4. Коломенская улица

Я был тихий стеснительный мальчик.Но у меня были странности:я иногда острил экспромтом,сам не зная,для чего.Когда это было в классе во время урока,весь класс смеялся,и мне это очень нравилось.Что касается футбола и других игр,я оказался бездарным подростком.Кроме того,у меня не было лидерских качеств.Друзей я не заводил,это они меня заводили.Чувствуя свою никчемность,я делал попытки в чем-нибудь преуспеть.Я толкнулся в секцию легкой атлетики,но оказалось,что туда берут лишь перспективных ребят.Я пошел в радиокружок.Ходил на занятия несколько недель,научился паять.Но вскоре выяснилось,что там,как в анекдоте с милиционером,который думал,что в милиции не платят зарплату:дали пистолет,и крутись,как хочешь.А здесь дали паяльник,и крутись,как хочешь.Никому до тебя дела нет.Неожиданно я начал писать стихи.Мой первый опус был напечатан в газете"Ленинские искры".Мне за него стыдно до сих пор.Я пошел в кружок юных поэтов.Занятия проходили в Аничковом дворце,тот,что у Аничкова моста,в комнате сказок.Вся комната была завешена прекрасными коврами со сказочными героями.Ощущение было,что ты попал в какой-то чудесный неправдоподобный мир.Занятия вел молодой поэт Ивановский,очень дружелюбный,прекрасный педагог.Там я познакомился со своим одногодком Борей Айзиным,который прошел по моей жизни в течение многих лет.Боря подражал Пушкину.Я посвятил ему эпиграмму:

Адриатическое море!-
Его воспел печальный Боря.

Тогда же я победил в конкурсе на лучшее двухстишие с заданной рифмой:Мефистофель и картофель.Не долго думая,я написал:

Во мне проснулся Мефистофель,
Когда я взялся за картофель.

Вот и все мои успехи в поэзии в то время.
В школе я был почти отличником.Способности к учебе у меня были,и я обнаружил,что быть отличником мне трудно,а почти отличником легко.К сожалению,этой же философии я придерживался и в дальнейшем.
Самое любимое мое занятие в то время было чтение.Когда я только научился читать,папа меня вдруг спросил:
-А ты читал"Три мушкетера?"
Я был в недоумении:какие-такие три мушки Тера?Однако потом недоразумение разъяснилось.
У нас,как и у многих в то время,был полный шкаф подписных изданий.Я осилил их все,даже"Сагу о Форсайтах"Голсуорси".Потом я перебрался в читальный зал и навалился на приключения и фантастику.
Когда мне было 13 лет(в 1958 году)умерла горячо любимая мама.Ушла часть моей души.Чувство сиротства.Маме было всего 42.
Отец женился через год на дальней родственнице тете Лизе.Она была младше его на 8 лет,бездетная,разведенная,врач-терапевт.Фамилию она носила по первому мужу Галкина,ей она нравилась больше,чем Шапиро.Будучи Исаковной,она представлялась Елизаветой Ивановной,хотя внешность ее недвусмысленно противоречила этому отчеству.Тетя Лиза просила нас с Мишей называть ее мамой,но,конечно,из этого ничего не получилось.Я с прямотой,которая полностью соответствовала моей возрастной глупости,заявил ей,что она никогда не заменит нам маму.
Через 3 года умерла бабушка,ей было 69.
Мы совершили тройной обмен и перебрались на Коломенскую улицу.Тройной обмен означал,что семья Шапиро,родители тети Лизы и две ее сестры,уехали в Ригу,а жители Риги переехали в Ленинград,в нашу комнату.
Мы поселились в двух комнатах большой комунальной квартиры.Одна из комнат была наша с Мишей.Она была 6-метровая и считалась темной.Ее окно выходило на лестницу и поэтому было закрашено.Вторая комната была 26 метров,она выходила во двор-колодец и считалась полутемной.Это обстоятельство позволило нам встать в очередь на отдельную квартиру.Дом был красивый,дореволюционной постройки.Имелся парадный подъезд и,разумеется,черный ход.Дом находился в пяти минутах ходьбы от Невского,прямо через Пушкинский садик,с Александром Сергеевичем на постаменте.
В нашей квартире жило 8 семей,7 из них были еврейские.В единственной русской семье оказался единственный пьяница.Я не русофоб,а русофил,просто так случайно сложилось.Когда мыли пол в коридоре,он произносил непонятную фразу:
-Сколько ни мой,грязнее не будет!