Эстрада

Мой путь на эстраде.
1.Раннее.
С самого детства я ощущал, что есть у меня миссия-  стать великим. Не важно кем, но Великим. Нет, это не было самоцелью, вовсе нет. Любое дело, которым начинал заниматься, становилось в размышлениях, делом жизни. Занимаясь спортом, будь то футбол, хоккей, баскетбол, лёгкая атлетика, плавание или даже единственная в жизни тренировка по боксу, я тут же принимался мечтать, зачастую отчётливо видел, свои победы. Затем мечтал о последующей работе выдающимся тренером, обязательно выдающимся. Мне также виделись серьёзные роли в театре и кино, находясь в литературном кружке. Я грезил об изготовлении самолёта на даче, после возвращения от бабушки с каникул, видел себя ресторатором в кулинарном кружке и популярнейшим музыкантом, слушая новую кассету.


С музыкой были особые отношения. Я быстро улавливал новые мотивы, начинал их напевать, не смущали даже песни на иностранных языках. Да и как могли смутить? Ведь если мне, мальчику из советского детского сада не понятны слова в красивой песне, то для того чтобы подражать иностранному исполнителю, всего  то и надо – петь непонятно!


И я пел. Пел по дороге из садика, напевал дома, устраивал концерты. Во всех выступлениях неизменным партёром был брат. Он, с удовольствием, поддерживал мои эстрадные фантазии и, что самое главное для фантазёра – он не пытался «переплюнуть» меня, он спокойно аккомпанировал, подпевал. Бывали и его сольные выходы, но это совсем никак не сбивало моих представлений о творчестве и всё происходило органично.


Некоторый инструментальный голод, мы лихо компенсировали кухонной утварью и прочими предмерами городского быта. Конечно, ударные были из кастрюль,  гитарой – выбивалка для ковров и хоккейная клюшка. Микрофоном служили мамины расчёски. В тех случаях, когда нужен был микрофон со стойкой, прибегали к помощи швабры. Был в нашем ансамбле и совершенно уникальный инструмент – колыхало. В быту – мантоварка. Представляла она из себя круглое основание с отверстиями. К нижней части были прикреплены 3 ножки, а сверху, по краю всей окружности, металлические лепестки, тоже с дырочками. Лепестков было около 10 штук, они вращались вокруг своей оси и либо полностью раскрывались как лепестки цветка, либо собирались в подобие бутона. Если взять за ножки и потрясти, то лепестки начнут двигаться, как крылья бабочки, издавая шум, который, при должной фантазии, может сойти за звук музыкального инструмента. На кухне это устройство помогало варить манты на пару. А вот в «искусстве» - было источником неповторимого звука, прекрасно дополняющего основной «оркестр». Поскольку, инструмент был дополнительным, а основные инструменты управлялись «артистами», то на нём подыграть, можно было попросить зрителей. Так в историю семьи вошла фраза: «Бабушка, возьми колыхало!»
Основными зрителями были мама, бабушки и дедушка. Нам очень повезло, мы застали обеих бабушек, прабабушку, много общались с одним из дедушек и совсем чуть-чуть застали второго. Брат его даже не успел запомнить. Дед был фронтовик, при жизни успел сделать много, чтобы мы улыбались. Мы и улыбались и всегда о нём помнили.


Те концерты были наслаждением для зрителей. Это я сейчас точно знаю. Одна из бабушек, баба Римма, с удовольствием вспоминала их, когда мы с братом выросли, особенно про колыхало.


Коллектив творчески дорос до большого сольного концерта. Мы даже уже назывались - группа «Петя петушок». «Сольник» планировался на квартире по ул. Восточно-Казахстанская. Готовились как традиционные «хиты из телека», так и песни собственного сочинения. Тексты, естественно, не сохранились, но вот часть припева одной из песен помню до сих пор: «Человек-амфибия, человек- амфибия, Рыба- человек!». Произносилось всё с пафосом, сильно нахмурив брови, под звуки неутихающего «оркестра». Песня была написана под впечатлением от прочтения одноимённой книжки. Были даже афиши дома. 


Крах постиг в момент, когда я случайно осознал, что вырос. К нам в гости приехала старшая двоюродная сестра и, увидев афишу, загорелась желанием увидеть концерт здесь и сейчас. В тот момент пронеслась мысль, что она-то занимается в музыкальной школе, а у нас кастрюли, да палка-выбивалка. К тому же «колыхало» потеряли… Мне подумалось, что это громыхание в 12 лет будет смотреться смешно и глупо. Выступать отказались, концерт отменили. Кажется, всё же была ещё репетиция с гитарой и под «фанеру», позже, но основные гастроли закончились всё же в 12 лет, во времена, когда пели  вживую.


