Поэма Отражения часть 1. 1

Предисловие: это моя первая поэма, которую я написал в период с 16 по 17 лет (до недавнего времени редактировал и вносил некоторые ремарки). В основе сюжета тема лицемерия, потери себя и возможности человека восстановить своё лицо даже после самого низкого падения.
За бесценную помощь в редакции, за напутствие и поддержку хочу выразить благодарность своему творческому наставнику, уральскому поэту Юрию Викторовичу Маланину, учительнице русского языка - Тиньковой Марине Витальевне, а также своей семье и близким.
Буду очень рад и благодарен, если вы прочтёте до конца и оставите небольшой отзыв/комментарий (так как это первый опыт в написании объёмной лирики, то каждый совет ценен вдвойне), но не менее благодарен, если вы просто бегло ознакомитесь с одним из отрывков. Спасибо, что открыли эту страницу!

Посвящается Мазаеву Борису Ивановичу, моему дедушке.


Часть 1. С небес на землю.

1.1

В гримёрке опустевшей стихли шумы,
До выхода осталось пять минут,
В последний раз поправив все костюмы,
Актёры в закулисье тихо ждут.

Любой, как на подбор - артист умелый,
Интригою окутан полный зал,
Но в маленькой актёрской свет несмелый
Покои полумрака нарушал.

Георгий удостоен главной роли,
Сегодня у него большой дебют,
Недаром им за труд и твёрдость воли
Гордился театральный институт!

Но часто накануне выступленья,
Каким бы многолетним ни был стаж,
Артист не застрахован от волненья,
И дебютант пытался снять мандраж.

Он в зеркало глядел на отраженье:
Иными в очертаньях темноты,
Боря его нелепое сомненье,
Вставали все знакомые черты.

Кто в этот миг увидел бы украдкой
Его лицо, подумал бы тотчас:
С какой-то необычною загадкой
Взирает пара гордых синих глаз.

И стройный стан внушительней казался,
Движения же плавны и легки,
В зеркальном мире враз преображался
Малейший жест, малейший взмах руки.

Уверенность становится сильнее,
Лишь видит он себя со стороны:
«Давай, артист, ты должен быть смелее,
Сейчас среди всеобщей тишины

Весь край родной замрёт от восхищений,
Как только встретит взглядом образ твой  –
Одно из твоих сотен отражений,
И прочь уйдут сонливость и покой!

Так думал он,  мечтательно вставая,
А в зеркале застыл довольный вид.
Ни пуха ни пера, ждёт зал, зевая!
Пора на сцену, занавес открыт!

***
Классический сюжет из романтизма:
Скупая власть усилила свой гнёт,
Уставший ото лжи и от снобизма,
Живёт надеждой преданный народ.

Страну разъединили феодалы,
Король погряз в интригах и пирах,
Попрали всё святое кардиналы,
Внушив толпе смирение и страх.

Что ждёт людей, оставшихся без доли,
Когда правитель немощен и слаб?
Где тот, кто прекратит раздор и боли,
Докажет, что народ графьям не раб?

И вот, уже приходит пик мучений,
И кажется, спасенья больше нет,
Но вдруг выходит он - борец и гений,
Спаситель, что меняет весь сюжет.

Возглавил угнетённых храбрый воин,
Ни злобы, ни жеманства на челе.
Тот воин был Георгий. Он достоин
Стать новым королём своей земле.

С соратниками, близкими по духу,
Взывает он: «Пришёл и наш черёд!
Ответим же за гнёт и за разруху!»
И слабым свою руку подаёт.

Как Робин Гуд боролся с господами,
Поддержкой заручившись земляков,
Он мстит злодеям с верными войсками:
«Вернём единство землям, людям – кров!»

И зритель, прежде слушавший вполуха,
Напряг уже дремавший интерес,
Но резко обострил в нём чувство слуха
Совсем не ловкий ход из древних пьес.

Пускай сюжет не нов, пускай банален,
То критиков заумных вечный спор,
Но как же, без сомненья, гениален
Вошедший в образ воина актёр!

Как точно он владеть умеет телом,
И голос его гибкий и живой:
Где нужно - зазвучит в напоре смелом,
А где-то льётся нежно, с теплотой.

На сцене много памятных героев,
Но думы зала заняты другим:
«Король», отряды «черни и изгоев» -
Таланты прочих меркнут перед ним.

Стараются артисты, но напрасно,
Их честный труд останется забыт,
Судить не может зритель беспристрастно,
Георгий – безусловный фаворит.

С ним публика как в жажде одержимой
Реальность узнавать перестаёт.
Когда храбрец прощается с «любимой»,
Готовый с королём свести свой счёт,

Признать все сказкой больше невозможно,
И старый трюк срабатывает вновь:
В восторг приводят массы непреложно
Война и драма, подвиг и любовь.

***
Молчание, лишь слышен плач смиренных,
Как в трауре звенят колокола:
На площадь у дворца выводят пленных,
Чтоб всех, неверных власти, сжечь дотла.

Отчётливо видны следы «побоев»,
В «крови» копна каштановых волос:
Когда ведут любимца из героев,
То публика сдержать не может слёз.

Король, что побоялся дать сраженье,
Фальшивый мир восставшим обещал.
«Ужели не исполнится отмщенье?» -
Такой вопрос теперь тревожил зал.

Но вдруг палач приказ не исполняет.
«Их кровь на вашей совести, мессир».
Взбешён король, но в действие вступает
Придворных войск известный командир:

«Дух воина и честь хранить достойно
Я клялся перед целою страной,
И трусость не могу терпеть спокойно,
Судьбу страны решил бы честный бой.

Но наш король взял пленных подлым планом:
Народу перемирие суля,
Восставших он зазвал к себе обманом,
Долой, долой такого короля!

Довольно люд терпел твои напасти!
Лишь избранный достоин сесть на трон,
Не может лжец и трус стоять у власти,
И мы единогласно крикнем - вон!»

Какая речь, достойная оваций!
Прекрасно «командир» исполнил роль.
При быстрой смене главных декораций.
Под свист толпы сбегает трус-король

Но что король, что командир придворный
Ум зрителя не трогают ничуть.
Ведь жив герой! Бесстрашный, непокорный,
О, есть ли благодушней кто-нибудь?

Он, избранный командовать страною,
Заходит твёрдым шагом в тронный зал,
А в зале том хрустальною стеною
Висят ряды сверкающих зеркал.

Идёт Георгий, в каждом отражаясь,
И публике почтенной предстаёт.
Гремят аплодисменты, не сбавляясь:
«О, браво, воин, спасший весь народ!»

Уже зажёгся свет в шумящем зале,
Уже артисты вышли на поклон,
А зритель замер будто бы в астрале,
Не хочет подниматься с места он.

Но всё не вечно, все мы ждём концовку,
Начав роман – ведь так заведено.
И занавес венчает постановку,
Как титрами кончается кино.

Георгий сделал залу жест прощальный,
В последний раз взглянул со сцены вниз,
И, бросив гордый взгляд на ряд зеркальный,
Сокрылся за портьерами кулис.