофелин, сказав, что вместо петровой картошки он взял свою, из собственного огорода.
- Это не картошка, - сказал угрюмо Пётр, - это собачье дерьмо.
И выкинул её. С рыбалкой тоже не получилось - черви от жары сдохли в рюкзаке Павла.
- Ой, сказал он, - забыл совсем про них, надо было бы в воде по пути их держать.
Наступило молчание, затем они выпили по половине пластикового стаканчика водки, закусили остатками свежих огурцов, затушили угли и отправились дальше.
За вёслами оказался Павел, который впервые за это путешествие попытался завести с Петром беседу, но тот угрюмо молчал, глядя куда-то в сторону. Павел подгребал ближе к берегу и то и дело выходил из лодки в поисках места для стоянки. По обеим берегам реки вплотную к воде росли густые заросли, Павел продирался через них и возвращался ни с чем.
- Зачем ты это делаешь? – хмуро проговорил Пётр, - по карте же видно, что здесь мест для стоянки нет, надо плыть дальше.
А в очередной выход настойчивого Павла перебрался на его место, завладел вёслами, после выгреб на середину реки. Теперь уже замолчал и Павел.
Ока после Тарусы перестала быть тихой и спокойной - то там, то сям проносились, натужно ревя, гидроциклы, проплывали частные катера, с которых, как и с обоих берегов громко кричала современная эстрада и пьяные голоса отдыхающих...
Солнце стало садиться, пару раз на берегу появлялись небольшие проплешины в зарослях, где можно было бы остановиться, но вот, наконец, слева по течению открылся большой песчаный пляж с подъемом, наверху которого среди деревьев виднелись туристические домики. На пляже были отдыхающие, купавшиеся, игравшие в мяч, кушающие и выпивавшие.
Друзья причалили и потащили лодку к большому разлапистому дереву, под которым было место и для костра, и для палатки. Пётр стал разжигать костёр, а Павел ставить палатку. Через некоторое время костёр заполыхал, а вот палатка не состоялась.
- Поставить не сможем, - пробормотал Павел, - я не захватил крепления.
Петра скривился как от зубной боли, посмотрел время.
- Тогда поплыли, - решительно сказал он, - найдём на другой стороне реки место рядом с дорогой, позвонишь своему водителю, чтоб он нас сегодня же забрал. Не хватало ещё ночью мерзнуть.
Плыли уже в темноте, связь работала плохо, поэтому пропустили первый возможный – куда могла подъехать машина - причал. До второго такого было несколько часов плавания и водителя вызывать было уже поздно.
Причалили ночью к небольшому песочному берегу. На глазах стало холодать. Костёр разжигать было нечем – Пётр сжёг все угли. Вытащили лодку на берег и улеглись поперёк неё. Пётр накрылся лёгкой курточкой, а Павел вытащил два спальных мешка и накрылся ими.
Всю ночь Пётр не спал, дрожа от холода, а с рассветом стал бегать туда-сюда вдоль берега, пытаясь согреться…
Уехали они ещё не скоро, по пути водитель, сосед Павла, наскочил на ухаб, и Павел сказал:
- Если будет поломка – ремонт за наш счёт.
Это означало – за счёт Петра, так как у Павла деньги не водились.
- Хер тебе, “за наш счёт”, – пробормотал Пётр чтобы не услыхал водитель.
Поспав в доме Павла пару часов, он сразу же уехал к себе домой, чертыхаясь по пути и проклиная себя за потраченные два дня.
Дома, за столом, выпив пару рюмок и вкусно поев, он поведал о своих приключениях жене. Та сказала:
- А ведь Павел специально не взял в путешествие мясо и картошку – решил тебя проверить на духовность.
- Может быть она в чём-то и права, - подумал Пётр, и ответил, - а ведь, действительно, не положил специально, но только потому, что нет у него зубов - крепких зубов, нечем ему мясо жевать, и как я раньше не догадался?
И добавил:
- Духовность к хорошей пище ни при чём.