Поручик царского конвоя 10

10
               
                Э т о   о н а!   Ей-богу,   о н а!



Двор у царских конюшен. Конюхи исполняют танцевально-песенный дивертисмент.   
               
К о н ю х и      

Лошадей мы чисто моем
И скоблим на водопое.   
Мы их холим, и балуем,
Как детей родных целуем.
 
Нарушая часто норму,
Мы несем из дома корму.    
И морковь, и соль с ладони    
Обожают наши кони.   
               
Ржут в восторге, бьют копытом, 
Нас вдали едва завидев.   
Мы для них, выходит, сами    
Ближе всадников с усами.   
            
Хоть гусар в бою не промах,   
Для коня-то главный – конюх!
От любви, как ни крути,
Никуда им не уйти.

                Казарма. Пурпура один.
               
П у р п у р а (смотрит в окно и кричит). Степаныч, подведи-ка сюда коня!

                Цокот копыт приближающегося коня.
               
П у р п у р а (протягивает руку к коню за окном). Уздечку дай!

                Лукавая физиономия конюха показывается в окне.
                К о н ю х. Не удержите, ваше благородие!                П у р п у р а. Кто? Я?  (Левой рукой принимает уздечку, правой дает коню сахар.) Здравствуй, Алкид! Ну, ну, задергался! Обрадовался? (Мельком взглянув во двор.) Это кто там стоит? похоже, ротмистра* нашего сын.                К о н ю х. Он самый, Ванечка.                П у р п у р а. Постой! А эта что за девица из конюшни выходит? (Всмотревшись, узнает Аню, девушку, которую встречает  ежедневно  в Царскосельском парке и  которую полюбил, не сказав с ней ни слова.) А ну-ка, на, привяжи Алкида! (Отдает уздечку  конюху и смотрит на девушку.)  Это она! Ей-богу, это она!..      

                К о н ю х  появляется в дверях.
               
П у р п у р а (нарочито строго). Степаныч, почему посторонних в конюшню пускаешь?               
К о н ю х. Так ить девица эта, как бы лучше выразиться, нашему Ване вроде невесты будет.                П у р п у р а. Невесты?! Этому сопляку!..  А в конюшне что она делает?                К о н ю х. Ротмистр наш им свою лошадь это …  они на ней и скачут.                П у р п у р а. Кто, Ваня?                К о н ю х. Зачем Ваня? Она! Аней зовут... Ох, и лихая девица, скажу я вам. Ей, сказать, любое препятствие, какое у нас на плацу, взять, все равно, что мне семечку лузгнуть… Огонь девица. Одним словом, пламя!                П у р п у р а.  Что-то ты разговорился сегодня… А что это от тебя сивухой разит?                К о н ю х. Андрейка, денщик Дениса Давыдова,** по случаю дня рождения барина поднес. Да что там досталось... Между прочим, и с вас причитается.                П у р п у р а. За что?                К о н ю х. Тут про вас спрашивали…                П у р п у р а. Меня все спрашивают.                К о н ю х. Жандармы спрашивали.                П у р п у р а. Этим что надо?
К о н ю х. Спрашивали, куда это вы по ночам ходите...  Велели за вами наблюдение вести.               
П у р п у р а (зевает). Коли велели, веди… Ступай.   
               
    Конюх уходит, а Пурпура ложится на кровать и читает письмо, переданное ему адъютантом шефа тайной полиции.

...................................................

  *Офицерский гусарский чин, равнозначный капитанскому чину в пехоте.
  **Денис Давыдов, выдающийся поэт, приятель Пурпуры.

            П р од о л ж е н и е  з а в т р а