***

Московский призрак. Борис Бодунов. часть следующая
Московский призрак. Борис Бодунов. часть следующая
Гуляй-Василий
Продолжение
..........
Братцы, кто за атамана?..
Чтоб нам выбраться помог!
Доброго!.. Хоть щас на плаху!

    Какая-то баба

Есть такой!.. Андрей Малахов!..

      Народ

Атамана! Атамана!..


Крики усиливаются перерастая в сплошной густой гул,
Колокола на всех  сорока московских звонницах, резонируя с ним,
начинают произвольно бить какой-то невообразимый набат.
Внезапно небо темнеет, бьют молнии; в центре площади
взлетает (толи опускается) гигантский смерч. Чёрт те что!


Появляется призрак атамана, толи Пугачёва, толи Малахова -
никто толком не знает (автор ни причём)

     Призрак

Святая Русь! Века, лишенья,
Изнемождая  род славян,
Манили жаждой искушенья.
Оборван, голоден и пьян;
Закабалён отрадой драки,
Кнута и негой кандалов,
Брёл в арестантские бараки,
Под благовест колоколов…
Царя и Бога проклиная,
Гадая, кто всему виной?..
……
Вопрос и путь – неизменяем!..
Всё та же Русь, хоть век иной.

Продолжение седует.

чные беспорядки. Борис Бодунов. часть очередн
Гуляй-Василий
Вопрос и путь – неизменяем!..
Всё та же Русь, хоть век иной.


Мгла на площади вдруг внезапно рассеивается.
Призрак материализуется в бородатого, подозрительного, разбойничьего
вида гражданина. На нём приличный, хоть и потрёпанный кафтан,
за поясом - кинжал и пистолеты, сбоку - болтается сабля.
Он неспешной важной походкой прошёлся вкруг ошарашенной толпы,
лихо заломил казачью шапку, хлестанул плёткой себя по голенищу
сапога и, ни с того ни с чего, вдруг громко, как поп на службе,
затянул толи проповедь, толи песню, обращаясь неизвестно к кому.


Куда прёшь, - вопросу классика -
Тройка Русь? Ни первокласснику,
Не учёным – никому
Не известно. Почему?

Подойдём с другого бока.
Кто мы? Скифы (вспомним Блока).
Нет, мы мчим, куда направят
Кнут и вожжи тех, кто правит.


Народ оживляется, образуя нечто, вроде казачьего круга.
Рядом с казаком появляются какие-то скоморохи с балалайками
гармошкой, бубнами, прочими нродными муз.инструментами...
И подхватывют в лихой казачье-цыганской манере, заговорчески
поглядывая и подмигивая толпе, незнакомую песню (под знакомый
каждому мотив).


Два вождя, схвативши вожжи,
Гонят, блин, по бездорожью.
Толь вперёд, толи назад;
Вкось ли, вкривь… вдвоём рулят.

А не тесно ль воеводам,
Ведь всего одна подвода?
В поговорке есть изъян:
Воеводы те друзья.

Братаны! Друзья до гроба!
Поскорей туда б вы оба.
Ось трещит и обода.
Кочки, ямы. Ерунда!

Спуск крутой. Сучки. Сугробы.
Треск! Кошмар! Да чтоб вы оба.
В щепки и в клочки повозка.
Не беда – прищепим доски.


В толпе многие подхватывают, внезапно обнаружив, что знают
слова, незнакомой им ранее, чудной песни. Некоторые, угрожающе
раскинув руки, примеряются: кто к "Барыне", кто к "Цыганочке".


Всем скользить! Цель там, где ниже.
В вашу мать! И в горны лыжи!..
Под командой двух Суворовых…
Свист в ушах! Несёмся! Здорово!


Темп пения и пляски постепенно нарастает и в классической
таборной манере охватывает публику.
 

Нам езда – сплошное горе:
Вновь в повозке вор на воре.
Тяжко загнанной кобыле,
Ведь овраги не ковыли.

И копыта не калоши…
Понесла «Хромая лошадь»!..
Ноздри  рвёт заздравный Туш.
Часть вторая «Мёртвых душ!»


