Поэма Отражения часть 3. 1

Предисловие: это моя первая поэма, которую я написал в период с 16 по 17 лет (до недавнего времени редактировал и вносил некоторые ремарки). В основе сюжета тема лицемерия, потери себя и возможности человека восстановить своё лицо даже после самого низкого падения.
За бесценную помощь в редакции, за напутствие и поддержку хочу выразить благодарность своему творческому наставнику, уральскому поэту Юрию Викторовичу Маланину, учительнице русского языка - Тиньковой Марине Витальевне, а также своей семье и близким.
Буду очень рад и благодарен, если вы прочтёте до конца и оставите небольшой отзыв/комментарий (так как это первый опыт в написании объёмной лирики, то каждый совет ценен вдвойне), но не менее благодарен, если вы просто бегло ознакомитесь с одним из отрывков. Спасибо, что открыли эту страницу!

Посвящается Мазаеву Борису Ивановичу, моему дедушке.


Часть 3. Ожившие страхи.

3.1.

Таинственное видение

Спустилась ночь. Едва видна
Квартира в полумраке,
Лишь тусклым светом шлёт луна
Таинственные знаки.

Огонь свечи почти погас,
Он стал несмел и тонок.
Но, не заснув в столь поздний час,
С кровати встал ребёнок.

К нему не торопился сон,
Ждать дальше было б мукой.
Решил проверить смелость он,
Чтоб справиться со скукой.

Подходит к зеркалу малыш
Без страха к тёмной силе.
«Меня ничем не удивишь,
И что б ни говорили

Преданья в большинстве своём
Про ужас предстоящий,
Мне дух зеркальный нипочём.
Явись мне настоящий!

Но если вздумаешь пугать,
Тебя я одолею!
Смотри, не повторюсь опять
И сил не пожалею!»

Минуты шли, тревоги нет,
Малыш держался смело.
Как вдруг, вокруг погас весь свет, -
Свеча совсем сгорела.

Глаза привыкли к темноте,
И страх лишил дыханья:
В том зеркале, как на холсте,
Менялись очертанья.

Вот тьма сокрыла пол - лица
В неясном силуэте,
И будто бы у мертвеца
Цвет кожи в лунном свете.

Не разглядеть во мраке рук,
Глаза совсем чужие,
И вместо всех вещей вокруг
Пред ним встают другие.

Обычный шкаф в один момент
Стал духом из поверья,
А вот, такой же, из легенд,
Скрывается за дверью.

И пусть ты даже горд и смел,
Но нет людей в округе!
Малыш заметно оробел,
Стал помощь звать в испуге.

Вот - вот исполнится молва,
И воля зла свершится...
Но ласково звучат слова:
«Родной, чего не спится?»

«Ах, бабушка!» - малыш кричит,
От страха чуть не плача.
«Там, в зеркале... Страшенный вид...
Таятся, облик пряча!»

«Георгий!» - слышал он в ответ
Наказ, звучавший строго, -
«Ты вновь нарушил мой запрет,
Теперь побойся Бога!

Ты вспомни, умеряя прыть,
Тебе я говорила,
Что с зеркалом нельзя шутить,
Ведь в нём - живая сила.

Оно есть некий проводник
В свой мир, как мост на сушу,
И в отражении двойник
Твою являет душу».

Взяла обида малыша:
«Пусть так, мне это ясно.
Но, бабушка, моя душа
Совсем не так ужасна!

И я один, а их, поверь,
Я трёх приметил взглядом!
Так первый спрятался за дверь,
Другой скрывался рядом,

А третий был передо мной -
Один страшней другого.
Так что же с ней, с моей душой?
Ведь я не делал злого!»

Смягчилась бабушка, сказав:
«Мой внучек, то не странно.
Твоя душа не зла, ты прав,
Но с тем же многогранна.

Все страхи, что ты в ней хранишь,
Обиды, стыд негласный,
От зеркала не утаишь,
Ему ты лгать не властный.

Не скрыться, не сбежать от них,
Пусть сердцем ты и светел.
Должно быть, сущность всех троих
Ты в зеркале и встретил».

«Но что мне делать, не пойму.
Вдруг страх опять вернётся?»
«Решать тебе лишь одному,
Но выход есть - бороться.

Храни невозмутимый вид,
Брать смелых страх не смеет.
Иначе злость тебя затмит
И телом овладеет.

Ведь страх и злость - одной четы,
Поддашься на мгновенье
И в зеркале увидишь ты
Чужое отраженье.

Но если страх тебя доймёт,
И злоба верх одержит,
Пускай же рядом будет тот,
Кто свет в тебе удержит.

Падёшь ты вниз иль взмоешь ввысь,
Отравишь душу ядом -
У каждого есть шанс спастись,
Коль будет близкий рядом.

Теперь ложись в кровать, родной,
Как страх твой ни ужасен,
Пока я рядом, я с тобой,
Тебе он не опасен».

Сняло весь груз тревоги с плеч,
И мальчик лёг обратно.
Сквозь дрёму бабушкина речь
Уже была невнятна.

Последним, что он услыхал,
Готовый сном забыться:
«Лишь берегись кривых зеркал,
Что заменяют лица!»