Евгений Елисеев

ЕВГЕНИЙ ЕЛИСЕЕВ
(1925 - 1986)

Как печальны деревья, когда без листвы,
нет ни крова, ни пищи лесному народу.
голод с холодом братья, почти близнецы,
уж как выйдут они на большую дорогу –
хоть ложись, бывало, и помирай.
(о тепле все мысли да о кормёжке!),
а уж коли война и передний край,
так ещё обидней, чем от бомбёжки.
Вам не нравится про войну?
Я о ней только упомяну,
о поре той, весьма отдалённой,
а о том, что рассказ мой не лжив,
засвидетельствует, если жив,
бывший наш командир отделённый.
Не к добру на разведку мы вышли с утра:
донимал отделённого кашель коклюшный,
добрели до села – ни кола, ни двора,
лишь навозная яма за бывшей конюшней.
Разгребли мы её и залезли в навоз.
Хорошо хоть сухарь у меня был припрятан:
видно, где-то в дороге застрял наш обоз,
и совсем было худо у нас с провиантом.
Закурили мы с голоду –
задурить себе голову.
Думал я — пропадём навовсе,
отогрелись мы в том навозе.
Не всё же розы
да соловьи.
Как говорят французы:
«Се ля ви!»

ПОЛЕ ПЕРЕЙТИ

Сердце, сердце, потерпи взаперти!
Не гуди, башка контуженая!
Нам бы только это поле перейти –
и вповалку бы, не ужиная.
Поле, русское поле –
русская боль!
Господи, твоя воля!
Хоть башкой футболь,
хоть секи руки-ноги,
больше не могу.
Сейчас у дороги
свалюсь в снегу.
Губами без звука
про себя молюсь –
ракушка, беззубка,
презренный моллюск!
Трудно в походе,
а мне хуже всех.
Как соль к погоде,
стал мокрый снег.
Я в валенках буксую,
изнемогаю в нем.
И пятку босую
мне жжет огнем.
Если б ты видела!
Равнина без конца,
где намело, где выдуло,
снег пресный, как маца.
Движемся повзводно,
раз такой приказ.
Ветрено и звездно.
Никаких прикрас.
Поле и трупы.
В жизнь не перейти.
Тропы мои, тропы!
Образы?.. Пути?..

***

Одногодки, ветераны,
Много ль вашего полку?
Как же пахнет вечерами
Козья ножка табаку!

Водит за нос этот запах
Где-то рядом, где-то близ…
И в прозрениях внезапных
Будто вспыхивает блиц.

Госпитальные халаты,
Синеватый полумрак,
И за окнами палаты
Цвел без удержу табак.

Так уж издавна ведется,
Так устроен человек –
Год из памяти сотрется,
День останется навек.

И была одна минута –
Не бомбежка, не гроза,
Громом первого салюта
Озаренные глаза…

Всё прошло, всё миновало,
Той минуты не вернуть.
До последнего привала
Уж не так и долог путь.

Что-то в нас от погорельцев,
Жизнь прошла в единый вздох,
Промелькнула, как на рельсах
Между встречных поездов.

Будет нам покой и вечность,
Будет тишь и благодать,
Только всяческая нечисть
Будет косточки глодать.

Одногодки, ветераны,
Сколько вашего полку?
Так же пахнет вечерами
Козья ножка табаку.

Без России всё могло бы,
Что не вымолвит язык.
На путях вражды и злобы
Человечеству – тупик.

Если есть он в поднебесной –
Храм надежды и любви,
Он и зиждется на честной
Вашей праведной крови.