2.НЛО.

"Петя петушок" существовать перестал, но ведь миссия-то осталась! Миссия как что-то предначертанное, как что-то такое к чему придёшь рано или поздно, и я шёл. Точнее ходил, ходил, совершенно не думая о музыке, которая всегда и так наполняла меня. Лучше всего, с детства, мне думается и мечтается при ходьбе, думаю, многие свои решения, я буквально «вышагиваю», от самой Земли «вычуствовываю» и, с каждым шагом, поднимаю в самое сердце. Именно в сердце, потому что, зачастую, анализируя свои мечты, вижу много эмоций, вижу, не всё прошло через голову, разум запаздывал.


Ходил на тренировки, напевая про себя какие-то новые песенки. Ходил мимо уличных торговцев кассетами, практически каждый раз обращаясь с просьбой поставить какую-то новую плёнку. Нет, я не был заурядным прохожим, надоедливым пацаном, отвлекавшим от дела. Я часто покупал кассеты. Точнее всегда покупал, всегда, когда у меня находилась хоть какая-то «копейка» в карманах. До сих пор помню 10 рублей за 60 минут на отечественной кассете и 25 за 90 минут на импортной. Очень важно в то время было уважение ко мне как ценителю. Никогда не забуду ощущения, как попросил поставить кассету с записью одной американской певицы, а продавец, было это на троллейбусной остановке ул. Комсомольская, громко ответил: «Что ты, классной американской музыки здесь ты не найдёшь». Каким же великим удовольствием для меня было, что многие обернулись, чтобы увидеть «ценителя». Я, с пониманием, покачал головой в ответ продавцу, расправил плечи и неспешно пошёл. Конечно, пошёл в студию звукозаписи, ехать в троллейбусе домой у меня уже не было эмоциональной возможности.  Я еле сдерживал себя, чтобы пройти чинно до поворота к железнодорожному мосту, а затем уже побежал. В студию на ул. Мира. О, это был мой мир.


В то время, в начале 90-х, студией звукозаписи называлось помещение, где переписывали музыку с одной кассеты на другую. Там стояло оборудование, где одновременно записывалось несколько заказов. Любой человек мог принести свою кассету и заказать альбом из их каталога. По стенам были развешены наименования исполнителей и годы выхода альбомов. В студии работали 3-4 человека. Это были парни ок. 30 лет. По моим ощущениям все, как на подбор выше среднего роста, плечистые, умные, а старшим был мужчина, думаю, чуть старше 50 лет. Все они вызывали чувство уважения меломана. Они казались неимоверно авторитетными экспертами в музыке и записывающей технике одновременно. Особое отношение к ним подкреплялось наличием помещения. Это не были простые торговцы с улицы, где количество кассет ограничено (всё на 100% перед глазами), где ты знал, что прежде чем ты купишь, твою будущую кассету несколько раз включат для других, где мог «сесть» аккумулятор и «потянуть» плёнку… Здесь, в студии, всё было по другому. Казалось, что их хранилище бесконечно, что оборудование высочайшего уровня. Но, даже там, у меня был свой звёздный час.


Как и говорил раньше, покупал я всё. Всё от Армстронга и Boney M, до Комбинации, групп Звёзды, Кино и Наутилус от сборника классических произведений до Depeche Mode и Bon Jovi. Пожалуй, настороженно я тогда относился лишь к «блатняку» и металлу, хотя с удовольствием слушал Асмолова и баллады «металлистов». Мне вообще тогда думалось, что единственным критерием вкуса является наличие финансов. Я считал, что если в финансах не ограничен, то покупать надо всю музыку, буквально всю слева направо или как там расставлены кассеты. Что выбор музыки - это лишь оценка вероятности, какая из пластинок, наиболее вероятно, будет уместна в доме своего постоянного жительства. Т.е. металл и «блатняк» - они под особое моё  настроение в одиночестве, а весёлые и модные композиции хороши и мне лично и для семейного застолья, значит, в коллекции будет больше «весёлых», чем «индивидуальных» исполнителей.


Так вот, однажды, я стоял в очереди за новой записью и, буквально 1 или 2 человека были впереди. И, вот кто то, делая заказ, спросил продавца: «Скажите, а Depeche mode нормальная музыка?»- на что Главный ответил: «Да нормальная, классная. Вот у парня спросите он разбирается,» и указал на меня. Передать уровень гордости самим собой в тот момент я вряд ли смогу.
Ходил я не только на тренировки и в «звучки», ходил и на учёбу. Пристрастия не менялись, когда я учился в школе, в колледже, в институте. Но всерьёз музыка меня всё же тянула в школе, дальше пошло по нисходящей.