Организатор же этих беспорядков, вдруг, страшно щёлкнув своим кнутом,
так, что все враз замерли, после паузы, хриплым, как бы замученным
голосом продолжил один, обращаясь неизвестно к кому.


Ну, «ямщик»! Ну, и «Топтыгин»!      
Дальше что? Куда нам прыгать?
Мы внизу. Кругом туман.
Тьма… тут нужен атаман.

Кружат Бесы! Правят Бесы!..
Сбились кони. Тошно! Тесно!..
Делать что? Вопрос не новый.
Нужно снова Пугачёва.

Кто? Емеля или Стенька?
Он припрёт. Поставит к стенке:
Кому - плетью, кому - в зубы,
А кому - примерит шубы.

И быстрей чем с колокольни,
Круче чем на лыжах горных…
Мы поможем всем народом:
Дёрнем шнур! И спустим воду.

Зажурчали, воеводы!.. Эгей!.

чные беспорядки. Борис Бодунов. часть очередн
Гуляй-Василий
Вопрос и путь – неизменяем!..
Всё та же Русь, хоть век иной.


Мгла на площади вдруг внезапно рассеивается.
Призрак материализуется в бородатого, подозрительного, разбойничьего
вида гражданина. На нём приличный, хоть и потрёпанный кафтан,
за поясом - кинжал и пистолеты, сбоку - болтается сабля.
Он неспешной важной походкой прошёлся вкруг ошарашенной толпы,
лихо заломил казачью шапку, хлестанул плёткой себя по голенищу
сапога и, ни с того ни с чего, вдруг громко, как поп на службе,
затянул толи проповедь, толи песню, обращаясь неизвестно к кому.


Куда прёшь, - вопросу классика -
Тройка Русь? Ни первокласснику,
Не учёным – никому
Не известно. Почему?

Подойдём с другого бока.
Кто мы? Скифы (вспомним Блока).
Нет, мы мчим, куда направят
Кнут и вожжи тех, кто правит.


Народ оживляется, образуя нечто, вроде казачьего круга.
Рядом с казаком появляются какие-то скоморохи с балалайками
гармошкой, бубнами, прочими нродными муз.инструментами...
И подхватывют в лихой казачье-цыганской манере, заговорчески
поглядывая и подмигивая толпе, незнакомую песню (под знакомый
каждому мотив).


Два вождя, схвативши вожжи,
Гонят, блин, по бездорожью.
Толь вперёд, толи назад;
Вкось ли, вкривь… вдвоём рулят.

А не тесно ль воеводам,
Ведь всего одна подвода?
В поговорке есть изъян:
Воеводы те друзья.

Братаны! Друзья до гроба!
Поскорей туда б вы оба.
Ось трещит и обода.
Кочки, ямы. Ерунда!

Спуск крутой. Сучки. Сугробы.
Треск! Кошмар! Да чтоб вы оба.
В щепки и в клочки повозка.
Не беда – прищепим доски.


В толпе многие подхватывают, внезапно обнаружив, что знают
слова, незнакомой им ранее, чудной песни. Некоторые, угрожающе
раскинув руки, примеряются: кто к "Барыне", кто к "Цыганочке".


Всем скользить! Цель там, где ниже.
В вашу мать! И в горны лыжи!..
Под командой двух Суворовых…
Свист в ушах! Несёмся! Здорово!


Темп пения и пляски постепенно нарастает и в классической
таборной манере охватывает публику.
 

Нам езда – сплошное горе:
Вновь в повозке вор на воре.
Тяжко загнанной кобыле,
Ведь овраги не ковыли.

И копыта не калоши…
Понесла «Хромая лошадь»!..
Ноздри  рвёт заздравный Туш.
Часть вторая «Мёртвых душ!»


Организатор же этих беспорядков, вдруг, страшно щёлкнув своим кнутом,
так, что все враз замерли, после паузы, хриплым, как бы замученным
голосом продолжил один, обращаясь неизвестно к кому.


