Отделим зёрна от плевел. Лермонтов. Кн. 2. Часть3

Начало. Введение - http://stihi.ru/2024/06/10/1086


                «…Кавказский наш Монако!»
                -------------------------------------------------
                Часть 3


Говорят, на одной из пирушек Лермонтов озвучил следующий экспромт о Пятигорске:

Очарователен Кавказский наш Монако!
Танцоров, игроков, бретёров в нём толпы;
В нём лихорадят нас вино, игра и драка,
И жгут днём женщины, а по ночам – клопы.


Давайте проникнемся той обстановкой.

«Жилось в Пятигорске весело и привольно, – пишет П.К. Мартьянов в своей книге «Последние дни жизни М.Ю. Лермонтова», стр.11. – Нравы были просты… Играет музыка на бульваре, затащат её (т.е. музыку, – пояснение моё: ОНШ) в гостиницу Найтаки, барышень запросят прямо с бульвара, раз – и бал устроился по вдохновению. Когда же начальство затевало настоящий бал, гостиница превращалась в благородное собрание и танцевали парадно» (со слов Н.П. Раевского). Но не одни танцы развлекали пятигорское «водяное» общество в сезон 1841 г.; любимейшим его времяпрепровождением была картёжная игра, не прекращавшаяся с утра до ночи и с ночи до утра. На воды приезжали не только больные, но и здоровые люди, которым некуда было девать времени и денег, – люди, любившие пожить и считавшие тот день потерянным, когда они не участвовали в игре. К числу последних принадлежали: два русских князя, ревельский барон, несколько богатых уральских заводчиков и наезжавший в Пятигорск неоднократно известный игрок того времени, полковник английской службы сэр Генри Мильс (со слов Н.П. Раевского и В.И. Чилаева)».

Говорят также, что порой – в карты проигрывались целые состояния… А иногда всё это заканчивалось даже и самоубийством…

Местная знать Пятигорска «не отличалась ни числом, ни родовитостью, ни богатством, – пишет П.К. Мартьянов на стр. 12 своей книги. – Она состояла из семейств лиц, выслужившихся или служивших ещё на Кавказе, офицеров, чиновников и казаков. Немногие дома из этой знати, преимущественно те, где царили женщины – «хозяйки вод», как называл их Лермонтов, – открывали свои гостеприимные двери для именитых гостей города, золотой столичной молодёжи и окуренных порохом ветеранов и светских представителей железных кавказских легионов. Одним из таких домов в 1841 году считался дом бывшего наказного атамана кавказского казачьего войска, генерала-майора Петра Семёновича Верзилина. Сам генерал находился в то время на службе в Варшаве, но супруга его, Марья Ивановна, представительная дама польского происхождения, со своими дочерьми … жила открыто и собирала в своём салоне лучшее приезжее общество».

Далее, на стр. 48, Мартьянов отмечает, что наибольшим гостеприимством из местного общества отличался ещё и дом Екатерины Ивановны Мерлини. Оба дома посещались приезжей аристократией, но в первом, «у ног трёх граций», свила себе гнёздышко молодёжь, а во втором – «у прекрасной кисловодской героини», «дамы, приятной во всех отношениях», ютились более положительные и солидные люди. В первом влюблялись, шалили, смеялись и плясали, во втором – тонировали, пикировались и убивали время в нескончаемых разговорах, прогулках и кавалькадах за город. В некоторых случаях всё это маленькое общество объединялось, устраивался какой-нибудь общественный бал, праздник, фестиваль, и все члены кружка проводили время вместе и веселились, как могли».


Лермонтов и другая офицерская молодёжь часто посещали гостеприимный дом Верзилиных, где весьма приятно проводили время…

Чтобы у Вас, дорогой Читатель, было некоторое представление о семье Верзилиных, – вот Вам вкратце небольшая справка. Сам дом располагался в Пятигорске 1841-го года на пересечении улицы Дворянской (сегодняшней Карла Маркса, № 13), ведущей вниз к центру города в парк «Цветник», и улицы Суворовской (ныне ул. Буачидзе). Сейчас в доме Верзилиных располагается Литературный отдел Государственного Музея-заповедника Михаила Юрьевича Лермонтова. Музей был открыт в день памяти Поэта – 27-го июля 1912 года, – ещё во времена дореволюционной Российской Империи при Николае II, – и начинался с маленького Домика под камышовой крышей, где М.Ю. Лермонтов прожил последние два месяца своей жизни, – и откуда был похоронен…

Хозяин семейства Пётр Семёнович Верзилин (1791–1849)  –  генерал-майор, наказной атаман Кавказского линейного казачьего войска, – в этот день, 13-го июля 1841 года, по делам службы дома отсутствовал. Мария Ивановна Верзилина (1798–1848), его супруга и хозяйка дома, имела дочь от первого брака – Эмилию Александровну Клингенберг
(1815–1891), впоследствии вышедшую замуж за троюродного брата Лермонтова – Акима Павловича Шан-Гирея (1819–1883), приходившегося племянником бабушке Михаила Юрьевича – Арсеньевой Елизавете Алексеевне, урождённой Столыпиной (1773–1845). У генерала Петра Семёновича брак с Марией Ивановной был тоже – вторым, от которого у них родилась дочь Надежда (1826–1863), позже вышедшая замуж за одного из троих младших братьев Акима Павловича – Алексея Павловича Шан-Гирея (1821–1871). До брака с Марией Ивановной у генерала имелась дочь Аграфена Петровна (1819–1901), впоследствии по мужу – Дикова. Таким образом, как мы с Вами видим, полного родства у сестёр Верзилиных, – у «трёх граций», как их называло лермонтовское окружение, – не было: Эмилия и Аграфена были друг другу – сёстрами сводными, от разных родителей, то есть совершенно чужими по крови; по отношению же к Надежде – Эмилия приходилась неполнородной сестрой по линии матери, а Аграфена – неполнородной сестрой по линии отца.  В среде офицерской молодёжи дом Верзилиных назывался «храмом граций», а трёх сестёр, как мы уже упомянули, называли «три грации»... Впрочем, для нашего исследования эти сведения не имеют какого-то особенного значения, – но для общего кругозора читателей, думается, могут и пригодиться.


Продолжение: Часть 4. В доме Верзилиных, 13-го июля 1841 года, вторник
http://stihi.ru/2023/11/30/5697

Вернуться: Часть 2. Начнём издалека: с истоков…
http://stihi.ru/2023/11/29/6667