Всем Ольгам предпочёл бы Ларину. Онегинское

        (Из ранней лирики. Фрагмент романа-трагикомедии "Евгений и другие".
      предыдущий фрагмент "Онегин и Ленский"
        http://www.stihi.ru/2016/06/06/2209)
              *             *             *
С грозою войн и декабристов
Плыл век, то ровен, то неистов…
Мог  зубром  сделаться в свой срок
Недавний юноша-телок…

Год новый грянул, словно выстрел
Весёлой пробки в потолок.
Для Жени время мчалось быстро,
Но что-то Ленский как дружок
Стал в гости заезжать всё реже:
Семь… шесть раз в месяц… вовсе пять…
Пусть в нём черты одни и те же,
Какой-то новой  жизнью  свежей
Пахнуло от него опять.
Не то чтоб     взор     стал ненасытный,
Но запылал     огонь     ланитный.
Не     страсть     ли повернулась вспять?

С душою чистой, колоритной,
Поглубже если покопать,
Он (вот вам и  дружочек  ситный!)
При Женьке сделался вдруг скрытный.

Но проступала новизна
В его характере… Весна
Была не за  горами,  видно.
Как после длительного сна,
Вдыхал всей грудью ненасытно
Он жизнь – пил всю её до дна
(Само собой, не с бодуна).

Попытки Жени-болтуна
Влезть Вове в душу пресекались.
Поэт с утра и до темна
Светился тайной – вот и  сказ весь!
Какой же с ним случился казус,
Что вдруг была возведена
Из     недоверия     стена?
Он так дышал, что расплескалась
Душа в нём счастьем среди дня,
Когда, ликуя и звеня,
Чего-то     тайного     касалась.

По крайней мере, так казалось
Онегину со стороны.
Евгений сбился со стерни.
Пусть были, как уж завязались,
В нём злые чувства и скромны,
Он испытал невольно зависть
И желчность,  дьявольской  сродни,
К соседу-другу. Неравны
Они вдруг стали, даже рядом,
По ощущению отрады.

«На вид уже не  рохля  он.
Видать,     любовью     окрылён, –
Смекнул сосед чуть-чуть ревнуя. –
Иди, друг Вова, напролом!
И робость, и хандру минуя,
Дерзай! Таким тебя      ценю    я».

Щадя слух Вовиных ушей,
Посмеивался он в душе:
«Дай женщинам любовь земную.
Неси её напропалую,
Ловя добычу на живца.

Ты вправе покорять сердца,
Идя с красавицами вровень,
Наполнив      чувством      их здоровым.
Стыдливость баб не ставь ни в грош,
Чтоб рьяно с ними лезть из кож,
Как рьяно лазал ты по строфам.
В любви на  многое  ты гож.
Талант и страсть неси сквозь дрожь
И муки, словно на Голгофу –
Любовь прекрасная из нош.
Любви как следует хлебнёшь –
Вновь с потрохами станешь      наш    ты»!..

В одну из редких встреч однажды,
Взглянув на Вовины усы,
Евгений Ленского спросил,
Враз не раскрыв всех ловчих сил,
Крючок забросив без грузила:
– Весна тебя преобразила.
  Ты, брат, мужаешь на глазах…
  Не в заповедных ли лесах
  Твоя почерпнута, брат, сила?
  Вон сколько     удали      в усах!

– ???
– Откройся, Вова, без утайки.
  Тут про тебя уж ходят байки.
  То, что плетут, едва ли ложь –
  С любовью ты      спознался      всё ж.

   Болтают про твои свиданья…
– Да кто же?! Я держу всё в тайне!
   Скрываюсь, словно партизан, –
В раскинутые сети крайне
Наивно друг попался сам. –
  Не по моим же ты усам
  Сам      распознал       всё?
                – Нет, случайно
  Проведал я про тот конфуз,
  Что ты      сокрыл.      Хорош ты гусь!
  Но что же в этом есть срамного?
  Я, кстати, о     тебе       пекусь,
  А ты – молчок. Вот это ново!
  Во мне не видишь ты родного.
  Скорей в     монахи      подстригусь
  Я, чем от  братства  отрекусь
  И от     доверья       делового.
   Влюбился, а со мной – ни слова…
– Да, я влюбился, признаюсь, –
Проговорилась жертва лова. –
   Я скрытный, но  счастливый  гусь.
– Уж до  конца  сбрось тайны груз.
   Так      кто      ж она?
                – Как?! Ты не знаешь?!
– Я? Знаю. Всё узнал, едва лишь
Сошёлся ты  поближе  с ней.
Хоть на лицо глянь, хоть на      низ     ты,
Взор доведёт до простыней…
Как завязавший     онанист     ты
Познал её гостеприимство
Столь быстро же, как от корней
Растёт за день твоя небритость…
– Хоть в жизни всё у нас скромней,
Я ждал сравненья поскверней.
– Не     тайна      женская капризность…
Но мне б хотелось знать верней,
Кем для тебя (намёк на близость)
Она является  сейчас.
Рассчитываю на рассказ…
– Подобным хвастать – это низость,
А, впрочем, я с ней визави
Лишь в      платонической      любви.
Господь ни в дар, ни в счёт аренды,
Не шлёт на блуд и срам  патенты.
Я не теряю головы…
Так что твои аплодисменты
Всё ж преждевременны…
                – А вы
   С ней вместе с самого момента…
– Когда столкнулись на балу.               
– ???
– Ну, не в сосновом же бору!
– Всё начиналось с комплимента
Или с      платочка      на полу?
– Да-да, зимой…
                – С тех пор     измен    ты
Не      допускал       в своём тылу?
Выходит, что попался в  плен ты,
Не ожидая сам, в пылу
Столь чуждых для тебя танцулек?
Табун разнузданных п-дюлек
Тебя  давно  не привлекал…
А как ты без меня попал
На этот  бал?! С какой же  стати?!