Ну, «ямщик»! Ну, и «Топтыгин»!      
Дальше что? Куда нам прыгать?
Мы внизу. Кругом туман.
Тьма… тут нужен атаман.

Кружат Бесы! Правят Бесы!..
Сбились кони. Тошно! Тесно!..
Делать что? Вопрос не новый.
Нужно снова Пугачёва.

Кто? Емеля или Стенька?
Он припрёт. Поставит к стенке:
Кому - плетью, кому - в зубы,
А кому - примерит шубы.

И быстрей чем с колокольни,
Круче чем на лыжах горных…
Мы поможем всем народом:
Дёрнем шнур! И спустим воду.

Зажурчали, воеводы!.. Эгей!..

чные беспорядки. Борис Бодунов. часть очередн
Гуляй-Василий
Вопрос и путь – неизменяем!..
Всё та же Русь, хоть век иной.


Мгла на площади вдруг внезапно рассеивается.
Призрак материализуется в бородатого, подозрительного, разбойничьего
вида гражданина. На нём приличный, хоть и потрёпанный кафтан,
за поясом - кинжал и пистолеты, сбоку - болтается сабля.
Он неспешной важной походкой прошёлся вкруг ошарашенной толпы,
лихо заломил казачью шапку, хлестанул плёткой себя по голенищу
сапога и, ни с того ни с чего, вдруг громко, как поп на службе,
затянул толи проповедь, толи песню, обращаясь неизвестно к кому.


Куда прёшь, - вопросу классика -
Тройка Русь? Ни первокласснику,
Не учёным – никому
Не известно. Почему?

Подойдём с другого бока.
Кто мы? Скифы (вспомним Блока).
Нет, мы мчим, куда направят
Кнут и вожжи тех, кто правит.


Народ оживляется, образуя нечто, вроде казачьего круга.
Рядом с казаком появляются какие-то скоморохи с балалайками
гармошкой, бубнами, прочими нродными муз.инструментами...
И подхватывют в лихой казачье-цыганской манере, заговорчески
поглядывая и подмигивая толпе, незнакомую песню (под знакомый
каждому мотив).


Два вождя, схвативши вожжи,
Гонят, блин, по бездорожью.
Толь вперёд, толи назад;
Вкось ли, вкривь… вдвоём рулят.

А не тесно ль воеводам,
Ведь всего одна подвода?
В поговорке есть изъян:
Воеводы те друзья.

Братаны! Друзья до гроба!
Поскорей туда б вы оба.
Ось трещит и обода.
Кочки, ямы. Ерунда!

Спуск крутой. Сучки. Сугробы.
Треск! Кошмар! Да чтоб вы оба.
В щепки и в клочки повозка.
Не беда – прищепим доски.


В толпе многие подхватывают, внезапно обнаружив, что знают
слова, незнакомой им ранее, чудной песни. Некоторые, угрожающе
раскинув руки, примеряются: кто к "Барыне", кто к "Цыганочке".


Всем скользить! Цель там, где ниже.
В вашу мать! И в горны лыжи!..
Под командой двух Суворовых…
Свист в ушах! Несёмся! Здорово!


Темп пения и пляски постепенно нарастает и в классической
таборной манере охватывает публику.
 

Нам езда – сплошное горе:
Вновь в повозке вор на воре.
Тяжко загнанной кобыле,
Ведь овраги не ковыли.

И копыта не калоши…
Понесла «Хромая лошадь»!..
Ноздри  рвёт заздравный Туш.
Часть вторая «Мёртвых душ!»


Организатор же этих беспорядков, вдруг, страшно щёлкнув своим кнутом,
так, что все враз замерли, после паузы, хриплым, как бы замученным
голосом продолжил один, обращаясь неизвестно к кому.


Ну, «ямщик»! Ну, и «Топтыгин»!      
Дальше что? Куда нам прыгать?
Мы внизу. Кругом туман.
Тьма… тут нужен атаман.

Кружат Бесы! Правят Бесы!..
Сбились кони. Тошно! Тесно!..
Делать что? Вопрос не новый.
Нужно снова Пугачёва.