 В школе я успел стать участником музыкального коллектива. Кажется, это были 1988-89 годы. Тогда, по настоянию врача, мне запретили на 1 год занятия баскетболом, а куда деть энергию не сказали. В стране титанические перемены, мне 12 лет. Я меняюсь, страна меняется, мир встаёт с ног на голову. Нас подобралось 3 человека, 3 одноклассника Данил и 2 Димы. Мы задумали музыкальный коллектив, рок-группу. В нашей школе, возле кабинета музыки, висели фотографии школьного ансамбля. Мы никогда не видели их выступлений и поэтому, как мы думали,  в наше время ансамбля не было, а фото- архив лучших времён. Вот эту нишу мы и должны были вначале заполнить, а затем штурмовать мировые помосты.


Готовилась серьёзная эмоциональная база. В подъезде на лестничной клетке, тогда можно было спокойно зайти в любой подъезд, мы устраивали чтение вслух книг Дейла Карнеги, с последующим обсуждением. Кто-то из парней принёс дефицитную в то время книгу, но в 1 экземпляре. Ещё мы устраивали прослушивания новой пластинки Bon Jovi, альбом 1988 года New Jersey-невообразимая вещь для того времени. Ничего не понимая в текстах, кто-то из ребят сказал, читая список песен на английском языке: «О, эта, кажется, называется - Богатырская сила». Почему так??? А мы верили. Верили и мечтали.


Мы распределяли инструменты. Коллеги хотели успеха на авансцене, у рампы и, конечно выбрали электрогитары. Мне же нравились клавишные и в этом была проблема – рояль в рок-группе вообще нонсенс, а быть на заднем плане - совсем катастрофа. Выход был найден на концерте Вячеслава Добрынина. У него в коллективе «Доктор Шлягер» была ионика (так и не узнал, откуда взялось это слово, но мы так называли все электронные клавишные инструменты), которую музыкант вешал на плечо, как гитару и «скакал» по всей сцене. Это был мой вариант!
На стартовом этапе, после нескольких прослушиваний Bon Jovi  и Карнеги, чётко вырисовалась первая проблема коллектива. Нам не хватало барабанщика. Но, также как появилась, проблема быстро решилась. Ещё один наш одноклассник, Денис, сказал, что готов нас спасти. Выход был реально отличным, ведь он в школьном отряде был барабанщиком.


Готовились мы всерьёз! Не было репертуара, не было инструментов, но мы распределили роли в коллективе, выбрали жанр, много филосовствовали о произведении Карнеги и о жизни вообще, слушали Bon Jovi, даже научили меня играть «Собачий вальс», у Дани стояло дома пианино. Ну как научили - показали с какой клавиши начать, буквально по счёту от края и на какие клавиши потом переставлять пальцы.


Мы продумывали выступления, придумывали название. Всё это без барабанщика, ведь он уже умеет играть и в будущем его задача сидеть в глубине сцены, давать ритм и в конце - общий поклон. Название, как то одновременно, само сразу всем пришло на ум, мы назвались «НЛО». Наш концерт должен был стать событием. Мы не планировали банально стоять на сцене. Наша музыка должна была звучать громко, мощно, в тёмном помещении с обилием цветомузыки, очень кстати у Димы родители в тот момент купили бытовую систему. Скорее это были цветные огоньки, у которых можно было регулировать скорость мигания, но это было сродни прорыву. Перед концертом должны были вывешиваться  тросы с «хитрыми» креплениями, которые бы позволяли нам легко, в нужный момент их закреплять на себе и взмывать над залом, парить с инструментом, извлекая «великие произведения» на счастье собравшейся публике. Думаю, если бы ещё помечтали, и барабанщик взмыл бы над публикой.


Как и задумывали, для начала, мы решили осчастливить своим появлением нашего учителя музыки. Сделка казалась выигрышной. Ведь было готово почти всё, кроме артистов и репертуара. Мы сказали Владимиру Андреевичу, что пора бы возродить славные традиции 96-ой школы и воссоздать ансамбль. Мы решили, что не будем сразу рассказывать сценографию, но ответ был более, чем неожиданным. Нам было сказано, что ансамбль существует, что новый набор не планируется, а когда будет набор, то потребуются лишь умеющие играть на инструментах ребята… Нас это, конечно расстроило, но мы не унывали, не сдавались, а решили поехать в ансамбль во Дворце пионеров. Но и там тоже сказали, что учить не собираются. Это уже было ударом «под дых».


Финальным аккордом коллектива стала банальная драка. Если коротко, то мы, на нервах от неудач, что-то не поделили, и я «знатно огрёб». Я в общем то не был драчливым, а тут 2 на одного…  Потом, конечно помирились, но уже без общих идей.


