Стёртое стихотворенье

По словам очевидцев он первым ворвался в редут, заколол трёх французов, четвёртого просто руками... Как мне жалко историков, ведь очевидцы всё врут, вторят авторитетам и присочиняют сами.

Вот смотрю я вокруг: вроде люди с глазами все и с ушами, а часто ещё и с мозгами. Но что пишут они в этом самом уютном жж? Заколол трёх французов, четвёртого просто руками...

Ах! Как хочется верить обширным надёжным трудам, всяким Несторам, Карамзиным, Радзинским! Ведь собрали они, изучили, сказали нам, донесли, значить, правду людям российским.

«Эй, не ёрничай!» — муза моя говорит, косясь с оттоманки своей на экран далёкий. «Если был он грязь, а сегодня князь, поневоле будет он врать жестоко. А допустим, грязь он, и из грязи не сумел он выбраться, как не бился. За вранье его осудили б мы, да ведь сами в той же грязи резвимся. Да ведь сами правду не говорим: от неё противно во рту и кисло. Ну-ка, быстро всё перепиши, my dream (если врать, так уж лучше врать по-английски).

Сочини про тайну и звездопад, про скользящие в танце прекрасные тени». Муза смотрит в упор, отвожу я взгляд и покорно стираю стихотворенье.