Кто? Емеля или Стенька?
Он припрёт. Поставит к стенке:
Кому - плетью, кому - в зубы,
А кому - примерит шубы.

И быстрей чем с колокольни,
Круче чем на лыжах горных…
Мы поможем всем народом:
Дёрнем шнур! И спустим воду.

Зажурчали, воеводы!.. Эгей!..

чные беспорядки. Борис Бодунов. часть очередн
Гуляй-Василий
Вопрос и путь – неизменяем!..
Всё та же Русь, хоть век иной.


Мгла на площади вдруг внезапно рассеивается.
Призрак материализуется в бородатого, подозрительного, разбойничьего
вида гражданина. На нём приличный, хоть и потрёпанный кафтан,
за поясом - кинжал и пистолеты, сбоку - болтается сабля.
Он неспешной важной походкой прошёлся вкруг ошарашенной толпы,
лихо заломил казачью шапку, хлестанул плёткой себя по голенищу
сапога и, ни с того ни с чего, вдруг громко, как поп на службе,
затянул толи проповедь, толи песню, обращаясь неизвестно к кому.


Куда прёшь, - вопросу классика -
Тройка Русь? Ни первокласснику,
Не учёным – никому
Не известно. Почему?

Подойдём с другого бока.
Кто мы? Скифы (вспомним Блока).
Нет, мы мчим, куда направят
Кнут и вожжи тех, кто правит.


Народ оживляется, образуя нечто, вроде казачьего круга.
Рядом с казаком появляются какие-то скоморохи с балалайками
гармошкой, бубнами, прочими нродными муз.инструментами...
И подхватывют в лихой казачье-цыганской манере, заговорчески
поглядывая и подмигивая толпе, незнакомую песню (под знакомый
каждому мотив).


Два вождя, схвативши вожжи,
Гонят, блин, по бездорожью.
Толь вперёд, толи назад;
Вкось ли, вкривь… вдвоём рулят.

А не тесно ль воеводам,
Ведь всего одна подвода?
В поговорке есть изъян:
Воеводы те друзья.

Братаны! Друзья до гроба!
Поскорей туда б вы оба.
Ось трещит и обода.
Кочки, ямы. Ерунда!

Спуск крутой. Сучки. Сугробы.
Треск! Кошмар! Да чтоб вы оба.
В щепки и в клочки повозка.
Не беда – прищепим доски.


В толпе многие подхватывают, внезапно обнаружив, что знают
слова, незнакомой им ранее, чудной песни. Некоторые, угрожающе
раскинув руки, примеряются: кто к "Барыне", кто к "Цыганочке".


Всем скользить! Цель там, где ниже.
В вашу мать! И в горны лыжи!..
Под командой двух Суворовых…
Свист в ушах! Несёмся! Здорово!


Темп пения и пляски постепенно нарастает и в классической
таборной манере охватывает публику.
 

Нам езда – сплошное горе:
Вновь в повозке вор на воре.
Тяжко загнанной кобыле,
Ведь овраги не ковыли.

И копыта не калоши…
Понесла «Хромая лошадь»!..
Ноздри  рвёт заздравный Туш.
Часть вторая «Мёртвых душ!»


Организатор же этих беспорядков, вдруг, страшно щёлкнув своим кнутом,
так, что все враз замерли, после паузы, хриплым, как бы замученным
голосом продолжил один, обращаясь неизвестно к кому.


Ну, «ямщик»! Ну, и «Топтыгин»!      
Дальше что? Куда нам прыгать?
Мы внизу. Кругом туман.
Тьма… тут нужен атаман.

Кружат Бесы! Правят Бесы!..
Сбились кони. Тошно! Тесно!..
Делать что? Вопрос не новый.
Нужно снова Пугачёва.

Кто? Емеля или Стенька?
Он припрёт. Поставит к стенке:
Кому - плетью, кому - в зубы,
А кому - примерит шубы.

И быстрей чем с колокольни,
Круче чем на лыжах горных…
Мы поможем всем народом:
Дёрнем шнур! И спустим воду.

Зажурчали, воеводы!.. Эгей!..
.