3.Прощальный концерт.

После распада коллектива, мама предложила пойти на курсы игры на гитаре в ДК Силикатчиков. Точно не знаю почему, но это предложила мама, наверное, я что- то рассказывал ей про «НЛО». И я пошёл, всё неплохо началось, я даже стал осваивать нотную грамоту. Первой сыгранной мною композицией была песенка «Я на лавочке сижу».


 Мы пытались освоить испанские мелодии, что-то уже получалось  и, кто знает, чем бы всё закончилось, но, примерно в это же время, врачи сняли все ограничения. Этот вердикт я «вышагивал» больше года. Решение давно было принято, на следующий день я уже пошёл на тренировку. Как же горд я был, что спустя столько времени, я вернулся, я немного опоздал тогда, но тренер, прервав разминку, при всех, подошёл ко мне лично и пожал руку со словами: «С возвращением, Диман!».
Гитара была помещена в чехол и повешена на стену. Но, всё же музыка во мне жила, иногда помогая выплеснуть эмоции.


Как то летом, на каникулах, я заехал к маме на работу. Мне просто «позарез» нужны были деньги на журнал «Кругозор». Этот журнал имел особую «фишку». Там, в каждом номере, был рассказ о каком-то музыкальном исполнителе, а среди страниц прикреплена пластинка с несколькими композициями. Мелодии, зачастую были ультрамодными, редкими и, конечно это был тот самый случай. Но, мама была непреклонна и денег я не увидел. Я был очень расстроен, буквально взбешён. Вернулся домой, взял гитару и начал «бренчать», немного успокоился, затем мне попалась на глаза тетрадь по «Музыке», в которую на школьном уроке мы записали песню Визбора «Милая моя».


К тому моменту слёзы горя у меня подсохли, я начал напевать, подыгрывая на гитаре. Я, буквально «вошёл в раж». Не умея играть, я «бренчал. И, от всей «оскорблённой» души, напевал. Напевал о «разлуках, которые суждены всем нашим встречам», нашим встречам с журналом «Кругозор»… В этот момент в дверь позвонили. Звонок, буквально оглушил меня, вывел из какого-то транса. Я глянул в глазок – это был друг. Макс, похоже, зашёл за мной, чтобы позвать на улицу. Но, в секунду, я представил свой облик - зареванные глаза, перевозбуждённый…– явно мне было не до прогулок. Я принял глупое не «вышаганное» решение не открывать, сделать вид, что дома никого нет. После уже я понял, что и «пение» он слышал, и страшного в моём состоянии ничего не было. Он, даже потом допытывался, почему я не открыл. Но я стоял на своём: «Не было меня дома, показалось».


Сольный концерт и прощание со сценой навсегда произошли случайно. То был мой звёздный час!


Наш новый двор на «7 Ветрах» тогда ещё строился. Из четырёх домов было построено три. То были панельные 9-этажки. А, поскольку, новый дом был продолжением нашего, то панели складывали прямо под окнами, отступив от стены. Мы жили на втором этаже и, буквально до уровня окон были сложены панели. Складывали их ступенчато, так чтобы стропальщику было можно подняться от нижних панелей к верхним и подцепить тросы крана, когда понадобится.


Так как наши дома строились для военных и гражданских специалистов из смежных организаций, то и большинство  работ производили солдаты срочной службы из стройбата. Большинство солдат-строителей в нашем дворе были призывники из республик Средней Азии.


В тот день я на пару часов после школы забежал домой перед тренировкой. Было это где-то в обед. Первым делом включил музыку, естественно максимально громко. Звучало что-то очень модное, танцевальное. Настроение, как и положено, весной после школы было отличным. Музыка, буквально с первых аккордов, захватила меня в танец. Я прыгал, подражал самым модным танцевальным движениям, изображал игру на музыкальных инструментах… Даже не представляю сколько всё это длилось, но вдруг, я увидел зрителей, сидящих на панелях. Там было человек 20, все они смотрели прямо в моё окно. Они поняли, что я их заметил, начали хлопать и свистеть. Я обомлел, выключил музыку. Со стыда упал на кровать, я ещё не мог отдышаться, но уже мыслил куда уползти, как выйти из ситуации. Зрители же не унимались. Весь «международный слёт» буквально гудел! Они смеялись, хлопали, просили продолжить выступление, даже предлагали заплатить…


Не помню, как я тогда тренировался и вообще пошёл ли на тренировку. Но, похоже, именно в ту секунду я выполнил свою Миссию на эстраде. Я больше точно не репетировал и танцую теперь только с оглядкой на окружение.