Главное и не главное

Сейчас много говорится о том, что свечи и записочки – это не главное, а куличи и крашенные яица – всего лишь символы. Всё так и есть. Но я сейчас проживаю этап щемящей благодарности за то, что всё это детское христианско-новоначальное есть.

Я благодарна Церковному преданию за то, что мне не надо изобретать велосипед, потому что весь храм – наглядное интерактивное пособие по христианской жизни. Мои дети могут осваивать основы своей веры не по дешёвым аляпистым комиксам и песенкам с примитивной фонограммой из трёх аккордов, а по гениальным произведениям искусства. Да, храмовая архитектура, иконопись, церковное пение – всё это не главное, вспомогательное. Можно славить Бога в деревянном фургончике и кланяться Ему в духе и истине. Но почему-то мало кому приходит в голову воевать с музеями и филармониями на том основании, что они – не главное. Разве не здорово, что даже не главное в христианстве так эстетически прекрасно?

Есть у русского человека досадная черта – смотреть на своё родное смущённо-пренебрежительно, а на чужое – некритично-восторженно. То есть, конечно, нет ничего плохого в том, чтобы взять на заметку западную традицию адвент-календарей или ароматных штолленов, перевести на русский язык добрые скандинаские сказки или посмотреть с детьми мультфильмы на библейские темы, созданные талантливыми протестантскими мультипликаторами. Но почему бы не взять первым делом своё, родное, лежащее на поверхности?

Как же необычно заново проживать с детьми этап своего детского христинства: нюхать восковые свечки, бросать монетки в ящик с табличкой «на благоустройство храма» (да здравствует мелкая моторика), замечать на иконах животных и радоваться им, как родным.

Однажды мой сын выучит буквы и я, спустя десяток критично-беззаписочных лет, напишу с ним записочку о здравии с именами всех братиков и сестричек, бабушек и дедушек, тёть и дядь. Мы поставим с ним не главную ёлку, выучим не главные колядки и достанем не главный вертеп. Он возьмёт крошечного деревянного Младенца и положит Его в игрушечные ясли. И к нам придёт Рождество – такое, каким мы сможем его понять и вместить...