– Да ты лежал тогда в кровати
С какой-то      дамой      молодой,
Сказавшейся в тот день больной
И не попавшей – вспомни, ну же! –
На бал с надутым ею мужем.

– Да помню я, что не в кустах
Интимный был у нас пустяк,
Из-за которого, выходит,
Я  прозевал,  как ты, мастак,
В сокрытом от меня походе
Любовь  свою завоевал…
– Так ты не знаешь и не знал?!

Ну, и  хитёр  же ты, приятель!
А я совсем  забыл  некстати,
Какой ты мастер блефовать.
С твоим  подходом  несерьёзным
И юмором всегда скабрёзным
Как смеешь ты свой нос совать
В обитель  чувств  моих нетленных,
Сколь светлых, столь и сокровенных?!
Вслух неуместно называть
Тут слово куст или кровать!
– Зачем на фоне непременных
Явлений надо мудровать?!
Кровать она и  есть  кровать.
Жаль, ты не падок на     грехи     стал.
Ну, не сердись, я без ехидства
Ценю серьёзный твой настрой
В любви небесной, не простой,
Соизмеримой с чистотой.
Отбросим     прочь      иезуитство.
Прости меня за любопытство,
Коль     неуместным     счёл его.
Но я     понять     хочу: родство
Невинных ваших душ бесспорно?
– Да и отнюдь не склонно к porno.
Коль не намерен ты шутить,
Тебя  могу  я посвятить,
Как друга, в наши отношенья.
– Ну что же, сделай одолженье.
Я, знаешь, не из приверед –
      Мне это будет не во вред.
Заочно полон уваженья
К твоей… К     кому,     прошу прощенья?
Я как заядлый краевед
Заполучить не прочь портрет,
Пусть даже в стиле упрощенья.
Сгодится мне как амулет…
Сколь ни было бы даме лет,
Она не Музы ль воплощенье?
Уж ей, в честь вашего сближенья,
Ты посвящал не      раз      сонет?
Да     кто      ж она, коль не секрет?
Кого ж ты так      скрываешь      долго,
Как будто бы из чувства долга?
Из      чьей,      хотя бы намекни,
Твоя избранница семьи?
– Из Лариных.
                – Неужто Ольга?
    Ты ж в детстве был      помолвлен      с ней.
– Да, никого её родней
Нет     для меня. И будет вряд ли.
От этой точки отправной
Шагая, дай теперь прямой
Ты мне ответ: а так уж      рад    ли
Ты за меня? Сколь выбор мой,
По мненью твоему,  удачен?
– Нельзя сказать, что был невзрачен,
Как помню, пару лет назад
Предмет (на мой, конечно, взгляд)
Твоих сегодняшних услад.
Не связан с опекунской ролью,
Я с той поры не      видел     Олю…
Да, лучше уж платок простой,
Но целый, а не расписной
Диковинный, но битый молью,
При том что есть и запасной.
Я этак от      незнанья      молвлю
Всей     перемены      возрастной…
– Эк,      поскупился       ты, родной!
  Твой отзыв не     богат     восторгом.
– Утешься тем, что      прочим     Ольгам
  Я  Ларину  бы предпочёл.
  Ты огорчён?
                – Клянусь я Богом,
  Что рад тому, что счёл убогим
  Ты –     выбор      мой. Своим плечом
  Не     пожелал      бы ощутить я,
  Чтоб избежать кровопролитья,
  Твоё  плечо, коль горячо,
  Ты возжелаешь, мне на горе,
  Девицу, выбранную мною
  В невесты. Но теперь за Олю
   Спокоен  я. Так  вот,  варяг,
  Намерен я вступить с ней в брак –
  Счастливый,   надо бы признаться.
– Ей было-то всего тринадцать
  Годочков  пару лет назад.
  Грудь  помню плоскую, а зад
  Какой-то     тощий      был. И  бёдрам
  Я пожелал бы полноты…
  А носик был слегка ободран…
– Ну, полно, друг мой, полно! Ты
  В своей бестактности несносен.
  Шестнадцать  стукнет в эту осень
  Моей невесте молодой.
  Она цветёт той красотой,
  Которую ей дарит юность.
  А воспеваю –  я,  любя.

  Услышь      меня, любовь моя!
  Ничьи весёлость и угрюмость
  Так искренне не ценишь ты,
  Как те же самые черты,
  Но в чём-то свойственные      мне    лишь.
  И дав любовный мне обет…
– Что за любовный      вздор      ты мелешь?!
  Невесте лишь пятнадцать лет,
  А ты решил, что постоянство
  Без доли флирта и жеманства
  Ей будет свойственно всегда?!
  Мол, не составит ей труда
  Тебе навек остаться верной
  (Натуре женственной назло),
  Чтоб, обошедши аналой,
  Твоей      женой      стать благоверной?
  Бог с ней, с     натурой      их манерной…
  Поведай-ка мне лучше, как
  Ты с Ольгой      снюхался,      простак,
  Как если б был самцом не промах.
  Как не попасть бы с ней впросак!
  Как      в брак на всех плыть парусах
  Коль на пути тумана полог?

        (1996 г.)

              (продолжение в http://stihi.ru/2023/11/28/5994)