Joe Hisaishi - Heartbeat Сердцебиение

Клавочка Морозова с раннего детства воспитывалась в детском доме. Она не очень любила вспоминать ту свою жизнь. Хотя был в детском доме единственный человек, которого Клава по-настоящему боготворила. Это была воспитательница Нина Александровна, худенькая миниатюрная женщина с железным и, в то же время, добрым характером. Она взяла Клавочку под своё крыло и опекала её до самого выпуска в самостоятельную жизнь. Клавдия, как сейчас, помнила её низковатый голос и постоянно дымящуюся сигарету в тонких губах или между изящными пальцами. Клавочка называла воспитательницу не иначе, как мама-Нина. Вот уже два года Клавдия не видела свою маму-Нину, переехав в другой город, но постоянно писала ей подробные письма.
Клавдия не любила своё имя, считая его старомодным, поэтому при знакомстве называла себя на итальянский манер - Клаудия. Даже когда устраивалась на работу помощником секретаря в офис коммерческой фирмы, в анкете так и записала - Клаудия Морозова.  Фамилия была настоящая, она, как и имя, значились в записке в кармашке детского платьица Слава богу, природный ум и сообразительность позволили ей закончить среднюю школу с очень хорошими оценками и дополнительно освоить канцелярское дело, что помогло в трудоустройстве. Жила Клавдия в съёмной крохотной квартире одна. Ей вполне хватило жизни у всех навиду в детском доме. Близких знакомств она пока не завела. Ложилась спать рано, чтобы успеть вовремя добраться до работы. Жизнь была однообразна. И вот, за последнее время, Клавдии стал сниться один и тот же сон. Она сидит на какой-то подставке, одетая в тончайшее облегающее трико, под которым выделяется каждый изгиб её тела, каждая мышца, каждая жилка. Волосы забраны в тугую причёску, поэтому лицо и шея открыты. Перед ней сидит молодой человек, его руки мнут мягкую массу светлой глины. На пъедестале перед ним высится почти готовая скульптура Клавдии в полный рост. Несмотря на незаконченность, скульптура была поразительно похожа на Клавдию. Скульптор поворачивает подставку с сидящей Клавдией и из размятой массы вылепляет тугой пучок волос на затылке скульптуры. Внезапно что-то за спиной скульптора отвлекает его. Он оборачивается, и в этот момент Клавдии кажется, что у скульптуры меняется выражение лица и поза, словно она оживает. Молодой человек возвращается взглядом к модели и скульптуре, и на его лице появляется сердитое выражение, словно Клавдия виновата в том, что она перестала соответствовать работе скульптора. Это сердитое выражение будит девушку. Она пытается понять, к чему этот повторяющийся сон и хочет обязательно досмотреть его, чтобы увидеть, что же происходит дальше. Любопытство переполняет её возбуждённое сознание.
Прошло около месяца. Сон больше не повторялся. Зато от мамы-Нины пришло загадочное письмо. Как обычно, воспитательница сначала расспрашивала обо всех новостях в жизни Клавдии, немного писала о себе, а в конце письма, с каким-то тайным восторгом, который чувствовался в каждом слове, сообщала, что в детский дом приезжала неожиданная гостья, и что Клавдию ждёт необычайный, просто фантастический сюрприз. Девушка была в полном недоумении. Клава предположила, что объявилась её мать. Но это событие не доставило бы ей большой радости. Обида брошенного ребёнка так и засела в ней занозой. А через два дня в дверь позвонили. Это был выходной и Клава занималась домашними делами. Когда она открыла дверь, то не поверила своим глазам. Напротив неё стояла точная её копия! Это была её сестра-близнец, о которой она даже не подоревала, и которая лишь недавно узнала о существовании Клавдии и стала её разыскивать.  В памяти Клавдии сразу всплыли необычные сны. Не зря говорят, что близнецы чувствуют  друг друга на расстоянии.