На Деревенской Дороге, из Густава Фальке

По ст. Густава Фальке (1853 - 1916)
На Деревенской Дороге, с нем.

Прочь от вечной толчеи,
Вдаль от уличной тревоги
Понесли меня мои
Непоседливые ноги.

Поле, пустошь, хвойный лес,
Здешний мир шуметь не хочет,
Под шатром пустых небес
Лишь кузнечики стрекочут.

Возле старого плетня
Или сельского колодца
Муза ждёт-пождёт меня,
Что,- пожаловал? - смеётся.

Вдруг, едва не сбивши нас,
"Берегись!" кричит возница.
Я отпрыгнул... В самый раз.
А ездок еще бранится...

-------------------------------------

Об авторе по разным интернет-источникам.

Густав Фальке (нем. Gustav Falke, 1853 - 1916): немецкий писатель и поэт.
Родился в семье негоцианта. Учился книготорговле, работал в книжных магазинах и издательствах.
Затем получил музыкальное образование, после чего стал зарабатывать на жизнь преподаванием
фортепиано.  В 1890 г. он женился на своей бывшей ученице -- пианистке Анне Гайссель.
У них было две дочери, Гертруд и Урсула, и сын Вальтер.
С 1890-х г. Фальке стал публиковать свои литературные работы и быстро вошел в контакт
с интеллектуальным обществом Гамбурга, где он жил. Г. Фальке начал свою литературную карьеру
как лирик-импрессионист. Его романы отмечены местным гамбургским колоритом и умеренным
натурализмом. Он также писал рассказы, детские книги в стихах и прозе, чей веселый и живой тон
сделал их заслуженно популярными. С началом Первой мировой войны Фальке проявил себя
бескомпромиссным националистом и был награжден орденом за свою работу на поприще
военной пропаганды. На его стихи разными композиторами написано около пятисот романсов.

-------------------------------------

Оригинал
Gustav Falke (1853 - 1916)
Auf der Strasse

Einsamkeit bot ihren Gruss
Heute mir im Laerm der Gassen,
Wie verzaubert hielt mein Fuss,
Mensch und Tier vorbei zu lassen.

Braune Haide, schwarzer Wald;
Feld und Welt so still, so stille.
Fernhin jeder Laut verhallt,
Nur im Grase zirpt die Grille.

Ueberm niedern Heckenzaun
Lacht die Muse froherschrocken:
Kommst du? Um die Wangen braun
Schuettern ihr die schwarzen Locken.

Ploetzlich Schelten roh und breit:
»Herr, so wahrt Euch doch, zum Henker!«
Schnell ein Sprung, und hoechste Zeit.
Fern noch flucht der Rosselenker.